Питер Акройд - Венеция. Прекрасный город

• Название: Венеция. Прекрасный город
• Автор: Питер Акройд
• Жанр: Культурология
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-98695-046-4

Новая книга Питера Акройда – очередное доказательство того, что биография города не менее, а возможно и более увлекательна, чем биография любой знаменитости. Особенно если новым героем исторического расследования Акройда становится Венеция. Самый загадочный и независимый город Италии, бывшая республика, расположенная на ста восемнадцати островах, город, над которым постоянно висит угроза затопления, Акройд описывает в свойственной ему манере документалиста-романтика. Акройд разбирается в том, почему венецианцы так отличаются от остальных жителей Италии, как получилось, что на постоянно подтопляемых островах появились и сохранились сотни произведений искусства, и когда великая империя купцов и художников превратилась в город Казановы, туристов и резиновых сапог.

---

Подступающее море меняет восприятие сооружений вдоль венецианских каналов, где здания выглядят изящнее и тоньше. Фасады церквей над поверхностью воды волнообразны, невесомы и изменчивы, словно раковины на дне водоема. Архитектура Венеции в основном горизонтальна, подобно морю. С расстояния, через лагуну, город кажется плоским, протянувшимся вдоль линии горизонта. Он постоянно в движении. Он скорее барочный и маньеристский, чем классический; он мерцает, будто на него смотришь сквозь воду, он изукрашен, словно коралловый риф.

Венецианские ремесленники славились работами по атласу, а блеск и мерцание ткани определили ее название – «мокрый шелк». Работать с шелком называлось в Венеции dar’onda all’amuer  (создавать волны на море). Существует особый вид венецианского ризотто, более жидкого, чем где бы то ни было, которое известно как all’onda  (с волнами). Губка, найденная в Эгейском море, называется enetikos  (венецианская). В последнее столетие в туристских лавочках в Венеции можно купить небольшие украшения, сделанные из раковин жемчужниц, найденных на Лидо, известных как fiori di mare  (цветы моря). Это единственные местные растения в Венеции.

Существуют и другие глубокие взаимосвязи между местом и духом. Венецианское общество описывается как неустойчивое и непрерывно меняющееся. О венецианской политике сэр Генри Уоттон, английский посол в Венеции в начале XVII века, говорил, что она «неустойчива, как стихия, из которой возник этот город». Вот в чем причина того, почему венецианские историографы настойчиво подчеркивают целостность и стабильность своего общества. Они всегда осознают движение и неугомонность моря в венецианском государстве. В сердце Серениссимы  (La Serenissima, Светлейшая, Сиятельнейшая – таково торжественное название Венецианской республики) таился ужас перед быстротечностью, как в венецианском моряке жил страх перед морем. Венецианская поэтесса XVI века Вероника Франко писала: «Само море томится по этому городу». Это прекрасно, пока море не подходит слишком близко.

Утверждают также, что характер венецианских жителей подобен приливу: шесть часов подъем и шесть часов падение, как говорит пословица. И правда, венецианцы часто характеризуют себя посредством идиомы: andara alla deriva, ее можно перевести так: плыть по течению. Изменчивость и легкость венецианского темперамента хорошо известны. У венецианцев множество песен и поговорок о море. К примеру: coltivar el mare elasser star la terra  (возделывать море и оставить в покое землю). Одно время существовало множество популярных песен, начинавшихся фразой in mezzo al mar  (посреди моря). Посреди моря – что там? Неведомое. Страшное. Посреди моря, если верить песням, возникают странные предчувствия и пугающие видения. Из волн высовывается дымящаяся труба. Здесь же витает образ умершей возлюбленной. В песнях не воспевается ни очарование, ни горечь моря, скорее это перечисление опасностей и неожиданностей, исходящих оттуда.

В венецианском фольклоре множество легенд и суеверий, связанных с морем. Меняющийся город, который находится между морем и землей, становится прибежищем для пороговых фантазий относительно смерти и возрождения. По свидетельству английского путешественника конца XVI века Файнса Моррисона, в Венеции есть статуя Девы Марии, которой обязательно салютуют проходящие мимо корабли. Восковые свечи вокруг статуи всегда горят в благодарность Деве Марии за то, что она спасает жизни в море. Говорят, что острый нос венецианской гондолы воспроизводит сверкающий клинок святого-воина Теодора. При приближении шторма венецианские моряки вытаскивали из ножен шпаги и клали их крест-накрест.

Море – символ непостоянства. Все появляется из воды и растворяется в ней. Она поглощает все. Не существует свидетельств о том, что венецианцы действительно любили море. Оно, по сути, было их врагом. Байрон говорил, что венецианцы не умеют плавать и одержимы страхом «перед глубокой или даже мелкой водой». Венецианцы всегда гордились тем, что господствуют над морем, но это господство было условным и довольно робким. Постоянно присутствовал страх перед наводнением. Разумеется, море было путем к богатству, но успехи в торговле зависели от милости стихии.

