Евгений Сухов - Побег

• Название: Побег
• Автор: Евгений Сухов
• Жанр: Боевик
• Год: 2005
• ISBN: 5-462-00002-2

По сфабрикованному приговору смотрящий России, вор в законе Варяг отбывает срок на зоне в глухих северных краях. Начавшийся на воле беспредел и жажда мести заставляют его решиться на отчаянный шаг и, преодолевая суровые испытания, совершить побег. Добрые люди помогают Варягу выжить в критической ситуации, спасая ему жизнь после тяжелых ранений. Поправившись, Варяг возвращается в Санкт-Петербург, где освобождает свою жену и сына, наказывает предателей и начинает устанавливать жесткий, но справедливый порядок в России.

---

В эту секунду с улицы раздались одиночные пистолетные выстрелы. Моня выматерился и машинально взглянул на часы – без пяти восемь. Для инкассаторов еще рановато. Что там, блин, происходит?

– Первый – если что, мочи их на хер, этих усачей! – приказал Моня Чушпану и бросил Филину: – Второй, иди за мной. Рюкзак береги.

Моня раскрыл бронированную дверь в «обменку» и столкнулся нос к носу со здоровенным черноглазым парнем в тренировочном костюме. В руке у парня был ствол – но Моня его опередил: приставил «беретту» почти вплотную ко лбу и всадил три пули. На лицо Моне брызнула кровь и какие-то слизистые плюхи – наверное, мозги, успел подумать налетчик и, поднявшись по лестнице, выскочил на улицу.

Его встретил шквал огня. Стреляли с двух сторон – справа и слева. Краем глаза он заметил белый «Москвич» – все двери у него были распахнуты. Значит, пальбу вели пассажиры «Москвича». Мимо совсем рядом просвистели пули. Они впивались в кирпичную стену, металлическую дверь, входили в дверной косяк подъезда, откалывая от стены планок веер осколков и щепок. Моня успел только скользнуть взглядом по асфальту и увидел лежащих без признаков жизни Петрю и Рома. Под Ромом разлилась громадная лужа крови.

Моня вбежал в подъезд и бросился по лестнице вниз к двери обменного пункта. Впереди с рюкзаком бежал Филин. За спиной уже гулко топали бегущие ноги. Моня вслед за Филином юркнул в «обменку» и закрыл дверь. Выпущенные ему вслед пули звонко зацокали по стальной обшивке. Он лязгнул задвижкой.

– Что там? – услышал Моня тревожный крик Чушпана.

– Хер его знает. Какие-то орлы налетели. Наших замочили.

Моня вбежал в помещение, где Чушка держал под прицелом афганцев и гонца, находившихся все в тех же позах. Моня оглядел помещение. В дальнем углу под самым потолком виднелось занавешенное окно.

– Вон то окно куда выходит? – спросил он у пожилого афганца.

– Тот окно на проспект выходыт! – с готовностью ответил азиат.

– Первый, второй – уходим через окно! – И с этими словами Моня побежал было вперед, но вдруг, снова вспомнив про афганцев, обернулся и свирепо гаркнул: – Всем на пол! И руки за голову! Кто поднимется – будет покойником.

На улице у входа затарахтел автомат. Там уже шел настоящий бой. Моня посмотрел на часы: ровно восемь. Это, должно быть, подъехал инкассаторский броневик. Значит, кавказцы на белом «Москвиче» не охрана, а наезд на банковских – кто же они? Неужели тоже налетчики? Ну, блин, вы даете! Моня ударил рукояткой «беретты» по стеклу, порезался о разбитый край, но, не обращая внимания на порезы и кровь, остервенело стал выламывать осколки из рамы. Окно было вполовину обычного, но пролезть в него можно было даже здоровяку Филину.

И вдруг лежащий банковский гонец в сером костюме резко развернулся и, лежа, выхватил из-под мышки пистолет. Раздался выстрел, потом еще и еще. Филин покачнулся, схватился за грудь и стал медленно оседать вниз. Моня, почти не целясь, трижды выстрелил в гонца. Тот вскрикнул, дернулся и затих, неловко ткнувшись лицом в кафельный пол. Филин лежал на полу, все еще сжимая в руках рюкзак с «зеленью» и рублями.

– Чушка! – забыв о конспирации рявкнул Моня. – Бери рюкзак и дуй сюда! Этих мудаков положи – всех!

Чушпан, бледный как полотно, передернул затвор «узи» и открыл огонь. Низкое помещение наполнилось оглушительным грохотом и пороховой гарью. Оба оставшихся в живых афганца, как ошалелые марионетки, задергались, прошитые горячими стальными нитками. Чушпан подхватил туго набитый рюкзак и ринулся к выбитому окну. Но в этот момент со стороны бронированной двери, ведущей в «обменку», раздался чудовищный взрыв, так что, похоже, стены и потолок подвального помещения зашатались.

– Дверь взорвали! – крикнул Моня, уже успевший вылезти на улицу. – Давай, Чушка, бросай мне рюкзак и лезь быстрее!

Но его последние слова потонули в автоматных очередях. Он видел, как Чушпан уже схватился за оконную раму, подтянулся – и тут его настигли огненные плевки. Чушпан поморщился, пальцы его разжались. Рюкзак с «зеленью» покатился на пол.

