Виталий Гладкий - Сокровище рыцарей Храма

• Название: Сокровище рыцарей Храма
• Автор: Виталий Гладкий
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-7514-0

Ранним утром 13 октября 1307 года по тайному приказу короля Филиппа IV по всей Франции начались аресты членов Ордена Храма, а имущество и казна захвачены. В тот же день из порта Ла-Рошель отплыли в неизвестном направлении семнадцать кораблей тамплиеров, а юный граф Гитар де Боже сумел тайно покинуть Париж, забрав с собой одну из святынь Ордена. Спустя шестьсот лет к владельцу похоронного бюро в Киеве Ванику Бабаяну явился странный человек и предложил сделать тайное захоронение на заброшенном кладбище за огромные деньги, а затем и стать хранителем могилы. Бабаян согласился. Но лучше бы он этого не делал!..

---

Такая роль не требовала от него особых усилий: во-первых, сказывалась порода — Графчик с виду вылитый барин, во-вторых, он был красив, а в-третьих, неплохо знал французский язык, которому его научил цирковой клоун, безответно влюбленный в Федькину мамашу. Клоун, отпрыск обедневшего французского дворянина, оставшегося в России после разгрома войск Наполеона, привил мальцу и аристократические манеры.

— Спасибо, нет, — вежливо ответил Шнырь. — У меня к тебе есть одно дельце.

— Да? — удивился Графчик; но сразу же среагировал, как должно: — Дамы, вы немного погуляйте.

Девушки безропотно поднялись и скрылись в дамской комнате. Васька присел к столу и без лишних деталей рассказал Графчику о странном захоронении на Китаевском кладбище. Шнырь, конечно, мог провернуть раскопки и без привлечения Федьки, но он знал, что у того везде есть глаза и если его вместе с Петрей засекут за этой работой, то тогда у них могут быть большие неприятности, вплоть до правилки — воровского суда.

— И ты веришь этому румыну? — со скепсисом спросил Графчик.

— Не так, чтобы очень… — вынужден был признаться Васька.

— Вот и я об этом.

— Так ты подписываешься в компанию? — спросил Шнырь, исподлобья глядя на Графчика.

— Шнырь, это твое дело. Ты и занимайся им… если, конечно, у тебя есть желание превратиться в гробокопателя. А насчет раскопок у меня нет возражений. Можешь ковыряться в гробах, сколько тебе влезет.

В последней фразе прозвучала едва заметная ирония вперемежку с презрением. Васька понял, что Федька не может себе позволить опуститься так низко, дабы не уподобиться какому-нибудь крестьянину-граку. И очень этому обстоятельству порадовался. Если в захоронении будет что-то стоящее, то Ваське плевать на осуждение ряженого фармазона Графчика. К тому же и делиться с ним не придется, что совсем уж хорошо.

— Спасибо, Графчик… — Васька поднялся. — Не забуду… Бывай.

С этими словами Шнырь и покинул «малину» Остапа Кучера.

После его ухода Графчик какое-то время сидел молча, с пристальным вниманием разглядывая пузырьки углекислого газа, поднимающиеся со дна бокала с шампанским, а затем сильно щелкнул пальцами. Позади него раздвинулись портьеры, и появился ближайший помощник и телохранитель Федьки, коренастый здоровяк по кличке Серега Матрос.

— Все слышал? — спросил его Графчик.

— А как же, — ответил Матрос, запихивая наган за пояс под рубаху — она была навыпуск.

Когда половой сообщил, что Васька Шнырь желает встретиться с Графчиком, Матрос, как обычно, спрятался в нише и взял посетителя на прицел. Уж больно времена пошли лихие. Война подняла со дна всю человеческую муть, и теперь даже в надежной «малине», где мазурики были под защитой воровских законов, иногда случались кровавые разборки.

— И что думаешь? — Графчик нервным движением сломал очередную папиросу и бросил ее в пепельницу.

— Ты разве не знаешь Шныря, — с ленцой ответил Матрос. — Как всегда, мутит. Не верю я в эти сказочки.

— Вот и я… не верю. Может, зря? Надо покумекать. А пока… Вот что, Матрос, подбери из блатной[25] шпаны несколько смышленых архаровцев, и пусть они не спускают глаз со Шныря. Ты и возглавишь эту банду. Чтобы не напортачили. Шнырь хитер… Вдруг и вправду что-то нарисуется. Для нас главное — узнать, где та могилка. А раскопать ее мы и сами сумеем. Найдем что-нибудь — хорошо, не найдем — значит, фарт не наш. Всего-то делов.

— Понял, — ответил Серега Матрос и хищно ухмыльнулся.

Остап Кучер, который слышал все разговоры в кабинете благодаря хитро устроенной системе, похожей на большой докторский стетоскоп, оторвал ухо от отверстия в стене, закрыл его деревянной пробкой, а затем пустыми ящиками и быстро вышел из кладовки. Воровато осмотревшись по сторонам, он тщательно запер прочную дубовую дверь на сложный внутренний замок, который не могли открыть даже опытные воры-«медвежатники», спецы по сейфам, и поторопился на кухню.

