Теодор Гладков - Герои Гражданской войны

• Название: Герои Гражданской войны
• Автор: Теодор Гладков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1963

Настоящий сборник является продолжением сборника «Полководцы гражданской войны», изданного в серии «Жизнь замечательных людей» в 1960 году № 11 (301) и содержавшего биографические очерки о М. В. Фрунзе, С. С. Каменеве, А. И. Егорове, В. К. Блюхере, Я. Ф. Фабрициусе, С. С. Вострецове, Г. И. Котовском, Е. И. Ковтюхе, В. И. Киквидзе, Н. А. Щорсе, В. М. Азине, О. И. Городовикове, Р. Ф. Сиверсе.

Новая книга, как и первая, не претендует на изложение всех событий гражданской войны и объединяет шестнадцать биографических очерков о других выдающихся советских военачальниках: М. Н. Тухачевском, И. П. Уборевиче, И. Э. Якире, В. И. Шорине, Р. П. Эйдемане, В. М. Примакове, В. И. Чапаеве, П. А. Павлове, И. Ф. Федько, Ф. Ф. Раскольникове, Н. В. Куйбышеве, С. П. Медведовском, И. У. Павлове, М. К. Левандовском, К. Б. Калиновском, Д. П. Жлобе.

---

Пошли третьи сутки.

В небольшом селении Насибаш 12-я колчаковская дивизия готовилась к отправке на фронт. С утра повсюду слышны зычные команды, идут бесконечные перестроения, репетируется атака рассыпным строем.

Бойцы 1-й бригады 26-й дивизии недолго любовались учениями противника, только пока подтягивались отставшие, пока развьючивались пулемёты. А там внезапная, ошеломляющая атака. Бригада не могла наступать в рассыпном строю. Кручи давили ее с двух сторон.

Белые не успели оправиться от изумления, страха — и 12-я дивизия смята. Теперь уже напрасно колчаковское командование подбрасывает сюда свежие силы, 26-яг дивизия громит их поодиночке. А с севера, там, где по тракту движется 27-я дивизия, слышна приближающаяся артиллерийская канонада — Уральский корпус белых потерял половину состава. Каппелю ничего не остается, как отвести свои части за реку Ай.

Впереди Златоуст. Пройден самый трудный участок пути. 5-я армия подтягивает тылы, перегруппировывается.

10 июля вновь ударили пушки, а 13-го, к исходу дня, 26-я и 27-я дивизии одновременно с севера и юга ворвались в Златоуст.

Это была славная победа. И, может быть, никто так не ждал ее, так не радовался ей, как рабочие Златоуста. Они восторженно приветствовали Тухачевского и по-своему, по-уральски, наградили командарма — клинком, скованным из знаменитой стали «старый соболь». Еще в XVIII веке эта марка прославила уральских сталеваров на всю Европу.

В Златоусте 5-я армия смогла пополнить свои арсеналы за счет трофеев. А трофеи были богатые — 8 орудий, 32 пулемета, бронепоезд, 600 вагонов. В голодающие города центра отправлено около 2 миллионов пудов украденного колчаковцами хлеба.

Теперь уже и Урал позади. Впереди Сибирь. Красная Армия вступает в нее по двум направлениям — на Челябинск — Курган — Омск и на Тюмень.

У главного командования Красной Армией появилась возможность высвободить целую армию — 2-ю. В Сибири для окончательной ликвидации Колчака оставались 5-я и 3-я армии.

5-я двинулась на Челябинск.

Правда, темп продвижения частей армии Тухачевского несколько замедлился: нужно было привести себя в порядок, подтянуть тылы. И дать хотя бы дневной отдых усталым людям. Этим воспользовались белогвардейцы. В колчаковские армии вливается новое пополнение — последний стратегический резерв «правителя».

Район Челябинска. Здесь Колчак решил дать советским войскам решающее сражение и изменить ход боевых действий в свою пользу. План Колчака коварен. 5-я должна попасть в мешок. Ей отдадут Челябинск. А пока Тухачевский будет торжествовать победу, город окружат и…

На северо-западе Челябинска и несколько южнее его скрытно сосредоточиваются две ударные группы белых. 25 июля противник бросается в бой, теснит, отбрасывает 5-ю, и… весь коварный план его проваливается. В плане была упущена одна деталь — мужество красноармейцев, отвага рабочих Челябинска, восставших и ударивших на врага с тыла.

Не учли колчаковцы и того, что Тухачевский сумел разгадать их замысел, успел перегруппировать свои войска.

В районе Челябинска Тухачевский создал Ударную группу из восьми полков, поддержанных артиллерией. День 29 июля, по расчетам белогвардейцев, должен был стать решающим в определении исхода боя. Однако в этот день полки 5-й армии сами перешли в наступление и разбили лучшие части колчаковцев. Враг еще сопротивлялся, но недолго, через несколько дней он вынужден был начать отступление по всему фронту.

Бои под Челябинском, непрерывно продолжавшиеся днем и ночью в течение целой недели, окончились полной победой советской 5-й армии. А это знаменовало собой полный крах стратегии белого командования. Противник использовал свои последние резервы и понес огромные потери в людях и технике, которые уже не мог возместить. Он потерял одними пленными 15 тысяч человек и оставил на поле боя более 100 пулеметов. Советские войска захватили большие трофеи: 32 исправных паровоза, более 3 500 груженых вагонов, 500 тысяч пудов муки, а также много военного имущества.

