Виктор Глумов - Операция «Призрак»

• Название: Операция «Призрак»
• Автор: Виктор Глумов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-091839-3

Группа чистых, живущих в подмосковном бункере и торгующих с местными зарами, обнаруживает среди товаров на обмен новенький автоматный магазин с патронами. В поисках склада с исправным оружием они отправляются на бронетанках туда, где был обнаружен магазин. Однако проводник ни за что не хочет возвращаться, утверждая, что там водятся невероятные чудовища. Вскоре чистые убеждаются, что зар был прав: судя по некоторым приметам, обитающих здесь монстров боятся не только зары, но и мутанты. И покинуть это гиблое место живым и невредимым очень непросто…

---

Пока он пропускал солдат, привалившись к стене, к нему подошел Витязь, прищурился:

– Теперь ты мой должник. Нужно объяснять почему?

– Потому что если бы ты утопил меня, – проговорил Яр, притягивая к себе Витязя за грудки, – то пустил бы пузыри спустя несколько секунд.

Вздумавший его шантажировать Витязь шарахнулся, едва не налетев спиной на рыжую секретаршу Судьи, извинился сквозь зубы. Яр отвернулся и зашагал к выходу, расталкивая зазевавшихся прохожих.

Он шел домой, ледоколом рассекая людской поток. Каждому следопыту, тем более семейному, полагался личный кубрик три на два метра на четвертом ярусе снизу. Выше располагались военные с заслугами перед анклавом и ученые, выдающиеся инженеры. На шестом и седьмом ярусах, куда можно было добраться только на лифте, обитал высший командный состав и герои.

Жители первого-третьего ярусов ютились в общих комнатах. Солдаты третьего яруса – в комнате на четверых, работники теплиц и обслуга – вшестером, а то и ввосьмером в одном помещении. Скоро и ему придется перебираться к рабочим. Юлия, конечно же, уйдет от него. Что такой представительной женщине делать с неудачником? Ребенок отправится в интернат…

Яр помотал головой и, пропустив группу знакомых следопытов вперед, чтобы избежать вопросов, направился к лестнице. Вот тебе и слава, и Зеленая Карта, и Стена Памяти.

Коридор находился на уровне третьего яруса, Яру предстояло подняться на один. В отличие от третьего яруса коридор на четвертом был просторным и хорошо освещался. Справа и слева тянулся ряд пронумерованных жестяных дверей, расположенных через каждые три метра.

Комната Яра под номером 246 находилась справа. Следопыты делили ярус с младшим офицерским составом, научными сотрудниками, инженерами и солдатами, имеющими особые заслуги перед Анклавом.

Дверь с номером 246 оказалась запертой. Неужели Юлия побывала на собрании? Или она в лазарете? Ну да, точно. Наверное, опять угроза выкидыша. На всякий случай он постучал, приник ухом к жести – совершенно иррациональный поступок, но иногда Яр слушал интуицию. Послушал бы тогда, когда мальчишка про чудищ рассказывал…

Или ему показалось, или он услышал шевеление и всхлип. Может, Юля там, ей плохо? Он снова постучал:

– Солнышко мое, ты там? Открывай, это я, Яр!

Снова всхлип, шаги – шлеп-шлеп-шлеп. Неуверенные шаги смертельно уставшего человека.

– Сейчас, – прохрипела Юлия, громыхнула щеколдой и приоткрыла дверь, но почему-то не впустила Яра.

– Что случилось? – вспылил он, толкнул дверь, вошел. – Я пришел домой, я чуть не умер…

Слова застали у него в горле: растрепанная, похудевшая жена, одетая в серую ночную рубашку, качала на руках сверток. Сверток причмокивал и сопел. Возле кровати валялось скомканное постельное белье, стоял таз с водой. Яр остолбенел, не в силах ни радоваться, ни расстраиваться. Юлия родила? Родила. Родила! Родила?! Раньше срока на полтора месяца. Дома, в антисанитарных условиях, сжав зубами ложку. Никого не известив о ребенке, иначе бы ее положили в родильное отделение, проверили ребенка на предмет соответствия…

Шумно вздохнув, он опустился на койку, закрыл руками лицо.

– Об этом надо рассказать общественности, пока еще не поздно, – прошептал он, упал на кровать и уставился в потолок.

Юлию он не видел, она стояла в стороне, и ребенок тихонько скулил. Его долгожданный первенец.

Юлия всхлипнула и пролепетала:

– Он такой слабенький, я боюсь. А если они его забракуют? Лучше я его откормлю и покажу, когда он станет большим… Он грудь берет и дышит нормально.

Яр поднялся на локтях. Жена присела рядом – жалкая, с черными кругами под глазами и красными пятнами на коже.

– Послушай, – вздохнул Яр, – Врачи определят, что он жизнеспособный, пусть и недоношенный. Тебе не о чем бояться. Дай мне взглянуть на него.

Юлия подвинулась на край кровати, потрясла головой:

– Не все так просто, он… немного необычный. Но это не будет ему мешать.

