Джек Вэнс - Умирающая Земля. Сб. [Умирающая Земля. Машина смерти. Глаза Верхнего мира. Большая планета.]

• Название: Умирающая Земля. Сб. [Умирающая Земля. Машина смерти. Глаза Верхнего мира. Большая планета.]
• Автор: Джек Вэнс
• Жанр: Научная Фантастика

Яркая, красочная фантастика популярного американского писателя Джека Венса представлена в этом сборннке романами "Умирающая Земля", "Машина смерти", "Глаза Верхнего мира" и "Большая планета".

Содержание:

     Умирающая Земля (роман)

     Машина смерти (роман)

     Глаза Верхнего мира (роман)

     Большая планета (роман)

[Прим.: Первая глава романа "Глаза Верхнего мира", в переводе А.Черноморского (Д.Арсеньева) в данном издании усечена, по непонятной причине, более чем наполовину.]

---

Однажды утром я оторвался от своих звездных карт и увидел идущую через портал Джаванну. Она была прекрасна и стройна, как ты. Волосы — удивительного рыжего цвета, и пряди их падали ей на плечи. Она была прекрасна и — в своем белом платье — чиста и невинна.

Я полюбил ее, и она говорила, что любит меня. И дала мне полоску черного металла, чтобы я носил ее. В своей слепоте я надел полоску на запястье, не зная, что на ней злая руна. Прошли недели величайшей радости. Но вскоре я узнал темные побуждения Джаванны, которые не могла подавить никакая любовь. Однажды ночью я застал ее в объятиях обнаженного черного демона, и это зрелище чуть не свело меня с ума.

Я стоял в дверях ошеломленный. Она меня не заметила, и я медленно ушел. Утром она прибежала на террасу, смеющаяся и счастливая, как ребенок. “Уходи, — сказал я ей. Ты безгранично зла”. Она произнесла заклинание, и руна на моей руке поработила меня. Мозг оставался моим, но тело с той минуты принадлежало только ей и должно было ей повиноваться.

Она заставляла меня рассказывать все, что я видел, насмехалась и наслаждалась. Она подвергла меня грязным унижениям, созвала сотни мерзских существ из Калу, из Фаувуна, из Джелдреда, чтобы издеваться надо мной и осквернять мое тело. Заставила меня смотреть, как сама она играет с этими существами, а когда я указал на самое отвратительное существо, она при помощи магии дала мне его лицо, и это лицо стало моим.

— Может ли такая женщина существовать? — удивилась Т’саис.

— Сам удивляюсь. — Серьезные голубые глаза внимательно изучали ее. — ... Наконец, однажды ночью, когда демоны таскали меня по утесам за холмами, острый край камня случайно разрезал полоску с руной на моей руке. Я освободился, произнес заклинание, которое отправило этих существ далеко в небо, вернулся на виллу, и встретил рыжеволосую Джаванну в большом зале, и глаза у нее были холодными и невинными. Я извлек нож, чтобы ударить ее в горло, но она сказала: “Подожди! Если ты убьешь меня, ты вечно будешь носить демонское обличье, потому что только я знаю, как его с тебя снять”. И она беспечно убежала из виллы, а я, неспособный переносить вид этого места, ушел жить на болота. Теперь я всюду ищу ее, чтобы вернуть себе свое лицо.

— А где она сейчас? — спросила Т’саис, чьи беды казались ничтожными рядом с несчастьем Этарра.

— Я знаю, где она будет завтра ночью — ночью Черного Шабаша. С детства Земли ночь посвящена злым силам.

— И ты отправишься на шабаш?

— Не как участник — хотя по правде говоря, — печально сказал Этарр, — без капюшона я сошел бы за одного из страшилищ и на меня там никто не обратил бы внимания.

Т’саис задрожала и прижалась к стене. Этарр увидел этот жест и вздохнул.

Т’саис пришла в голову другая мысль.

— После всего, что ты испытал, ты все еще можешь находить в этом мире прекрасное?

— Конечно, — ответил Этарр. — Посмотри, как широко и привольно расстилаются эти болота, как прекрасен их цвет. Посмотри, как великолепно возвышаются утесы — хребет нашего мира. А ты, — он посмотрел ей в лицо, — ты прекраснее всего в этом мире.

— Прекраснее Джаванны? — спросила Т’саис и удивленно посмотрела на засмеявшегося Этарра.

— Прекраснее Джаванны, — заверил он ее.

А Т’саис продолжала размышлять.

— Ты хочешь отомстить Джаванне?

— Нет, — ответил Этарр, глядя на болота. — Что такое месть? Меня она не интересует. Скоро, когда солнце погаснет, люди увидят вечную ночь и умрут, а Земля понесет свои руины, свои горы, стершиеся до корней, в бесконечную тьму. К чему месть?

Потом они вышли из дома и пошли по болотам, Этарр старался показать ей красоту — медленную реку Скаум, текущую среди зеленых тростников, облака, греющиеся на тусклом солнце над утесами, птицу, парящую на широких крыльях, широкие туманные просторы Модавна Мура. Т’саис напрягалась, стараясь увидеть в этом красоту, и ей, как всегда, это не удавалось. Но она научилась сдерживать дикий гнев, который вызывал в ней окружающий мир, ее желание убивать уменьшилось, а лицо стало менее напряженным.

Так бродили они, погруженные каждый в свои мысли, наблюдали печальное великолепие заката, и видели, как на небе расцветают безмолвные белые звезды.

