Константин Храбрых - Противостояние. (СИ)

• Название: Противостояние. (СИ)
• Автор: Константин Храбрых
• Жанр: Героическая фантастика

Книга 2. Плыть по течению не удалось[1], и только привело к большим проблемам. В историю вклинились те, о ком главный герой даже не подозревал. Тень врага стоит за спиной и буквально наступает на пятки, герои в отличие от первоисточника тоже имеют свое мнение на дальнейшее развитие, о котором Виктор не подозревал, но в котором ему придется поучаствовать, при этом поставить на кон свою жизнь. Вторая книга про человека попавшего на место сильнейшего в истории ученика.

---

Спина Кеничи напоминала доску для дартса… восемь пятисантиметровых зазубренных штырей, только чудом не задев важные органы, торчали из спины…

Нас отвезли в госпиталь, где нас уже ждали Акисаме и отец. Сакаки просто не стал слушать лепет врачей в "скорой" и в своей обычной манере проинформировал их, что свернет им их тупые головы, если они не успеют вовремя куда надо…

Кеничи-сан… только держись…

Глава 5. Взгляд со стороны

.

Несмотря на позднее время, в частной клинике Акисаме Коэтсуджи горел свет. Небольшое помещение приемной было заполнено людьми, но в помещении царила идеальная тишина, иногда нарушаемая тихим шмыганьем носа черноволосой девушки в красном китайском платье. По ее щекам двумя прозрачными дорожками текли слезы. На лбу была плотная повязка с едва проступающими следами впитавшейся в материал крови.

Внезапно распахнулась входная дверь и на пороге появилась высокая черноволосая леди в деловом костюме. Следом буквально влетел миниатюрный вихрь, замерший перед сидящей девушкой в порванном комбинезоне, покрытом толстым слоем цементной пыли. Вихрем оказалась девочка-подросток в коротком бежевом платье с короткой стрижкой. Вцепившись в руку сидящей, она принялась ее трясти:

— Что случилось с братиком? Куда вы его опять втравили!

— Хонока, тихо! Ты в больнице! Выйди на минуту! — Вошедшая женщина прикрыла за пулей вылетевшей наружу дочерью входную дверь. — Как он?

К ней тут же подскочил невысокий худой парень в темных, несмотря на позднее время, очках. И принялся быстро рассказывать:

— Сейчас идет операция. Он потерял много крови и выжил только чудом! Осколки практически все извлекли. Но… — Говоривший протянул маленький полиэтиленовый пакетик. — Это не совсем осколки, Первая: применялись спец боеприпасы с нейротоксином WR-24L. Повезло, что не задело ни одного важного органа, иначе бы он скончался еще там…

— Ты хочешь сказать, что… — Первая не договорила.

— Да! Это — НАШИ спецсредства, Первая. Я подал запрос по маркировке стрелок…

— Доклад в развернутом виде завтра на мой стол. Лекарства доставили?

— Практически одновременно с медиками. Они сейчас ассистируют Коэтсуджи-доно. Полчаса назад ввели физраствор с антидотом. У меня все.

Первая обвела взглядом молчаливую компанию мастеров взглядом желтых глаз и холодно поинтересовалась:

— Мне может кто-нибудь объяснить, как это могло произойти? — От холода в ее голосе непроизвольно вздрогнули и напряглись все присутствующие.

Напряжение достигло предела, но от конфликта спасли погасшее табло "идет операция" и распахнувшаяся дверь. В тесное помещение приемной, плотно прикрыв за собою дверь, вышел невысокий немолодой китаец в некогда белоснежно-белом, а ныне покрытом кровавыми разводами, врачебном халате. Стянув с головы больничную шапочку, продемонстрировав всем блестящую лысину, он устало вздохнул:

— Жизнь пациента вне опасности. Осколки вынули. С ним сейчас Акисаме и две помощницы. НА МЕСТЕ! — Неожиданно рявкнул он. — Никто! Туда! Не! Войдет! Парень под наркозом и проспит до утра. Кстати, спасибо за новое оборудование — весьма помогло. Токсин в крови нейтрализован. Еле успели с нейтрализатором — сердце едва выдержало. В общем, жить будет, но в ближайшие сутки-двое — постельный режим!

— Саори-доно, можно с вами переговорить? — К Первой подошла Фуриндзи Мию.

Первая, она же Сирахама Саори, внимательно окинула девушку взглядом и кивком указала на входную дверь.

— Я согласна на ваше предложение! — прошептала Мию, когда они оказались на крыльце.

— Ты хорошо подумала? — Первая за подбородок осторожно приподняла голову Фуриндзи и внимательно посмотрела в глаза. — Ты понимаешь, что обратной дороги уже не будет?

— Более чем. Но, признаюсь, я долго сомневалась в выборе после "того" разговора. — Мию зябко передернула плечами — на улице было прохладно. — В такие моменты понимаешь, что действительно дорогого тебе человека легко можно потерять…

Первая глубоко вздохнула:

— Тогда ты помнишь, что я должна буду сделать такое же предложение Ма Ренке, ибо окончательный выбор будет уже в самом конце этого пути?

