Лора Бекитт - Остров судьбы

• Название: Остров судьбы
• Автор: Лора Бекитт
• Издательство: Книжный Дом
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-985-17-0496-1

Любви Орнеллы и Дино мешает давняя вражда их семей. В ответ на признание юноши Орнелла ранит его выстрелом из ружья, а потом понимает, что сердечная страсть сильнее господствующих в XIX веке на Корсике традиций кровной мести. Цена их тайных свиданий высока: на одну чашу весов положены чувства, на другую — угроза проклятия со стороны близких людей и изгнание с острова…

---

— А Ланна — конюшим!

— Главное, чтоб вы завтра вообще проснулись! — процедил Джулио и сплюнул.

Зря он это сказал! Теперь все взоры обратились к нему! Он без того всегда являлся героем таких разговоров.

— Тебе незачем переживать, корсиканец! Тебя охраняет тень императора!

— Правду говорят, что все корсиканцы — родственники? Если так, тебе не миновать повышения.

Выслушав еще пару подобных реплик, Джулио огрызнулся, и шутники умолкли. Его не осмеливались задевать всерьез, ибо в нем таилась холодная, как сталь, безжалостная злоба.

— Я знаю другой способ возвыситься, — сказал молоденький солдат. — Хорошо бы спасти жизнь полковнику или генералу. И чтоб у этого генерала была прелестная дочь на выданье!

Заговорили о женщинах. Джулио молчал. Женщинами, с которыми приходилось иметь дело, служа в армии, он был сыт по горло. Мужеподобные маркитантки, которых он брал в повозках или под повозками, торопливо задирая им юбки, глупые грязные шлюхи из придорожных таверн, которых хотелось ударить.

Джулио Гальяни попал в армию так, как туда попадало большинство молодых людей невысокого происхождения. Офицеров из числа дворян готовили в престижных военных школах, а простых солдат набирали путем вербовки среди сыновей ремесленников и крестьян.

Очутившись в Тулоне, Джулио не отказал себе в удовольствии заглянуть в портовый кабачок, где и попался на удочку. Он ничего не знал про вербовщиков, между тем один из них завязал с юношей разговор, угостил вином, навязал деньги и заставил подписать бумагу. Когда Джулио вздумал идти на попятную, вербовщик принялся соблазнять его высоким жалованьем, и он решил попытать счастья.

Его ожидания не оправдались. Новенькая форма быстро выгорела на солнце и вылиняла от дождей. Через месяц Джулио окружали не ярко-синие, а коричнево-серые мундиры. Пехота без устали месила ногами грязь, каждое сражение уносило жизни сотен людей. Короткий сон не мог победить усталость, суровые наказания и строгая дисциплина, призванные превратить вчерашний сброд в хорошо обученную солдатскую массу, выводили из себя.

Построение началось на рассвете. Над дорогой стелился густой туман, подъем был труден, и пехота двигалась медленно.

К сапогам прилипли комья грязи, тяжелый ранец давил на плечи. Глядя на темную, беспрестанно движущуюся массу народа, Джулио задавал себе вопрос, кто он и что здесь делает, как пытался понять, что влечет вперед этих солдат, еще вечера бывших мирными людьми? Ненависть к неведомому врагу? Страх наказания? Сознание правоты порученного им дела? Любовь к императору? Или некая тайная сила, которой нет названия? Так или иначе, ему были совершенно ясны две вещи: он здесь лишний, и он не желает умирать. Его жизнь принадлежала не Франции, не императору и даже не Господу Богу, а только ему, Джулио Гальяни.

Никто не ожидал, что по пути следования в заданный район части генерала Даву столкнутся с главным ядром прусской армии под командованием герцога Брауншвейгского. Завязался встречный бой. Пруссаки ринулись в атаку.

На Корсике Джулио не раз становился участником кровавых стычек, но то была партизанская война, стрельба из укрытия, лазанье по горам, больше похожее на игру. То, что случилось сейчас, ошеломило его и сбило с толку. Мимо летели ядра, в ушах звенело. Рядом кто-то вонзал в грудь противника штык, другой человек пытался вышибить из рук Джулио ружье. Люди боролись, стреляли, падали. Вопли идущих в атаку смешивались со стонами умирающих.

В какой-то миг Джулио решил, что с него хватит. Быть может, для этой стреляющей, дерущейся и орущей массы не было ничего неосуществимого, возможно, она была способна сокрушить, исковеркать и уничтожить все, что угодно: он более не хотел иметь с ней ничего общего. Сознание неотвратимости и неизбежности смерти погнало его прочь с поля боя.

Сперва Джулио упал, притворившись тяжелораненым или мертвым, потом пополз через поле, после встал и рысью бросился в кусты, подальше от этой дикой свалки. Иногда кто-то из раненых хватал его за одежду или звал: Джулио не обращал на это никакого внимания.