Море воплощало зло и хаос. Оно было жестоким и сеющим распри. Ужас перед полным затоплением тоже был частью дурных предчувствий относительно Божественного гнева. Поэтому существовали церемонии, предназначенные для того, чтобы умилостивить бога или богов воды. Они могли быть номинально посвящены христианскому Богу, но в венецианском государстве всегда оставался благоговейный страх более ранних верований.

Город охраняют воды. Во Дворце дожей место для Magistrato alle Acque  (Магистрата по водным делам, или Властителя вод) украшает надпись: «Город Венеция благодаря Божественному промыслу был воздвигнут на воде, окружен водой, и крепостные стены его – вода. Таким образом, кто бы ни осмелился каким-либо образом нанести вред этим водам, должен быть осужден как враг страны…» Надпись заканчивается утверждением, что «этот закон считается вечным».

Каждую весну, в праздник Вознесения, совершался ритуал, ставший известным как бракосочетание с морем, супругом был дож Венеции, который брал в жены эти бурные воды. После мессы в соборе Святого Марка дож и его свита плыли на Bucintoro  (церемониальной галере дожа) в сопровождении знати и глав гильдий города. Дож останавливался у той части Лидо, где воды Адриатики смешиваются с водами лагуны. Патриарх Венеции выливал большую бутыль святой воды в смешивающиеся течения. Воды земли и воды духа становились нераздельны. Bucintoro описана Гете как «истинная дароносица», – вместилище, где хранятся Святые Дары. Так корабль становится несущим благословение святым Граалем на водах, участвующим в животворном ритуале.

Стоя на носу судна, дож берет обручальное золотое кольцо и бросает в воду со словами: «Мы берем тебя в жены, о море, в знак истинного и вечного господства». Но какое истинное господство могло быть в таком союзе? Один из символов кольца – плодовитость, поэтому этот праздник можно толковать как одну из старейших церемоний. Он мог также быть актом мольбы, задуманным, чтобы умиротворить море, угрожающее, таящее в себе штормы. Он мог быть и морским вариантом камлания, поскольку издавна существует традиция бросать кольца в море, чтобы предсказать будущее. Все эти значения соединяются в старинном ритуале союза с морем, который происходит весной в том месте, где «внутри» и «снаружи» сливаются. Как свидетельствуют более поздние данные, одним из наказаний за ересь была смерть через утопление, когда приговоренного бросали в море и предавали смерти в воде. Морскую казнь можно, в свою очередь, рассматривать как жертвоприношение морским богам.

Вскоре после одной из церемоний в праздник Вознесения в 1622 году в Венеции произошло сильное землетрясение. Как только дож и его свита вернулись из торжественной поездки, из-под земли раздался шум, похожий на гром, не прекращавшийся в течение нескольких секунд. Все кругом затряслось, но ничего, кроме одной трубы, не упало. В лагуне случались и другие землетрясения. Это во всех смыслах неустойчивая область. Во время землетрясения 1084 года упала колокольня Сан-Анжело. К концу XII века случились одновременные сдвиги на площади Святого Марка и на острове Торчелло, свидетельствующие о том, что между ними проходит разлом. Сильное землетрясение произошло на Рождество в 1223 году, а в 1283-м за землетрясением последовало мощное наводнение. 25 января 1384 года очередное землетрясение заставило звонить все церковные колокола Венеции; на следующий день за ним последовало еще одно, и так повторялось с перерывами в течение двух недель. Большой канал был пуст, а улицы полны воды.

Погода в Венеции морская; воздух влажен и пропитан солью, что благоприятствует образованию тумана или дымки. Ровный климат отчасти объясняется положением Венеции. Аверроэс, философ XII века, был первым, кто рассчитал, что Венеция находится на широте сорока пяти градусов в средней точке между экватором и Северным полюсом. Это еще один пример необычайно уравновешенного положения Венеции среди географических областей мира. Климат мягкий, напоминающий Северную Италию, поскольку Венеция окружена морем. Весна мягкая и прохладная, сильный ветер дует с Адриатики. Лето бывает знойным и тягостным, но как только солнце скроется за горами Фриули, воздух становится прохладнее, благодаря дующим с моря бризам. Осень – вот время года, когда Венеция проявляет себя в полной мере. Осенний воздух – воздух меланхолии и прощания. Венецианские живописцы, Витторе Карпаччо и Джованни Беллини, заливали свои полотна лучезарным осенним светом.

Здесь, особенно осенью, возможен дождь. В воздухе появляется приглушенный серый цвет, а небо приобретает жемчужный оттенок. Дождь может быть моросящим или проливным. Никакие меры защиты от него не спасают, промокаешь насквозь. Дождь ослепляет. Реки выходят из берегов, а поднявшиеся вокруг Венеции воды становятся нефритово-зелеными. Лучшее описание венецианского дождя можно найти в романе Генри Джеймса «Крылья голубки»  (1902), где он пишет о «Венеции с холодным хлещущим дождем с низкого черного неба, злым ветром, неистовствующим в узких улочках, с тем, что все приостановилось и замерло, с людьми, участвующими в этой водяной жизни, столпившимися, в затруднительном положении, без зарплаты…» Город воды блокирован водой, словно природные стихии мстят лишенному природы городу.