Иван Медведев - Петр I. Добрый или злой гений России

• Название: Петр I. Добрый или злой гений России
• Автор: Иван Медведев
• Жанр: Биографии и Мемуары

Беспристрастная, объективная и увлекательная биография Петра I. Кто он, выдающийся правитель земли Русской и основатель Великой Империи или жестокий тиран, ввергнувший страну в затяжную разорительную войну, обрекший народ на жертвы и лишения ради целей, которые того не стоили? Буйный крушитель самобытной России и обособленного пути ее исторического развития или гений, указавший ей дорогу в новый мир достойного будущего? Сложная и противоречивая личность самого неординарного русского царя раскрывается автором как через его частную жизнь, так и в процессе масштабных государственных и общественных преобразований в непростое и уникальное для России время.

---

На официальных приемах великие послы щеголяли в парчовых кафтанах, украшенных жемчугом и драгоценными камнями, пуговицами служили бриллианты. Рядом с ними пропахший порохом государь Московии в форме прусского артиллериста выглядел весьма экстравагантно, что не мешало герцогу оказывать ему царские знаки внимания и не замечать дикие выходки перебравшего венгерского вина высокого гостя. Однажды Петр с показавшегося ему не слишком расторопным церемониймейстера прусского двора сорвал парик и бросил его в угол. В другой раз чуть не довел до обморока придворную даму. Остановив ее громовым окриком: «Хальт!», небрежным движением руки подхватил на ладонь висевшие у нее на корсаже часы, глянул, который час и невозмутимо прошел мимо. Своеобразием и московским колоритом отличался и юмор русского царя. Когда ему рассказали о распространенной в Европе казни посредством колесования, Петр пожелал увидеть этот способ в действии. Однако, в Бранденбурге не оказалось на тот момент преступника, заслуживающего столь страшную кару. Царь удивился такой щепетильности и самым невинным образом предложил казнить кого-нибудь из своей свиты. Озадаченные и шокированные немцы так и не поняли, шутить изволил московский государь или говорил всерьез. Впрочем, биографы Петра I тоже не пришли к единому мнению. Слухи о неадекватном московском царе далекой варварской страны быстро распространялись по городу. Опасаясь за свою безопасность, обыватели в панике разбегались, когда он появлялся на улицах.

Терпимость Фридриха III по отношению к чудаковатому и сумасбродному гостю объяснялась политическими мотивами: курфюрст разрабатывал планы расширения своего герцогства за счет Швеции и Польши, в которых Москве отводилась роль главного союзника. Петр вел с Фридрихом пространные беседы на политические темы, но уклонялся от ответов на вопросы, интересовавшие курфюрста в первую очередь. И тому были причины.

С самого начала путешествия царь бдительно отслеживал ситуацию в Речи Посполитой[22], которая после смерти Яна Собеского готовилась выбрать нового короля. Претендентов на вакантную корону оказалось около десяти. Разгорелись нешуточные польские страсти, сторонники разных политических партий рубились в сейме на саблях. В итоге яростных дебатов осталось два кандидата – принц Конти, креатура французского короля Людовика XIV, и саксонский курфюрст Август Сильный, за которым стоял Император Священной Римской империи[23] Леопольд I. С приходом к власти в Польше ставленника Версаля Речь Посполитая могла выйти из Священной лиги – Франция в своей борьбе за европейскую гегемонию опиралась на Турцию. Выборы польского короля стали ареной, где пересеклись интересы многих стран. Петр решительно поддержал Августа Сильного, который обещал выполнять прежние обязательства Речи Посполитой. В письме к временному правителю Польши кардиналу Радзиевскому московский царь грозился «повредить вечный мир» с Польшей в случае избрания принца Конти и для подкрепления своих слов приказал сосредоточить на польской границе шестидесятитысячную русскую армию.

Поэтому, пока решался очень важный для Москвы польский вопрос, Петр не считал нужным связывать себя новыми военными союзами, которые в будущем могли оказаться не в интересах его страны, тем более портить отношения с могущественной Швецией из-за Бранденбурга. Но и отказываться от навязываемой Фридрихом III дружбы он тоже не мог: Россия крайне нуждалась в прусских специалистах, свободном проезде и обучении своих людей за рубежом. Несмотря на эксцентричность и отсутствие опыта в международных делах, царь нашел разумный и неординарный выход из сложной ситуации: соглашение о дружбе и торговле заключить на бумаге, а о военной помощи договориться на словах. Свое предложение Петр аргументировал тем, что единственной гарантией соблюдения международных соглашений, как устных, так и письменных, все равно служит лишь совесть государей, и только бог может судить их за нарушение договоров. Курфюрст понял, что большего не добьется и согласился. Как показало время, Петр поступил мудро: в скором времени на польский престол был избран Август Сильный.

