Иван Медведев - Петр I. Добрый или злой гений России

• Название: Петр I. Добрый или злой гений России
• Автор: Иван Медведев
• Жанр: Биографии и Мемуары

Беспристрастная, объективная и увлекательная биография Петра I. Кто он, выдающийся правитель земли Русской и основатель Великой Империи или жестокий тиран, ввергнувший страну в затяжную разорительную войну, обрекший народ на жертвы и лишения ради целей, которые того не стоили? Буйный крушитель самобытной России и обособленного пути ее исторического развития или гений, указавший ей дорогу в новый мир достойного будущего? Сложная и противоречивая личность самого неординарного русского царя раскрывается автором как через его частную жизнь, так и в процессе масштабных государственных и общественных преобразований в непростое и уникальное для России время.

---

Полученные от Гордона передовые военные знания он жаждал отработать на практике. Начались регулярные учения максимально приближенные к боевым действиям, с применением всех видов оружия. Сражения проходили настолько ожесточенно, что не обходились без раненых и убитых. Самому Петру однажды сильно обожгло лицо порохом, Гордон был ранен в ногу.

Марсовые «потехи» сменялись нептуновыми. 1 мая 1691 года царь спустил на воду Переславского озера первый построенный корабль – небольшую яхту. Потом со стапелей сошло еще несколько малых судов. С этой флотилии началась морская слава России.

Отдыхать от трудов Петр предпочитал в Немецкой слободе. Это был совершенно отличный от патриархальной Москвы мир, в который ввел молодого царя Патрик Гордон.

Располагавшаяся на реке Яузе, всего в двух верстах от Преображенского, Немецкая слобода представляла собой небольшой западноевропейский городок с прямыми улицами, опрятными, увитыми плющом, кирпичными домами, зелеными аллеями, цветочными клумбами и даже фонтанами – невиданная роскошь по тем временам. Везде царили чистота и образцовый порядок. Контраст с хаотично застроенной деревянной Москвой, пыльной и захламленной, со смердящими сточными канавами, домашними животными, разгуливающими по улицам, – был разительный. Уютные жилища иностранцы обставляли красивой удобной мебелью – штофными креслами, изящными стульями, круглыми столиками на одной ножке, стены украшали зеркала, картины и гравюры, когда как в домах московских обывателей царила убогая простота – скамьи вдоль длинных грубых столов, массивные сундуки по углам и древние закопченные образа.

В Немецкой слободе обитали люди самые разные – от авантюристов и искателей приключений до изгнанных с родины политических эмигрантов и жертв религиозной нетерпимости. Все они приехали в Россию искать лучшей доли. Немцы, голландцы, ливонцы, шведы, швейцарцы, англичане, испанцы, французы, итальянцы… Разные по рождению, языку и вере, они проявляли удивительную лояльность к друг другу, были в Москве лучшими врачами, инженерами, художниками, учителями, негоциантами, ювелирами, офицерами… В слободе иностранцы возвели свои церкви и школы, ставили спектакли, читали романы, музицировали на клавесинах, проводили балы и маскарады, для которых дамы выписывали изысканные туалеты из Лондона, Берлина и Амстердама. В России же общественная жизнь ограничивалась посещением православных храмов и кулачными боями стенка на стенку, общеобразовательных школ вообще не существовало. Связь иностранцев с Европой никогда не прерывалась, они внимательно следили за событиями на родине, большинство из них надеялось рано или поздно вернуться домой.

Но не чистые улицы и цветочные клумбы главным образом влекли сюда Петра – здесь проживало много блестяще образованных людей, доброжелательных, обходительных, легких и интересных в общении. Через Патрика Гордона царь близко познакомился со швейцарцем Францем Лефортом, который стал его самым близким и задушевным другом.

Лефорт оставил отчий дом, когда ему было пятнадцать лет. Учился коммерции во Франции, но мечтал о военной службе, которую начал в Голландии под знаменами Вильгельма III Оранского, отличился в сражениях с французами, не раз рисковал жизнью. Когда война закончилась, Лефорт решил продолжить карьеру в далекой Московии.

Высокий, сильный и красивый, прекрасный наездник, фехтовальщик и стрелок, в том числе из лука, швейцарец привлек внимание Петра не столько знаниями и образованностью, сколько своей личностью. Живой, остроумный, находчивый, открытый, добродушный и жизнерадостный, Лефорт отличался редким обаянием. Замечательный рассказчик и страстный поклонник слабого пола, он более всего ценил в жизни удовольствия, был душою компании, говорил на шести языках, щеголял изысканными манерами и французскими нарядами. Под влиянием нового друга царь заказал себе иноземное платье, парик и шпагу на шитой золотом перевязи, но осмеливался облачаться в «басурманскую» одежду только в Немецкой слободе.

Бывая в доме Лефорта, Петр обратил внимание на слугу швейцарца – Алексашку. Шустрый, исполнительный и сметливый, предугадывающий все желания высокого гостя, он так понравился царю, что Петр взял его к себе на службу денщиком, из которого впоследствии вырос Светлейший князь, герцог, адмирал и фельдмаршал империи Александр Данилович Меншиков.