Яр встал. В глубине его души зарождалась злость, как формируется грозовой фронт. За пять лет совместной жизни Юля научилась понимать его и делать то, что нужно, потому положила ворчащий сверток, развернула дрожащими руками. Появилось лицо, сморщенное, красное, какое-то складчатое. Когда ребенок раскрыл рот и издал не крик, нет, скрипучий хрип, как несмазанная дверь, и Яр заметил раздвоенные нёбо и губу.

– Юля! – воскликнул он. – Ты же видела это! Это, по-твоему, «немного необычный»?

Ребенок, покрытый длинным белесым пухом, красный, тощий, похожий на червяка, продолжал скрипеть и дергаться. Только сейчас Яр обратил внимание, что новорожденный – девочка. Юля принялась молча её пеленать. Прижала сверток к груди и отошла к стене, как перед расстрелом, помотала головой:

– Не отдам. Она моя. Выстраданная. Уйду на поверхность. Помоги мне уйти на поверхность! – Юля упала на колени и разрыдалась.

Яр перестал чувствовать и соображать. Распахнул дверь, проверяя, нет ли в коридоре чужих ушей, приложил палец к губам, кивнул.

Бесполезно что-либо объяснять Юле. Если оставит ребенка, она нарушит Устав, ребенка все равно ликвидируют, а ее в лучшем случае переведут на нижний ярус. Ради нее самой нужно помочь ей, отнести ребенка эвтанологу, а странное поведение списать на послеродовый психоз. Потом она спасибо скажет. Его все равно разжалуют, она найдет кого-то повлиятельней и новых нарожает.

– Конечно, помогу. Там не так плохо. Иди ко мне, бедная моя девочка. – Яр распахнул объятия, Юля всхлипнула и с готовностью прильнула к его груди вместе с маленьким уродцем.

Яр принялся гладить ее по волосам.

– Маленькая моя, ты знаешь, как я сильно тебя люблю, и сделаю все возможное, чтоб тебе было хорошо. Я спасу тебя.

Он намотал ее длинные волосы на кулак, запрокинул голову и ткнул пальцем в шею слева – Юля даже вскрикнуть не успела, закатила глаза и обмякла. Яр поддержал ее, а падающий сверток с младенцем ловить не стал, надеясь, что он убьется насмерть. Но ребенок не убился и даже не ушибся – копошился и обиженно скрипел.

Положив Юлю на кровать, Яр связал ее поясом от халата, поднял сверток и шагнул в коридор. Он старался идти как можно быстрее, чтобы опередить сомнения. Он собирается убить собственного ребенка, половина которого слеплена из его генетического материала. Может, он даже вырастет похожим… Нет! Красный червяк, маленький уродец, который угробит его Юлию.

Но ведь она никогда не простит… Плевать! Главное, поступать правильно, по Уставу. Однажды он уже нарушил его, и теперь расплата не за горами. Возможно, его предадут эвтаназии…

В Спарте экономили патроны и дорогостоящий яд, потому эвтаназию осуществляли просто: вгоняли металлический штырь в основание черепа. Если уничтожали ценного члена общества, его прежде усыпляли. Яд использовали только для умерщвления отживших свое героев и правителей. Младенца убить и того проще: накрыл ладонью лицо, подержал немного…

Яр развернул ребенка, посмотрел по сторонам, чтобы не было свидетелей, положил руку на крошечное лицо – горячее, влажное. Ребенок задергался, и Яр убрал руку, отвел взгляд. Чертова сентиментальность! Он прибавил шагу, чуть ли не бегом миновал поздоровавшихся с ним инженеров.

Как и медики, эвтанологи располагались на нулевом ярусе. Широкий прямоугольный коридор, четыре двери: коричневая – в хранилище, желтая – в лабораторию, белая – в лазарет, черная – к эвтанологу. Они жили в престижном пятом секторе, потому что не каждый решится лишить жизни человека таким способом, и эвтанологи, которых всего трое, были очень нужны обществу.

Не делай этого – вопил нытик, с которым Яр боролся всю свою жизнь.

Яр заставил себя включить здравый смысл. Чем ты поможешь бракованному младенцу? Он и так не жилец, вылечить его не смогут, на поверхности он погибнет вместе с Юлей. Если ввяжешься в это, тебя и ее убьют.

Нытик не унимался: должен быть выход! Ты можешь пронести младенца на поверхность, передать зарам и приказать заботиться о нем, это ведь твоя дочь, в ее жилах твоя кровь! Неужели ты убьешь ее? Да как ты сможешь после этого жить?

Смогу, еще как смогу. Двое здоровых людей, приносящих пользу обществу, важнее маленького уродца. И пусть он… она – моя дочь, она все равно умрет, а если выживет, будет калекой, пиявкой на теле общества. Нежизнеспособное должно умирать, так лучше и для калеки, и для его родителей. Жизнь каждого индивида обходится слишком дорого, общество не имеет права содержать бесполезных экземпляров.

Вспомнились недавние мечты о Зеленой Карте. Если бы не попал в засаду и сразу рассказал чистым правду о Призраке, он получил бы ее и применил, даровав жизнь этому младенцу. Каждый чистый – не хозяин собственной жизни. Жизнь каждого зависит от общества, потому важно соблюдать Устав.