Подарив Фридриху III на прощание крупный рубин, царь отбыл в порт Пиллау, чтобы отправиться в Голландию – страну своей мечты. Однако, увлекательное для Петра плавание пришлось прервать из-за появления в водах Балтики французских корсаров. Ему пришлось пристать к берегу и продолжить путешествие посуху. Несомненно, этот неприятный случай дал повод царю поразмышлять в пути о развитии российского военного флота.

Путешествие царя инкогнито не мешало распространяться слухам по всей Европе, кто на самом деле скрывается под именем Петра Михайлова. Проезжая герцогство Брауншвейг-Люнебург (Ганновер), Петр сделал остановку в деревне Коппенбрюгге. Царь расположился в простом крестьянском доме, куда к нему явился камергер ганноверского двора с приглашением на ужин в замок местного курфюрста. Петр, спешивший в Голландию, сначала наотрез отказался, но настойчивый и ловкий камергер сумел уговорить русского царя принять приглашение, пообещав, что ужин пройдет в узком семейном кругу сиятельных особ.

Инициатором встречи с московским царем была София-Шарлотта, дочь ганноверского курфюрста. Наслышанная о диких повадках московского государя, она умирала от любопытства и жаждала познакомиться с ним. Далекую и загадочную Россию немцы воспринимали все равно что Сиам или Абиссинию, варварскую страну за тридевять земель на краю света. София-Шарлотта имела репутацию весьма образованной дамы, покровительницы наук и искусства, была ученицей самого Лейбница[24]. На великосветском ужине присутствовала ее престарелая мать София Ганноверская – внучка английского короля Якова I и три ее сына, старший из которых через семнадцать лет станет английским королем Георгом I, основоположником ганноверской династии британских монархов. Встреча Петра с семьей ганноверского курфюрста могла остаться вне поля зрения историков, если б София-Шарлотта и ее мать не оставили в частных письмах беспристрастные впечатления о его внешности, манерах и интеллекте.

В сопровождении небольшой свиты, не привлекая внимания собравшейся у замка толпы зевак, царь прошел в замок через черный ход и был представлен хозяевам дома со всей учтивостью, полагавшейся его царскому сану. В первые минуты знакомства Петр показался им застенчивым, прикрывал лицо руками, вероятно, стесняясь своего тика на лице, но быстро освоился. «Царь высок ростом, статен, величав и хорош лицом, глаза полны огня и находятся в постоянном движении, как и все его члены; у него редкие волосы, маленькие усы, одет в костюм матроса из красного сукна, украшенного золотыми галунами, на ногах белые чулки и черные башмаки». Петра усадили за стол между женой и дочерью курфюрста. Завязалась беседа. «Царь отвечал всегда умно, к месту и с живостью, был догадлив, весел и остроумен. Мы скоро подружились и сидели за столом очень долго без всякой скуки и все не могли наговориться. Оказав нам честь своим присутствием, Его Величество сделало нам великое удовольствие, он совсем необыкновенный человек, добродушен и благороден сердцем, чувствителен к прелестям красоты при полном отсутствии малейшего желания специально нам понравиться».

Все присутствующие за столом пили превосходное рейнское вино по московскому обычаю – из больших бокалов, стоя и до дна. Когда в обеденный зал вошли придворные, чтобы убрать грязную посуду и сменить блюда, Петр каждого из них собственноручно угостил вином, как и итальянских музыкантов, услаждавших его слух во время приема. На вопрос нравится ли ему музыка, царь ответил утвердительно, но признался, что не питает к ней особенной любви, с самого детства имеет только одну страсть к мореплаванию, сам умеет строить корабли и с гордостью дал потрогать мозоли на своих руках. От пристального внимания Софии-Шарлотты не ускользнуло, что у московского государя грязные ногти, он не слишком опрятно ест, неуверенно пользуется вилкой и не имеет представления о назначении салфеток. «Жаль только, что он не получил хорошего воспитания, оно бы сделало его человеком совершенным, природа ни в чем не отказала ему», – заметила в конце отчета своему корреспонденту ганноверская мальвина.

Светский вечер продолжился танцами. Русские кавалеры приняли дамские корсеты из китового уса за ребра своих партнерш и громко обменивались удивленными замечаниями о жестких костях у немецких дам. София-Шарлотта просила царя показать ей русские танцы. Петр послал за своими музыкантами и во главе великих послов исполнил в танцевальном зале все, на что был способен. «Московские пляски» очень понравились дочери курфюрста, она нашла их лучше польских. «Русские очень подгуляли, но в веселье не забывали учтивости и строгой пристойности. Бал наш продолжался до четырех утра». На прощание царь подарил Софии-Шарлотте четыре соболиные шкуры и три отреза китайского шелка. Гости и хозяева расстались весьма довольные друг другом.