Мию немного помолчала и, снова опустив взгляд, кивнула.

— Хорошо, я жду тебя и Ренку через три дня по этому адресу. — Первая, достав из сумочки карточку визитки, протянула ее Фуриндзи. — Там ты подтвердишь свой выбор, после чего я сделаю повторное предложение Ма Ренке.

Мию только кивнула в ответ, внимательно рассматривая золоченый кусок картона.

— Да, и еще… — Голос Первой слегка дрогнул. — Отцу Кеничи о ранениях сына — ни слова! Проводи меня в додзё, я хотела бы поговорить со "старой перечницей", твоим дедом.

В это же время двум неудавшимся киллерам был устроен полный разнос из-за проваленной операции:

— …да вы понимаете, что вы умудрились не только с треском провалить операцию, но еще и едва не угробили нужную персону! Вам было поручено ликвидировать первую и вторую цель! А вы?!..

Мастер киллеров-парашютистов, как оказалось, могла излагать все свои мысли не хуже армейского сержанта, только изредка вставляя в непечатный монолог пару нормальных слов:

— Старейшина и Первая в ярости. И это еще — мягко говоря. Ладно, идите, снимайте свой макияж. Подробный отчет с обоих.

Тяжело вздохнув, Катарина и Кайл поднялись в свои комнаты.

Достав из-под кровати тяжелый кофр, Катарина после гулкого щелчка открытого замка распахнула контейнер, внутри которого оказалось полтора десятка двухсотграммовых алюминиевых ампул и распылитель. Придирчиво осмотрев маркировку трех ампул, она подошла к зеркалу. Вставив ампулу в гнездо и прикрыв глаза, нажала на клапан распылителя. В лицо ударила, струя зеленоватого оттенка… Выждав с минуту, Катарина открыла глаза и принялась снимать с лица лоскутки слезающей маски, словно змея — кожу при линьке.

Наконец, закончив, она собрала всю псевдокожу и убрала в полиэтиленовый пакет, после чего вылила внутрь жидкость из второй ампулы. Реакция была быстрой: вскоре в пакете осталась только бурая масса, вид которой мог вызвать разве что рвотные позывы, а не интерес. Плотно запечатав, поместила в урну.

Быстро раздевшись, она взяла две ампулы и отправилась в душ. Откуда вышла уже не брюнеткой, которой недавно была, а с естественным цветом волос. Подхватив со столика зажигалку, она взяла снятые в ванной комнате контактные линзы и, спалив, бросила в пепельницу… Запахло горелым.

Открыв окно, проветривая помещение и поплотнее запахнув халат, Катарина принялась приводить себя в порядок — поездку по клубам никто не отменял.

Сон Фуриндзи был прерван легким касанием руки. Подняв на разбудившего мутный взгляд, Мию провела ладонью по заспанному лицу.

— Мию, иди спать. Я посижу. Утром сменишь. Ты вообще никакая… — Голос Ренки все еще слегка подрагивал, но был уже более-менее спокоен.

— Хорошо.

Фуриндзи, не споря, поднялась и, напоследок глянув на лицо под дыхательной маской, вышла. Ночной воздух, пропитанный холодом и влагой, согнал остатки сна, на смену которым пришла тревога, все еще неясная…

Я пришел в себя, словно пробираясь сквозь сугробы снега, вот только вместо холода была боль… Трудно описать состояние, когда не знаешь слов, способных охарактеризовать твои чувства и мысли, ощущения так, чтобы стало понятно другому.

Первое, что я увидел: красные круги на фоне белого потолка. Я боялся пошевелиться, ибо чувствовал, что стоит двинуть хоть одним мускулом, и я ощущу все неприятные последствия… а потом — накатило…

Обрывки воспоминаний лавиной едва не снесли сознание. Падение снарядов в коридор и в пролом на нижний этаж…

МИЮ! РЕНКА!

Тело свело судорогой, боль буквально волнами пронеслась по телу… С трудом и дикой болью я поднес правую руку к лицу.

Пальцы коснулись теплого пластика дыхательной маски. Сквозь вату тишины мерно прорвались звуки тихо гудящей аппаратуры. Попытка пошевелиться отозвалось новой волной неприятных ощущений.

Осторожно клацнула дверь. В помещение кто-то вошел. Тихий шелест шагов…

В поле зрения возникло лицо Ма Кенсея.

— Вижу, ты, наконец, пришел в себя, Кеничи-кун. — Тихим шепотом произнес учитель. — Заставил же ты нас поволноваться. Девушки все изнервничались. Ты был одной ногой на том свете, если он, конечно же, существует.

Ма Кенсей наклонился над моим лицом и похвалил:

— Ты великолепно показал себя. Сакаки, хоть и недоговаривает, но горд твоим поступком. А от меня за дочь, отдельное спасибо! — Он отошел куда-то. Послышалось тихое звяканье склянок. — Сейчас я сделаю тебе укол, и ты проспишь еще сутки, во сне легче проходят процессы регенерации.