Джек Вэнс - Умирающая Земля [ Умирающая земля. Глаза другого мира. Сага о Кугеле. Риалто Великолепный]

• Название: Умирающая Земля [ Умирающая земля. Глаза другого мира. Сага о Кугеле. Риалто Великолепный]
• Автор: Джек Вэнс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-008006-9

Джек Вэнс (родился в 1916 г.) — один из ярких представителей американской фантастики XX в., лауреат премий «Хьюго», «Небьюла» и Всемирной премии фэнтези за «общий вклад в развитие жанра».

Талант Джека Вэнса удивительно многогранен, ибо перу его в равной степени подвластны фантастика «классическая», фантастика «приключенческая», фэнтези во всех возможных ее проявлениях — и самые невероятные, но всегда удачные гибриды вышеперечисленных жанров.

Перед вами — САМЫЙ ЗНАМЕНИТЫЙ СЕРИАЛ Джека Вэнса.

Своеобразная «квинтэссенция» его творческих «стиля и почерка». Потрясающая воображение, увлекательная сага «Умирающая Земля».

Сага о декадентском закате цивилизации, увиденной взглядом настолько посторонним, что наука, на взгляд этот, кажется — магией. Сага о планете, которой осталось жить всего-то несколько десятилетий. Сага о тех, кто тоскует о грядущей гибели Земли, и о тех, кто гибели этой — ждет.

Перед вами — сериал, повлиявший на творчество самых блестящих писателей мировой фантастики, в том числе — на «Гиперион» Дэна Симмонса.

Хотите знать — ПОЧЕМУ?

Прочитайте — и узнайте сами!

---

Пришлось отбивать о дверь кулаки.

— Или ты покажешься, или я спалю твое гнездышко!

Дверь, приоткрылась, в щели мелькнула ее улыбка.

— Что еще угодно гостю?

Лайан ринулся в дом и бросился к ней, но двадцать острых лезвий изо всех углов взметнулись в воздух и уперлись ему в грудь. Он испуганно замер; брови поползли на лоб, губы задергались.

— Назад, сталь, — приказала Лит, и лезвия исчезли.

— Я легко могла бы отобрать у тебя жизнь. Если бы захотела, — спокойно сказала она.

Лайан нахмурился и как бы в раздумье потер подбородок.

— Послушай, — сказал он без улыбки, — ты ведешь себя безрассудно. Лайана сторонятся те, кого боится сам страх, и любят те, кого любит любовь. А ты, — он обласкал взглядом прелести ее золотого тела, — ты спела, как сладчайший плод. Ты нетерпелива, ты сверкаешь и дрожишь от страсти. Ты по нраву Лайану и достойна его.

— Нет-нет, — с легкой улыбкой ответила Лит. — Ты слишком спешишь.

Лайан удивленно взглянул на нее.

— Неужели?

— Я, Лит, — сказала она, — и вправду такова, какой тебе кажусь. Я волную, я воспламеняю, я томлю. Но полюбить я смогу лишь того, кто исполнит мое заветное желание. Для этого нужны смелость, ловкость и хитроумие.

— Все это мне свойственно в полной мере, — сказал Лайан, слегка прикусив губу. — И посему не вижу причин для промедления…

Она отшатнулась.

— Нет же! Помимо твоих, есть еще и мои желания! Своим хвастовством ты не заслужишь мою любовь!

— Вздор! — бушевал Лайан. — Взгляни же на меня. Приглядись хорошенько! Моя осанка совершенна, мое лицо соразмерно, мои глаза подобны твоим! Моя стать и сила не имеют равных! Это ты должна мне служить, а не я — бегать у тебя на посылках. Вот что, — он опустился на низкий диван, — принеси мне для начала вина.

Она покачала головой.

— В моем маленьком шалаше меня нельзя ни к чему принудить. Здесь не обширный луг Тамбер — здесь я под защитой двадцати стальных лезвий, послушных моему зову. Так что повиноваться будешь ты. Поэтому выбирай: либо уйти прочь и никогда не возвращаться, либо исполнить один мой каприз… И я исполню все твои к нашему обоюдному удовольствию.

Лайан сидел неподвижно. Поведение золотой ведьмы выбивало из колеи. Однако она стоила усилий. А за ее дерзость он с ней позднее расплатится сторицей.

— Хорошо, — учтиво согласился он. — Чего ты хочешь? Драгоценностей? Я засыплю тебя жемчугами, ослеплю бриллиантами. У меня есть два изумруда, такие большие, что их не сжать в кулаке. Это настоящие зеленые океаны, взгляд тонет в них и остается внутри навсегда, блуждая меж вертикальных зеленых граней…

— Нет….

— Стало быть, враг. Это совсем просто. Лайан прикончит ради тебя хоть десятерых. Два шага вперед, удар, и все. — Он сделал выпад. — И душа, стеная, летит вверх, как пузырек в кувшине хмельного меда.

— Нет. Мне не нужны убийства.

Он, нахмурившись, снова сел.

— Что же тогда?

Ведьма отошла к дальней стене и потянула уголок занавески. Открылся золотой гобелен: на нем была изображена долина под сенью гор; по долине мимо тихой деревушки текла и исчезала в роще медленная река. Река, горы, деревья искрились столь разными оттенками золота, что казалось, будто гобелен — многоцветный. Но эта красота была грубо разорвана пополам.

— Прелестно, как это прелестно!.. — выдохнул очарованный Лайан…

— Это волшебная долина Аривенты, — печально пояснила Лит. — Вторую половину гобелена у меня украли. Возвратить ее — вот о чем я хотела попросить.

— Где же вторая половина? — спросил Лайан. — И кто этот презренный дикарь?

Теперь она не сводила с него внимательных глаз.