— Разве звезды не прекрасны? — шептал Этарр из-под своего черного капюшона.

А Т’саис, находившая в солнечном закате только тоску и видевшая в звездах лишь бессмысленный узор маленьких искорок, ничего не могла ему ответить.

— Двух более несчастных людей нет на свете, — вздыхала она.

Этарр ничего не отвечал. Они шли молча. Неожиданно он схватил ее за руку и потянул в заросли утесника. Три большие тени, хлопая крыльями, пронеслись по небу.

— Пелгрейны!

Твари пролетели над самой головой — химеры с крыльями, скрипящими, как ржавые оконные петли. Т’саис мельком увидела жесткое кожистое тело, большой клюв в форме топора, жестокие глаза на сморщенной морде. Она прижалась к Этарру. Пелгрейны скрылись в лесу.

Этарр хрипло рассмеялся.

— Тебя испугал вид пелгрейнов. Но моя внешность заставила бы самих пелгрейнов бежать.

На следующее утро он опять повел ее в лес, и она нашла деревья, напоминавшие ей Эмбелион. Они рано вернулись домой, и Этарр занялся своими книгами.

— Я не волшебник, — с сожалением сказал он ей. — Я знаю лишь несколько простейших заклинаний. Но иногда я использую магию, и она поможет мне спастись от опасности сегодня ночью.

— Сегодня ночью? — рассеянно переспросила Т’саис.

— Сегодня ночь Черного Шабаша, и я должен отыскать Джаванну.

— Я пойду с тобой, — сказала Т’саис. — Хочу увидеть Черный Шабаш и Джаванну.

Этарр уверял, что вид и звуки Шабаша ужаснут ее и приведут в смятение ее мозг. Но Т’саис настаивала, и в конце концов Этарр согласился взять ее с собой, когда через два часа после захода солнца он направился в сторону утесов.

Через заросли вереска, через скальные выступы отыскивал Этарр путь во тьме, и стройная тень Т’саис следовала за ним. Крутой откос лежал у них на пути. Через черную щель они вышли на длинную каменную лестницу, вырубленную в скалах в незапамятные времена; по этой лестнице они поднялись на верх утеса, и Модавна Мур остался лежать внизу черным океаном.

Этарр жестом призвал Т’саис к тишине. Они бесшумно прокрались между двумя скалами, рассматривая собравшихся внизу.

Они стояли над амфитеатром, освещенным двумя большими кострами. В центре возвышался каменный помост. У костров вокруг помоста раскачивались два десятка фигур, одетых в серые монашеские рясы. Лица их скрывали капюшоны.

Т’саис стало холодно. Она взглянула на Этарра.

— Даже в этом есть красота, — прошептал он. — Дикая и причудливая, но способная околдовать мозг. — Т’саис со смутным пониманием снова посмотрела вниз.

Все больше и больше одетых в рясы фигур раскачивалось у костров; Т’саис не видела, откуда они появляются. Очевидно, праздник только что начался, и участники его располагались, готовясь к таинству. Они скакали, перемешивались, сплетались и расплетались. Вскоре послышалось приглушенное пение.

Раскачивание и жестикуляция становились все более яростными, фигуры в рясах все теснее толпились у помоста. И вдруг одна из них выпрыгнула на помост и скинула рясу — ведьма средних лет с приземистым нагим телом и широким лицом. Глаза ее сверкали в экстазе, крупные черты лица непрерывно двигались в идиотском возбуждении. Рот открыт, язык свешивается, жесткие черные волосы, подобные кусту утесника, ниспадают по обе строны головы, когда она трясет ею. В свете костров ведьма танцует сладострастный похотливей танец, лукаво поглядывая на собравшихся. Пение прыгающих взметнулось диким хором, над головами появились темные фигуры и заскользили вниз со злобной уверенностью.

Все в толпе начали сбрасывать рясы, и обнажилось множество мужчин и женщин, старых и молодых: огненно-рыжие ведьмы с Кобальтовых гор, лесные колдуны Асколайса, седобородые волшебники из Заброшенных земель, сопровождаемые маленькими дьяволицами-суккубами. Одетый в великолепные шелка принц Датул Омает из Кансапара — Города Павших Колонн с берега Мелантинского залива. Чешуйчатое существо с глазами на стебельках — человекоящер из пустынь Южного Олмери. А эти никогда не расстающиеся девушки — сапониды, почти исчезнувшая раса из тундр Севера. Стройные темноглазые некрофаги из земли Падающей Стены. Ведьма с мечтательным взором и голубыми волосами — она живет на мысе Печальных Воспоминаний и ночами ждет на берегу тех, кто выходит из моря.

Обнаженная ведьма с отвисшей грудью танцевала, а собравшиеся, все более возбуждаясь, вздымали руки, изгибались, жестами изображая все зло и все извращения, какие только могли себе вообразить.

Бесновались все, кроме одной спокойной фигуры, по-прежнему одетой в рясу и с удивительной грацией медленно двигавшейся через вакханалию. Вот она вышла на помост, ряса соскользнула с нее, и Т’саис увидела Джаванну в полупрозрачном облегающем платье, собранном у талии, свежую и целомудренную, как соленые морские брызги. Сверкающие рыжие волосы водопадом спускались на плечи, их завитки парили над грудью. Большие серые глаза ведьмы были скромны, земляничный рот полураскрыт. Она молча смотрела на толпу. Все кричали, теснились друг к другу, и Джаванна с обдуманной дразнящей неторопливостью начала двигаться.