Окончание боев за Челябинск совпало с годовщиной создания 5-й армии, завоевавшей себе славу одной из лучших армий Вооруженных Сил Советской России. 8 августа 1919 года Председатель Совета Обороны Владимир Ильич Ленин в телеграмме горячо приветствовал героическую 5-ю армию. Советская власть высоко оценила боевые заслуги армии и ее командарма. По представлению командующего Восточным фронтом М. В. Фрунзе 5-я армия заносилась на Почетную доску, а М. Н. Тухачевский удостаивался высшей награды. В приказе Реввоенсовета Республики говорилось: «В день годовщины пятой армии Революционный Военный Совет республики постановил: занести имя пятой армии на Почетную доску в зале Красного Знамени Реввоенсовета Республики и наградить командующего пятой армией тов. Тухачевского за блестящее руководство победоносной армией орденом Красного Знамени».

Близился конец владычества кровавого адмирала в Сибири. Теснее становилось в купе спальных вагонов, двигающихся на восток. Таяла армия, скрывались вчерашние заботливые опекуны. Но Колчак еще огрызался. Ему еще удалось в сентябре 1919 года организовать последнее контрнаступление, отбросить 5-ю армию за Тобол. Но это была агония. 14 октября, форсировав Тобол, 5-я начала невиданный шестисоткилометровый поход на Омск. Ни зимние вьюги, ни свинцовые метели не могли ее остановить.

Покончить с Колчаком!

Штаб 27-й дивизии. Жарко топится печь, даже морозные кружева на окнах оплыли. Оконца слезливо щурятся в ночь. Где-то там, в колючей метели, город Омск — столица бегущей, разваливающейся колчаковской «империи». Но столицу еще нужно завоевать.

На большом, плохо оструганном столе карта. Мятая, края в бахроме. Карта испещрена значками, цифрами, надписями. Над столом склонились головы командиров Петроградского, Волжского и Крестьянского полков. Они смотрят на жирную красную стрелку, проткнувшую маленький кружочек, над ним одно слово Омск.

Стрелка уже перечеркнула номера и названия колчаковских дивизий. Но они еще не разгромлены. Они еще ждут боя в эту морозную сибирскую ночь.

В Омске непрерывно падает снег. Противная поземка легко скользит по обледеневшим тротуарам и мостовым. Ветер гонит снежную пряжу, обрывки газет, сорванные с афишных тумб и заборов клочки приказов коменданта города: «Граждане! Славные войска… будут защищать город… Никакой паники… Красные в 160 верстах…»

Метель швыряет приказы в сугробы.

По городу мечутся белые тени. Снег забил звезды на погонах, белые бобровые воротники нельзя отличить от белой драной мерлушки. Повозки, автомобили, сани сбились в кучу у вокзала. «Канцелярии», «министерства», «миссии» берут с боя промерзшие теплушки. Несколько классных пульманов оцеплены плотной шеренгой солдат.

Метель глушит орудийные раскаты, накатывающиеся с запада.

Волжский полк 27-й дивизии, минуя спрятавшиеся по домам от мороза белогвардейские заслоны, занимает предместье города Атаманский хутор. Остальные части 5-й ворвались в город. Ворвались неожиданно, на плечах убегающих «колчаковских гвардейцев».

Не тронутые взрывами склады, миллионы патронов, штабеля мундиров и шинелей, бесконечные шеренги сапог и тысячи пленных.

Генерал Римский-Корсаков зябко поеживается в драном армяке. Изношенная женская фуфайка не спасает голову от леденящего ветра. Генерал корчится от холода и невеселых мыслей. Не нужно было надевать этой проклятой шубы на лисьем меху и надеяться на быстрого рысака. Уж лучше бы он раньше раздобыл армяк и трусил бы себе потихоньку пешком. А теперь ни шубы, ни рысака, ни надежд. Его ведут в штаб красных.

В штаб 5-й армии Римского-Корсакова доставили в подобающем генералу виде. Да и сам начальник Омских военных складов заметно приободрился. Когда его везли по улицам города, генерал успел заметить, что склады стоят целехонькие. А это козырь в его руках. Он не выполнил приказа Колчака — взорвать склады. Не выполнил потому, что «пожалел население»… А может, сказать, что он хотел, чтобы имущество досталось Красной Армии? Нет, слишком рискованно, вряд ли этому поверят.

Генерал и вовсе повеселел, когда услышал, что его сейчас введут к самому командарму Тухачевскому. Легенд об этом «красном генерале» среди колчаковцев ходило предостаточно. Но Римский-Корсаков служака старый, легендам он не верит. Зато хорошо знает, что Тухачевский «из бывших». Правда, он никак не мог припомнить царского генерала с такой фамилией. Но и то правда, разве упомнишь всех…

За столом трое. Среди них один совсем молодой, двое постарше, посолиднее. Генерал растерялся. Он привык обращаться к старшим по званию, но кто из них тут старший, кто командарм? Генерал еще раз посмотрел исподлобья на молчаливо разглядывавших его людей и решил, что молодой, красивый, с огромными глазами, уж наверное, не командарм, и обернулся к солидному, в пенсне, когда неожиданно услышал вопрос: