Клайв Льюис - Серебряное кресло

• Название: Серебряное кресло
• Автор: Клайв Льюис
• Жанр: Фэнтези

«Хроники Нарнии» — это избранная книга, сравниться с которой может разве что «Властелин Колец» Дж. Р. Р. Толкиена. Символично и то, что Толкиен и создатель «Хроник Нарнии» Клайв Льюис были близкими друзьями, а теперь их книги ежегодно переиздаются и соперничают по популярности. Так же как и «Властелин Колец», «Хроники Нарнии» одинаково любимы и детьми, и взрослыми. Суммарный тираж «Хроник Нарнии» превысил 100 миллионов экземпляров.

Юстас с другом бегут от школьных забияк-мучителей сквозь калитку со школьного двора — и оказываются на пустынной равнине Нарнии.

---

Самым близким его другом среди старых придворных был лорд Дриниан, капитан, принимавший участие в том великом плавании к восточным землям. «Ваше высочество, — сказал ему Дриниан как-то вечером, — не пора ли вам прекратить поиски змея? Стоит ли мстить неразумной твари, как человеку? Стоит ли понапрасну тратить юные силы!»

«Милорд, за последние семь дней я и не вспомнил о змее», — отвечал принц. Дриниан спросил его, зачем же он в таком случае ездит в северные леса, и принц ответил, что повстречал там самое прекрасное создание в мире. «Любезный принц, — попросил его Дриниан, — могу ли я просить о милости сопровождать вас завтра, чтобы самому увидеть это создание?» «Охотно», — отозвался принц.

Наутро, оседлав коней, они поскакали в северные леса и спешились, к немалому удивлению Дриниана, у того ключа, где смерть настигла королеву. Там они отдыхали до полудня. В полдень Дриниан поднял глаза и увидел девушку удивительной красоты, которая стояла у северной стороны ключа, знаками приглашая принца. Она была высока и испускала сияние, и была закутана в ядовито-зеленую ткань. Принц глядел на нее, как безумец. Но вдруг девушка исчезла, Дриниан даже не заметил куда. После этой странной прогулки они оба вернулись в Кэр Параваль. С тех пор не покидало Дриниана ощущение, что эта сверкающая зеленая девушка принесет зло принцу.

Он долго думал, не рассказать ли о случившемся королю, но не захотел прослыть доносчиком и промолчал. Он не раз потом горько жалел об этом, потому что на следующий день принц уехал один и к вечеру не вернулся. С того дня следов его не находили ни в Нарнии, ни в соседних землях. Пропал принц, и его одежды, и его верный конь. С тяжелым сердцем отправился Дриниан к Каспиану, и молвил: «Повелитель мой! Прикажи казнить меня, ибо своим молчанием я погубил твоего сына». Он все рассказал королю. Тут Каспиан схватил боевой топор и бросился на Дриниана, стоявшего недвижно, как скала. Но, замахнувшись, король вдруг отбросил топор в сторону со словами: «Я потерял королеву и сына, неужто должен я потерять и друга?» Он обнял лорда Дриниана, и они оба заплакали.

Когда сова закончила свой рассказ, Джил сказала:

— По-моему, змей и есть эта женщина.

Совы одобрительно заухали.

— Только она не убила принца, — сказала сова, — потому что костей…

— Мы и так знаем, что не убила, — перебил ее Юстас. — Аслан сказал Джил, что принц до сих пор жив.

— Это еще хуже, — ухнула самая старая сова, — значит, она его где-то держит, чтобы использовать в заговоре против Нарнии. Много лет назад в наши края пришла Белая Волшебница с севера и на целый век покрыла снегом и сковала льдом Нарнию. Может быть, этот змей из той же компании.

— Ну что же, — сказал Ерш, — нам с Джил все равно надо отыскать принца. Вы нам поможете?

— А куда идти, вы знаете, ух-тух? — спросила сова.

— Да, — отвечал Юстас. — Мы знаем, что должны идти на север. А еще мы знаем, что должны добраться до развалин города великанов.

Совы еще громче заухали, захлопали крыльями, зашелестели перьями, а потом принялись наперебой объяснять, как им жаль, что они не могут отправиться с детьми на поиски пропавшего принца. «Вы захотите путешествовать днем, а мы ночью, — говорили они, — так что ничего не получится, ух-тух!» Кто-то из них добавил, что даже тут, в развалинах замка, уже стало куда светлее, чем в начале их совещания и пора бы разлетаться. По правде говоря, даже простое упоминание о путешествии в разрушенный город великанов порядком охладило пыл этих птичек. Но тут старая знакомая детей, сова, сказала:

— Если человеческие дети отправятся к Эттинсмуру, надо их доставить к одному из кваклей. Только они смогут помочь в поисках.

— Ух-хо-хо! Неплох-хо! — зашумели совы.

— Тогда в путь, — сказала сова. — Я возьму одного. Кто понесет другого? Нам нужно успеть до утра.

— До кваклей и я долечу, — отозвалась одна из птиц.

— Готовы? — спросила сова у Джил.

— Кажется, она заснула, — сказал Ерш.

