Елена Силкина - Кошачий бум. Виня

• Название: Кошачий бум. Виня
• Автор: Елена Силкина
• Жанр: Фэнтези

---

Гелий пел. Виня зашла за гардероб и заткнула уши пальцами. Почему природа, наградив человека бархатным баритоном, в четверть силы легко перекрывающим шум метро, позволила, чтобы этому человеку со всей дури на ухо наступил медведь? А у Вини — супрастин с диазолином, чай с чабрецом, водкой и сырым яйцом, после чего все равно — скрипучая треть от трехоктавного диапазона…

— Кисинька, пойдем погуляем!

— Пойдем, — охотно отозвалась Виня, хватая шубку с тахты, где сей предмет одежды по совместительству служил одеялом.

Крик во дворе заставил ее вздрогнуть.

— Ксия-а-а!!!

Стрылька вдруг рванулась к окну.

Виня еле успела поймать ее за хвост, при этом здорово расшибла колено и зашипела сквозь зубы.

— Чего это она? За птичкой?

Гелий закрыл узкую створку окна.

— А ты разве не слышал крик? Необычное имя?

— Ничего не слышал. Пойдем погуляем?

— Да я уже одета. Стрыльку вот только возьму, а то Пашка будет проветривать, и она снова сиганет в окно. Вообще-то у кошатников — сетки на окнах…

— Сто раз уже говорил, что не желаю жить в тюрьме! Что ты так с кошками носишься? Лучше бы на людей побольше внимания обращала! Если сиганет, значит, карма у нее такая! Выходит, Пашка прав, коты для тебя дороже людей!

— Класть подмышку ласковый урчащий комочек вам нравится, а когда я его воспитываю таким и, значит, вожусь с ним, вам не нравится! И я за вами не стираю, посуду не мою, не убираю. в магазин не хожу, да? — в свою очередь повысила голос Виня. — Коты глупее людей! Если уж завел их, то за ними присматривать надо!

— Зачем? Они уже взрослые и самостоятельные, а ты с ними носишься, будто это люди!..

Они часа два орали друг на друга, прежде чем вышли все-таки на улицу, причем к Гелию присоединился Пашка.

…-Ах, я с котами ношусь? А когда вы ко мне за советом приходите, я с вами не ношусь? Больше ни слова выслушивать не буду!

Пашка тут же прекратил орать и принялся успокаивать Гелия, потому что в числе прочих частенько делился обидами и просил подсказки…

Виня все-таки взяла Стрыльку с собой, посадив ее за меховой полурасстегнутый ворот и подпоясав шубку, чтобы не держать кошку на руках.

Мордочка сердечком, огромные раскосые очи и наэлектризованная, подобная кроличьему пуху шерсть производили впечатление.

Пожилая женщина, неся на руках свою пожилую кошку, с усилием перешагнула через символическую оградку да так и застыла, стоя одной ногой на тротуаре, а другой — на газоне…

— Мама, мама, смотри! Эльфийская кошка! — закричал мальчик лет десяти…

Стрылька не вырывалась в испуге, не орала и не драла когтями Винину шубку, сидела смирно и поглядывала по сторонам. А потом высунула переднюю лапку и погладила Виню по щеке. Как рукой…

Виня отдыхала, выкинув из головы все мысли и переключившись на хаотический видеоряд воспоминаний. Потом постаралась некоторое время не думать вообще. Как правило, ей это ненадолго удавалось.

В какой-то момент картинки возникли снова, словно попав в ее сознание извне. И состояли из преувеличенно монументальных пейзажей, в которых перемещались огромные машины, люди и кошкоподобные звери… Таким могла бы видеть мир, к примеру, Стрылька.

Виня на всякий случай посмотрела на беленькую кошку у себя на руках. Та ответила пристальным взглядом не по-кошачьи глубоких светло-карих глаз.

«Ты, что ли, мне картинки подаешь?» — мысленно спросила Виня у кошки. Кошка, что и следовало ожидать, никак не ответила, только продолжала неотрывно смотреть на Виню.

Виня успокоенно и разочарованно вздохнула и тут же отвлеклась на окружающую действительность.

В помойке у соседнего дома рылись уличные кошки; возле мусорного контейнера валялись выброшенные кем-то лекарства в упаковках. Гелий тут же сочинил статью для «Новейшей ужасной газеты» о том, как бродячие коты-токсикоманы сожрали очередную порцию выброшенных из аптечного пункта лекарств и стали бросаться на всех, кто оказался поблизости.

— Похотливые коты изнасиловали дворовых собак, — с чувством продекламировал он. — Да, великолепно, под этим заголовком и пойдет… Подумаешь, что еще туда добавить, и ошибки поправишь.

— Завтра, — проворчала Виня. — Сегодня я рассказ попишу.

— Кому нужна твоя проза?! — мгновенно взвился Гелий. — Кто ее сейчас читает, тем более фантастику?! А газеты читают все! Мы, журналисты, воспитываем в людях нужные убеждения!