— Ты когда-нибудь слышал о Чане? О Чане Неминуемом?

Лайан задумался.

— Нет.

— Он и украл половину моего ковра. Повесил в мраморном зале где-то среди руин, что к северу от Кайна.

— Ха! — пробормотал Лайан.

— Зал находится возле Владений Шепота и обозначен наклонной колонной с черным медальоном. На медальоне — феникс и двуглавая ящерица.

— Я иду, — сказал Лайан, вставая. — День — дорога до Кайна, другой — на то, чтобы добыть гобелен, еще один на обратный путь. Жди меня через три дня.

Лит проводила его до двери.

— Берегись Чана Неминуемого, — прошептала она.

Лайан, насвистывая, зашагал по лугу. Красное перо бодро покачивалось на его шляпе. Лит проводила его взглядом, потом вернулась в комнату и приблизилась к сокровищу.

— Золотая Аривента, — прошептала она, — мое сердце плачет и болит от тоски по тебе.

Река Дерна стремительнее и уже своего южного собрата Скаума. Там, где Скаум струится по широкой долине, пурпурной от цветов и усеянной белыми и серыми руинами замков, Дерна высекла узкий каньон, стиснутый лесистыми утесами.

Древняя каменная дорога когда-то проходила по берегу Дерны, но теперь ее то и дело пересекали широкие трещины, так что Лайану приходилось частенько продираться по обочине через заросли колючих кустарников и трубчатой травы, шелестевшей на ветру.

Красное солнце, медлительное, как доживающий последние дни старец, висело над самым горизонтом, когда Лайан, взобравшись на Рубец Порфириона, окинул взглядом белостенный Кайн и голубой, залив Санреаль за ним.

Прямо под Рубцом раскинулась торговая площадь: лабиринт лавок, торгующих фруктами, шматами бледного мяса, моллюсками с илистых берегов, тусклыми флаконами с вином. Жители Кайна неторопливо пробирались среди прилавков, покупая еду для ужина.

За торговой площадью обломанными клыками возвышались колоннады подвесной арены, которую двести лет назад приказал возвести над землей безумный король Шин. Еще дальше — в зелени лавров — блестел купол дворца, откуда Кандайв Золотой правил Кайном и той частью Асколэса, что видна с Рубца Порфириона.

Дерна здесь растекалась сетью мутных каналов, плутала в подземных трубах и, в конце концов, сквозь гниющие гавани просачивалась в море.

«Скорее найти ночлег, — подумал Лайан, — а утром — за дело».

Он прыжками сбежал по зигзагообразным ступеням на затихающее торжище. Здесь приходилось быть осторожным. Лайана-Странника в Кайне хорошо знали, и многие здесь хотели бы ему навредить.

Он осторожно прокрался в тени Паннонской стены, свернул в узкую мощеную улочку, застроенную старыми деревянными домами, густо-коричневыми в свете заката, и вышел на маленькую площадь, украшенную высоким каменным фасадом «Гостиницы Волшебников».

Хозяин гостиницы, кругленький толстяк с печальными глазами и маленьким толстым носом, похожим на его же туловище, выгребал угли из очага. При появлении постояльца он разогнулся и заторопился за стойку.

— Хорошо проветренная комната и ужин: грибы, вино, устрицы, — приказал Лайан.

Хозяин поклонился.

— Слушаюсь, господин… чем будете платить?

Лайан швырнул ему кожаный мешочек, отобранный сегодня утром у покойного торговца пряностями. Почувствовав аромат, хозяин зажмурился от удовольствия.

— Почки с корней спеса, товар с края света, — подтвердил Лайан догадку хозяина.

— Великолепно, великолепно… Ваша комната, господин, и ваш ужин — немедленно.

Пока Лайан утолял голод, объявились остальные постояльцы гостиницы. Все сели с вином у огня и завели разговор, который в основном касался магии и великих волшебников минувшего.

— …Великий Фандаал знал забытую ныне науку, — сказал старик с выкрашенными в оранжевый цвет волосами. — Он привязывал к ножкам воробьев белые и черные струны и отпускал пичуг на все четыре стороны. Там, где они вили гнезда, вырастали большие деревья, усеянные цветами, фруктами, орехами и вместилищами редчайших нектаров. Говорят, так он создал Великий Лес у вод Санры.

— Ха, — сказал угрюмый человек в коричневой с черным одежде, — этак и я могу. — Он вытащил обрезки струн, согнул их, связал, произнес негромкое слово, и струны обратились в языки красного и желтого пламени, которое плясало взад и вперед по столу, пока мрачный человек не погасил его жестом.

— А я могу вот что, — сказал человек в черном капюшоне с серебряными кругами. Он достал маленький поднос, поставил на стол и бросил на него горсть пепла из очага. Потом извлек свисток и выдул ясный звук. Над подносом вспорхнули сверкающие разноцветные мотыльки. Поднявшись на фут, они вспыхнули многоцветьем звезд. И каждая вспышка давала отзвук — чистейший и ясный. Когда почти все звезды померкли, волшебник выдул другую ноту, и над подносом снова взвилось сверкание. Еще раз — и еще один рой мотыльков. Наконец он убрал свисток, вытер поднос, спрятал его под плащ и снова замолк.

В состязание вступили другие колдуны, и воздух над столом заполнился видениями, и задрожал от заклинаний. Один сотворил девять цветков невыразимой красоты, другой умудрился отверзнуть во лбу хозяина рот, который, к большому неудовольствию маленького толстяка, начал поносить собравшихся, да еще его же голосом. Еще один показал зеленую бутылку, в которой гримасничал чертик; еще один — шар из чистого хрусталя, который по команде владельца катался по столу; гордый владелец утверждал, что это — серьга знаменитого мастера Санкаферрина.