Глава 4 2007 год. Завещание Оскара Трейгера

Пластина с гравированным планом лежала на столе перед Глебом, который смотрел на нее, как «баран на новые ворота». Так он мысленно охарактеризовал свое состояние. Глеб бился над планом уже пять или шесть часов, с раннего утра, но все его потуги оказались напрасными.

Он отсканировал изображение и ввел его в компьютер, но программа, в памяти которой содержались десятки тысяч карт и планов местности, была безжалостна; она отвечала, что аналогов данному файлу нет. Хотя бы знать более-менее точное время, когда создавался этот план, с тоской думал совсем отчаявшийся Глеб. Но кому это может быть известно?

Таинственному Оскару… Только ему. По идее. Но Глеб — не Одиссей и не может спуститься в преисподнюю, чтобы поспрашивать Оскара о том, как попал ему в руки этот план и что за местность на нем изображена.

Впрочем, у Тихомирова-младшего были подозрения, что и сам Оскар этого не знал. Иначе он давно отыскал бы клад (если, конечно, это не старческие бредни деда Ципурки) и сбежал в какие-нибудь западные или ближневосточные палестины.

Пока вырисовывался лишь один-единственный шанс — покопаться в биографии Оскара. Но как это сделать? Ведь родственников у Оскара, судя по информации, полученной от Ципурки, не было. А может, все-таки были? Что если этот Оскар скрывался?

Тогда еще хуже. Он мог прятаться и под чужой фамилией. Если в советские времена Оскар не боялся носить ствол — а это была серьезная статья в Уголовном кодексе, то от истории его жизни можно всего ждать.

«Будем искать…» — сказал сам себе Глеб с тяжелым вздохом. И невольно улыбнулся, вспомнив, из каких глубин памяти всплыла эта фраза. Так говорил герой одного комедийного фильма. Но ему был нужен всего лишь женский халат с перламутровыми пуговицами, а Глеб должен, как в сказке, «пойти туда — не знамо куда; и найти то — не знамо что…»

Старый пятиэтажный дом, в котором соседствовали Оскар и Ципурка, на удивление и к радости Глеба, все еще стоял; правда, в окружении новостроек. И даже люди в нем жили. Старики.

Наверное, им просто некуда было деться, и они покорно дожидались, пока снесут или дом, или их — на погост. Именно дожидались, потому что жить в таком доме было опасно, судя по фасаду, который пошел трещинами. Издали пятиэтажка казалась побитой молью и изрядно полинявшей фуражкой серо-песочного цвета, надетой на голову пьяного мужичка набекрень.

— Здравствуйте! — поприветствовал Глеб старушек, которые грелись на солнышке, рассевшись по двум садовым скамейкам, державшимся на честном слове: столбики, к которым были прибиты доски, сильно подгнили.

— День добрый, — вежливо ответила одна из них, в больших роговых очках.

«Скорее всего, бывший педагог», — с почтением подумал Глеб. Именно такой он и представлял учительницу на пенсии: строгий, но изрядно поношенный темный костюмчик, белая кофточка с отложным воротником, седые волосы, схваченные на затылке в тугой узел, и главное — большие очки. Они были основным штрихом для завершения образа.

— Можно, я присяду рядышком? — спросил Глеб с любезной улыбкой.

— Садитесь, — опять ответила «учительница».

— Спасибо… — Глеб сел, чувствуя себя немного неловко под обстрелом любопытных старушечьих глаз.

Чтобы раскрепоститься и быстро наладить нужный контакт, он решил сразу же пустить в ход своего «троянского коня» — большую коробку шоколадных конфет, которую захватил с собой именно для такого случая. По-прежнему улыбаясь, Глеб открыл коробку и сказал:

— Угощайтесь.

Долго упрашивать старушек не пришлось. Похоже, им нечасто выпадала такая лафа. И то верно — на пенсию сильно не разгонишься. Последней взяла конфету «учительница»; при этом она вежливо кивнула — поблагодарила.

— Вы будете нас агитировать? — спросила бабулька в цветастом ситцевом сарафане и вязаной кофточке.

— С чего вы взяли? — удивился Глеб.

— А нас нонче тока агитаторы и угощают. Как выборы, так сразу бегуть с пакетами. Чтобы, значит, мы какого-нибудь кандидата поддержали. Но больше водку носят. А нам она зачем? Мы пьем в основном чай.

— Нет, вы ошибаетесь. Я не агитатор. Но если честно, то пришел к вам тоже не без задней мысли. И все же, поверьте мне, угощаю вас конфетами с пребольшим удовольствием.

— Спросить чего хошь? — снова подала голос словоохотливая бабулька.

— Именно так. Может, вы вспомните… Когда-то в вашем доме, в девятнадцатой квартире, жил некий Оскар Трейгер. Вы помните такого?

— Трейгер… — бабулька задумалась.

Остальные старушки тоже зашуршали извилинами, наморщили лбы, но больше из вежливости, как понял Глеб по их безразличным глазам. «Как же их достала эта «демократическая» жизнь, — подумал Глеб. — Теперь никто ради другого человека даже пальцем не шевельнет, тем более — бесплатно. Раньше любого приютили бы, а нынче и на порог не пустят, даже больного или раненого оставят умирать на коврике у двери».