Наконец крики и выстрелы смолкли, дым, треск, стоны остались позади, как и запах пороха и крови. Джулио продирался сквозь кусты боярышника; он стремился уйти в сторону от главной дороги и надеялся не столкнуться ни с французами, ни с пруссаками.

Выбираясь из зарослей, он услышал громкий стон. Джулио прибавил шаг, как вдруг услышал:

— Помоги! Кто бы ты ни был! Я в долгу не останусь!

Что-то заставило его остановиться. На мокрой от крови траве лежал мужчина лет сорока в офицерском мундире. Разглядев золотые эполеты, Джулио произнес сквозь зубы:

— Мне некогда. Я послан с особым поручением. — Он не стал уточнять, к кому и куда.

— Мой отряд угодил в засаду и был расстрелян пруссаками. Подо мной пал конь. Мой адъютант заслонил меня своим телом и был убит. И все же меня ранили. Пруссаки решили, что я мертв, и ушли. После мне удалось отползти в кусты. Я полковник де Сент-Эньян; уверен, за спасение моей жизни положена награда, — пошептал мужчина, не открывая глаз.

— Ладно, — проворчал Джулио, понимая, что прежние планы идут насмарку, — я постараюсь вам помочь.

Он отстегнул металлическую флягу и напоил раненого. Хлебнув холодной воды, тот открыл глаза. Джулио расстегнул ранец и вытащил бинты.

Сделав перевязку, он уложил полковника на шинель.

— Будет лучше, если мы дождемся конца сражения, — сказал он и сел рядом.

— Кто вы? У вас странный акцент.

— Я корсиканец.

— О! — только и сумел произнести раненый.

Джулио усмехнулся. Магический ореол, окружающий императора Наполеона и все, к чему тот имел хотя бы какое-то отношение, казался ему нелепым.

— Думаю, мы проиграем битву, — неосмотрительно произнес он.

— Нет, — твердо ответил де Сент-Эньян, — мы ее выиграем.

После полудня Джулио решил, что пора трогаться в путь. Он тащил полковника на шинели, размышляя о том, что ему сулит это неожиданное знакомство. Как почти все корсиканцы, он был фаталистом. Если судьба протягивает тебе конец своей нити, хватайся за нее и держись до последнего вздоха!

И все-таки он не хотел рисковать. Завидев вдали полевой госпиталь, Джулио вынул нож и, стиснув зубы, вонзил в левую руку чуть выше локтя. Кровь полилась горячей струей, забрызгав мундир. Несколько соленых капель упали на лицо де Сент-Эньяна, и тот прошептал:

— Я не знал, что вы тоже ранены.

— К счастью, не тяжело.

Прежде чем его уложили на носилки, полковник сказал:

— Этот молодой человек — герой. Несмотря на ранение, он спас мне жизнь; рискуя собой, доставил к своим. Он достоин награды. — Потом обратился к Джулио: — Не забывайте обо мне. Я тоже вас не забуду. Если окажетесь в Париже, заезжайте на улицу Дюпоне. Там вас встретят, как доброго друга.

Джулио кивнул. Ему перевязали рану, а поскольку она была легкой, вскоре он вернулся в свой полк.

Как предрекал полковник де Сент-Эньян, сражение при Ауэрштедте принесло Наполеону блистательную победу. Генерал Даву получил звание маршала, а герцог Брауншвейгский — смертельную рану. Про семь тысяч французских солдат, положивших головы в этом бою, было упомянуто вскользь. Эти люди сыграли свою роль в истории: их телами была вымощена дорога к процветанию великой французской империи.

Глава 5

Всю зиму Бьянка смотрела на себя чужими глазами, глазами односельчан, которые непременно станут злословить, если за ней не приедет жених. Она давно приучила себя к мысли, что ее участь будет иной, чем у других юных жительниц Лонтано.

Первые признаки прихода весны появились незаметно, а затем она, как случалось каждый год, обрушилась потоками воды, бегущими с гор, и теплым влажным ветром, дующим с моря. Над берегом с пронзительными криками носились чайки, они огромными колониями гнездились на скалистых уступах. Глубокие колеи на дорогах были полны грязи, на деревьях распускались листочки.

В один из последних апрельских дней Бьянка вернулась домой с праздника, посвященного святому Георгию, на котором юные жительницы Лонтано распевали песню «Нет мая без солнца, нет девушки без любви», и увидела на сундуке небрежно брошенные дорожный плащ, шляпу и хлыст для верховой езды.

Бьянка замерла, прижав руки к груди. Никто не предупредил ее о приезде важного гостя, и сейчас она думала только том, как будет выглядеть в его глазах.

По случаю праздника Леон оказался дома; он сидел за столом напротив Винсенте Маркато, одетый в нарядную куртку красного фабричного сукна, привезенного из Аяччо. Из-под куртки виднелась белая рубаха домотканого полотна с филейной вышивкой по воротнику.

Винсенте расположился спиной ко входу, так что Бьянка могла видеть только темно-синий сюртук, ладно обтягивающий тело, и аккуратно подстриженные черные волосы.