— А книги воспитывают душу. Неправда, что книги не читают. Я работала и в библиотеке, и в книжном магазине, поэтому знаю. Фантастика — на одном из первых мест, где и всегда была.

— Что ты выдумываешь? Я запрещаю тебе тратить жизнь на твою глупую бездарную прозу!..

По этому поводу они орали друг на друга часа три. После чего Гелий вспомнил, что оставил плеер посреди стола.

— Почему ты не проследила, чтобы я его убрал?! Теперь его кошки гоняют, разбили!!!

— Ты маленький ребенок, чтобы за тобой следить? С плеером они ничего не сделают. Едой не пахнет, гонять нельзя. Кисиньки любят маленькие предметы, которые можно есть или гонять. А уж если можно и есть, и гонять — у-у-у!!!.. Мы — такие же кисиньки. Если можно и есть, и гонять…

— Это ты на что намекаешь?

— Просто обобщаю.

— Ну да, с твоим литературным даром ты, конечно, «просто обобщаешь»!..

Потом пошли домой. Стрылька спала под полой шубки на руках у Вини.

Гелий задержался, чтобы посмотреть на котят, а когда появился в квартире, вместе с ним возник тонкий пронзительный писк.

Виня побежала в прихожую, споткнувшись о пачку книг на полу.

Гелий принес двух из четырех котят Словики: одного из черных мальчиков и полосатую девочку.

— Это Наско и Кондализа, — сказал он, молниеносно дав котятам имена.

Наско был весь черный, без «бантиков», короткошерстный, с узкой мордочкой и печально-отстраненным взглядом темно-голубых глаз. Характером он явно пошел в Тедика — подставленный Винин палец не кусал, а облизывал, хотя был голоден.

У Кондализы были черные спинка, затылок и хвостик, и полосатые мордочка, животик и лапки. Большущие синие глазищи на изящной скуластенькой мордочке смотрели на мир жизнерадостно и невинно. Помещавшаяся на ладони кошечка выглядела так игриво-дружелюбно, что Виня умилилась и поднесла ее к лицу — поцеловать. Кондализа немедленно взяла Виню за обе щеки цепкими когтистыми лапками, укусила за кончик носа и пронзительно завопила, требуя еды.

Виня аккуратно разжала ногтем крошечные челюсти, отцепила от щек нежные лапки и посадила котенка рядом с собой на тахту, где грустно барахтался среди одеяльных холмов Наско. Оба котенка запищали дружным дуэтом.

— Хватит, они жрать хотят, отнесем их обратно.

— Так я же их насовсем принес.

— То есть? Они молоко материнское сосут, у нас они через два дня погибнут.

— Зато хоть у нас погибнут, потому что они все равно погибнут.

Виня молча взяла орущих котят и пошла к двери. У двери обернулась.

— Надо или забирать к нам кошку со всеми котятами, или не забирать никого. Там котят кормит кошка, а кошку — весь дом. Галина Сергеевна обещала котят пристроить.

— Ню-ню, — сказал Гелий ей вслед с непонятным выражением лица…

Раздался звонок в дверь, похожий на речь пьяного, прерывисто-запинающийся, затухающий. Только что вернувшаяся Виня не успела отойти от двери и тут же открыла.

Медленно вошла Верочка Лаврухина, знакомая студентка журфака, и неуверенно посмотрела на Виню и Гелия, выглянувшего из-за занавески, прикрывающей дверной проем комнаты.

— А как вы сюда попали?

— Что значит, как попали? — удивилась Виня. — Мы здесь живем.

— Но это же Южное Бутово, — вяло возразила Верочка.

— Это Богородское, — хохотнул Гелий. — Верочка, ты по ошибке попала туда, куда нужно, здесь все свои, проходи и будь как дома.

— Ехал в район, попал в другой, — пробормотала Виня, подхватывая Верочкину плетено-лакированно-замшево-металлизированную сумочку, которую Лаврухина повесила мимо крючка.

— Она на таблетках. Наверно, в очередной раз пыталась покончить с собой, — шепнул Вине Гелий, подтолкнув Верочку по направлению к комнате и пытаясь пристроить ее шубку-макси на вешалке, гнущейся под весом разных курток.

Виня отобрала у него Верочкину шубку, повесила ее, ринулась в комнату и уселась на пластиковом ящике для стеклотары рядом с Верочкой, которой уступила мягкий стул.

Верочка села, обессиленно прислонилась к спинке стула, свесила руки и принялась озабоченно разглядывать свои бедра в темной узкой юбке-макси.

— Я толстая, — наконец проговорила она жалобно и неторопливо. — Я прибавила целых два сантиметра, все мои модные юбки теперь мне малы, надо покупать новые.

— Зачем же новые? — удивилась Виня. — Пуговку перешить, только и всего. И вовсе ты не толстая, человек ведь не робот, чтобы все время быть одних габаритов. Вес и объем постоянно слегка колеблются, и пара сантиметров плюс или минус — это обычное явление, ничего страшного. Ты не знала, что ли?