Глава ПЯТАЯ. ЛУЖЕХМУР

Джил действительно спала. С самого начала совиного совета она часто зевала, и, наконец, не выдержала. Более того, ей совсем не понравилось, во-первых, то, что ее разбудили, а во-вторых, что она спала на голых досках в какой-то пыльной колокольне, совершенно темной и к тому же переполненной совами. Перспектива же немедленно куда-то лететь на совиной спине, причем явно не туда, где имелась бы теплая постель, понравилась ей еще меньше.

— Да соберись же, Джил, — говорил Ерш. — В конце концов, ты же сама хотела приключений!

— Надоели они мне, — буркнула Джил.

Тем не менее она взобралась на спину совы и вскоре окончательно проснулась от неожиданно холодного ветра, ударившего ей в лицо, когда они вылетели из замка. Исчезла и луна, и звезды. Далеко позади она различила высоко над землей одинокое освещенное окошко. Несомненно, это было окно одной из башен Кэр Параваля. Ей захотелось обратно в свою замечательную спальню, чтобы свернуться в клубок и смотреть, как отблески пламени играют на стенах. Она засунула руки под плащ и поплотнее закуталась. Жутковато было слышать в темноте, как неподалеку Ерш беседует с совой. «Ему хоть бы что, совсем свеженький,» — подумала Джил, не понимая, что Юстасу воздух Нарнии возвращает ту силу, которую он обрел, плавая по Восточным Морям с королем Каспианом.

Джил приходилось пощипывать себя, чтобы не задремать и не свалиться с совиной спины. Когда, наконец, полет закончился, она с трудом слезла и очутилась на какой-то плоской поверхности. Дул ледяной ветер. Деревьев вокруг не было. «Ух-тух, ух-тух! — звала кого-то сова. — Просыпайся, Лужехмур! Просыпайся, мы по делу, от Аслана!»

Ей долго никто не отвечал. Наконец вдалеке затеплился огонек. Он стал приближаться, а с ним и чей-то голос.

— Привет, совы, — говорил он. — Что стряслось? Умер король? В Нарнии высадился враг? Наводнение? Нашествие драконов?

Свет, оказывается, исходил от большого фонаря, но Джил плохо видела того, кто его держал. Существо это, казалось, состояло только из рук и ног. Совы пустились в объяснения, которых Джил не слышала из-за усталости. Она постаралась стряхнуть дремоту, поняв, что с ними уже прощаются, но единственное, что удалось ей потом вспомнить, — это то, что они с Юстасом в конце концов прошли сквозь низкую дверь, и их уложили на что-то мягкое и теплое.

— Ну вот, — приговаривал голос, — не обессудьте. Холодно, конечно, будет, жестко, да и не очень-то сухо. Мне кажется, вряд ли вам удастся заснуть, даже если не будет грозы или наводнения. А это у нас случается. Спасибо и на том…

Дальше Джил не слышала, потому что заснула.

Наутро, проснувшись, дети обнаружили, что лежат в теплом и сухом месте, на соломенных матрасах. Через треугольное отверстие просачивался дневной свет.

— Где это мы? — спросила Джил.

— В вигваме квакля-бродякля, — отвечал Юстас.

— Кого-кого?

— Квакля-бродякля. Только не спрашивай меня, кто он такой. Ночью я его тоже не смог разглядеть. Встаю. Пойдем, поищем его.

— Противно просыпаться, когда спишь одетой, — сказала Джил, усаживаясь на матрасе.

— А мне как раз понравилось, что утром одеваться не надо.

— И умываться? — съехидничала Джил. Но Ерш уже поднялся, зевнул, потянулся и выполз из вигвама. Джил отправилась за ним. Снаружи все было совсем не так, как в той Нарнии, которую они видели вчера. Несчетные водяные протоки делили огромную плоскую равнину на крошечные островки, покрытые в середине осокой, а по краям зарослями тростника и камыша. Иные камышовые заросли были размером с большую городскую площадь. Над ними чернели тучи птиц: уток, цапель, бекасов, журавлей — то нырявших в траву, то взлетавших ввысь. Повсюду виднелись вигвамы вроде того, в котором они провели ночь. Но стояли они на порядочном расстоянии друг от друга: квакли-бродякли — народ не слишком общительный. На болоте не росло ни одного деревца, только далеко на юго-западе чернела полоска леса. На востоке болото доходило до песчаных дюн у самого горизонта, и по соленому привкусу дующего оттуда ветра угадывалось море. Ближе к северу виднелись бледные холмы, которые кое-где перемежались скалами. В остальных местах ничего не было, кроме плоского болота. Должно быть, дождливыми вечерами здесь было очень тоскливо. Но при утреннем солнце, при свежем ветре, наполненном криками птиц, одиночество этих мест казалось свежим и чистым. Настроение у детей становилось все лучше.

— Куда делся этот фигль-мигль? — осведомилась Джил.

— Квакль-бродякль, — Ерш, кажется, чуточку гордился тем, что запомнил это слово. — Я думаю… слушай, да вон же он, кажется!

И они оба увидели, что квакль-бродякль удит рыбу метрах в пятидесяти от них. Поначалу они его не заметили, потому что он сидел неподвижно и по цвету не отличался от болота.