Моня огляделся по сторонам и сразу поймал взглядом предусмотрительно оставленный ими на проспекте заляпанный грязью «форд-сиерра». Он бросился к машине, рванул дверцу водителя и, сев за руль, включил зажигание. Слава Богу, Петря оставил ключ в замке. «Форд», взвизгнув шинами, рванул с места. Моня тяжело дышал. Машину он вел точно на автопилоте. Руки дрожали. Он так и не понял, кто это испортил им «песню», кто сорвал тщательно и, можно сказать, идеально подготовленную «выемку денег».

Но одно он знал наверняка: Шрам обязательно выяснит – кто. И объявит сукам войну. Он вытащил из кармана телефон и, не попадая пальцами по кнопкам, стал было набирать мобильный номер Шрама. И только спустя минуту заметил, что его «Нокия» приказала долго жить – в суматохе бегства под шквальным огнем он раздавил хрупкую игрушку…

ГЛАВА 2

Снайпер с силой втянул в себя зябкий ночной воздух и задержал дыхание. Он припал правым тазом к прицелу ночного видения. Редкие огни сторожевых вышек вдали рассекали черноту нависшей над колонией ночи. Но там, куда он направил лазерное око своей винтовки, вдруг но прихоти чудной военной оптики образовалась розовая лужайка, на которой мельтешили темные силуэты взбунтовавшихся заключенных. А среди них снайпер угадал того, которому предназначалась его пуля. Только одна. Пятнышко лазерного луча заплясало на бритом затылке зека. Снайпер не нервничал. Теперь, когда до выстрела остался миг, он точно окаменел. Казалось, даже сердце перестало биться.

Парень в прицеле повернулся в профиль. Отлично! Хотя жаль, что зек не развернулся к нему лицом, он бы смог разглядеть его получше. Пятнышко лазерного луча нашло бледный висок. Живая мишень замерла – как будто нарочно подставившись под снайперский выстрел. Пора! Указательный палец привычно нажал на серповидный спусковой крючок. И в ту же секунду, не обращая внимания на сильный толчок в плечо, снайпер через оптический прицел увидел, как голова зека лопнула и взорвалась, точно разбитая булыжником пивная бутылка, и лишь его руки судорожно подбросило к тому месту, где мгновение назад было лицо. Покачнувшись, зек рухнул на груду ржавых труб и искромсанной арматуры.

Старший лейтенант Голубок только теперь позволил себе выдохнуть. И снова глубоко вздохнул. Он прицелился еще раз, решив, как обычно, сделать контрольный выстрел, чтобы с «чистой совестью» доложить начальнику колонии подполковнику Беспалому, к которому лейтенант был экстренно прикомандирован и доставлен вертолетом сегодня ночью, о выполнении задания. Но то, что он рассмотрел в окуляр, едва не заставило его сблевать. Нелепо скрючившись, раскинув по сторонам руки, на груде строительного мусора, как манекен, лежало неподвижное тело «бритоголового». Крупнокалиберная пуля снесла верхнюю часть черепа вместе с мозгами, и теперь у «бритоголового» вместо головы страшно чернело кровавое месиво с торчащими осколками черепных костей.

Снайпер оторвал глаз от окуляра и закашлялся. Он присел и стал быстро отвинчивать лазерный осветитель. Потом убрал прицел в специальный чехол на ремне. Теперь его винтовка выглядела вполне невинно, как невеста перед дверями загса. Самое главное, чтобы солдаты не заметили его выстрела. Беспалый ничего ему не объяснил, даже не сказал, кто является жертвой, лишь показал фотографию обреченного.

Но Голубок и сам был не лыком шит – понимал, что начальнику дело потом все равно надо будет представить так, будто заключенный, кто бы он ни был, погиб от шальной пули, а вовсе не от выстрела профессионального снайпера.

Упаковав прицел, Голубок высунулся из своего укрытия и осмотрелся. Над лагерем висела тяжелая ночная мгла. Лучи прожекторов на сторожевых вышках вспарывали плотную тьму, рыская по зоне. Выхваченные из темноты слепящими лезвиями люди в робах, боясь, что солдаты откроют по ним огонь, бросались врассыпную, прятались в баррикадах за грудами строительного мусора. Но там, где несколько мгновений назад маячила фигура застреленного, было подозрительно тихо. Точно никто и не услышал одиночного выстрела, не заметил потери своего предводителя. Голубок внимательно всматривался в темноту. Только через минуту он увидел, что первая цепь вызванных из райцентра омоновцев сумела подобраться почти к самой баррикаде и уже собралась с духом, чтобы в следующую секунду перемахнуть через нее, рассекая взбунтовавшуюся колонию протяжным победным криком. Но неожиданно со всех сторон в солдат полетели камни, обломки железа, прутья. И несколько десятков «быков» с устрашающим криками, как это делают камикадзе в последние мгновения жизни, бросились на солдат и потеснили их назад, за территорию зоны. Те, не выдержав такого яростного, отчаянного напора, отступали, прикрываясь щитами, защищаясь изо всех сил.