Лефорт обладал большим талантом устраивать веселые застолья, научил молодого царя пить и курить. Иногда пирушки длились по несколько дней без перерыва, многочисленные гости напивались до упаду, но сам Лефорт всегда оставался на ногах, сохранял здравый рассудок вне зависимости от объема употребленного вина, чем приводил Петра в полное восхищение. На праздники с музыкой, танцами и играми приглашались местные дамы. В отличие от русских женщин, обреченных жить затворницами в теремах за прялкой, скромных, стыдливых, забитых и набожных, иностранки пользовались в достаточной степени независимостью, широтой взглядов, были неплохо образованы, читали романы, музицировали, танцевали с кавалерами, умели вести легкую и непринужденную беседу. Некоторые из них славились небывалой для Москвы свободой нравов, что придавало процессу особую интригу. Русский царь выучился очень понравившемуся ему старинному немецкому танцу «Гросфатер».

На одном из таких праздников Лефорт познакомил Петра с Анной Монс, дочерью виноторговца. Обворожительная немка, веселая, обходительная и желанная, пленила царя. Опыт царя по женской части ограничивался дворовыми девками и женой, к которым он никогда не испытывал ничего, кроме юношеского сексуального любопытства и в области высоких отношений оставался сущим младенцем. Натура страстная и увлекающаяся, Петр влюбился сразу, на полном скаку.

Как всякий настоящий мужчина, он не позволял себе увлекаться женщинами настолько, чтобы забыть о делах. Оставив возлюбленную, Петр начал готовиться к «морскому» походу. Он настолько был поглощен маневрами на Переславском озере, что откровенно пренебрегал своими представительскими функциями в Кремле. В Москве дожидался царской аудиенции персидский посол. Во избежание дипломатического скандала Лев Нарышкин и Борис Голицын лично прибыли на верфь уговаривать царя уважить высокого гостя своим вниманием. Узнав, что посол привез ему в подарок льва и львицу, Петр согласился – он всегда интересовался всем новым и необычным.

У молодого царя начал пробуждаться интерес к международным делам. Он стал внимательно следить за претензиями французского короля Людовика XIV на континентальное господство, против которого объединилась чуть ли не вся Европа. Когда английский флот одержал блестящую победу над французами у мыса Ла-Хог, русский царь праздновал это событие на Переславском озере залпом из пушек своей маленькой флотилии и в порыве воодушевления даже выразил желание принять участие в войне против Людовика на стороне англичан. Через голландского посла Келлера Петр начал переписку с бургомистром Амстердама Николасом Витсеном, в которой обсуждались перспективы развития торговли с Персией и Китаем. Рассказы Лефорта и Якова Долгорукого о богатой и процветающей Голландии производили глубокое впечатление на молодого царя, он очаровался этой удивительной страной, корабли которой бороздили все известные моря и океаны.

Петру становилось тесно на Переславском озере, юношеские забавы отходили в прошлое, ему неудержимо захотелось увидеть настоящее море и большие морские корабли, заглянуть за край горизонта…

Единственный российский морской порт того времени находился на берегу Белого моря – Архангельск. Путь от Москвы далекий и небезопасный. Молодой царь отправился просить у матери дозволения на поездку. Наталья Кирилловна долго упорствовала, но не смогла противостоять настойчивости ее ненаглядного Петруши, благословила в путь поневоле, но взяла с него слово, что не будет ходить по морю, а только посмотрит корабли.

Проводы царя продолжались в Немецкой слободе три дня и три ночи, завершились пушечной пальбой с красочным фейерверком, к которым Москва начала уже привыкать. 4 июля 1693 года царь в сопровождении ближайших друзей и отряда стрельцов отправился в свое первое далекое путешествие. Оно оказалось настоящим приключением и крупным событием в его жизни. До Вологды добрались на лошадях, далее двинулись на баркасах водным путем – по рекам Сухона и Северная Двина. 30 июля государя всея Руси Архангельск встретил пушечным салютом, чем весьма порадовал царя.

Хмурое Белое море потрясло Петра. Земля никогда не казалась ему такой огромной и мощной. Уходящая в неведомые дали необъятная водная стихия наполнила душу царя таким восторгом, какого он еще никогда не испытывал.

Петр с головой окунулся в суету портовой жизнь. С интересом осмотрел стоявшие на рейде английские, немецкие, голландские корабли, наблюдал за их разгрузкой и погрузкой, посетил конторы иностранных купцов, склады, таможню, расспрашивал о торговле. В Европе высоко ценились русские меха, икра, мачтовый лес, пенька, кожи, моржовая кость, мед, воск… Среди иноземных товаров ввозились ткани, металлы и металлические изделия, оружие, стеклянная утварь, краски, бумага, вино, фрукты, соль… Государь с удовольствием принимал приглашения иностранных капитанов отобедать на борту судна, играл с ними в кегли, подолгу беседовал о морских дорогах в Европу. Захаживал и в портовые кабаки, запросто подсаживался к матросам, чтобы отведать в веселой компании заморского вина. Огорчало одно: в единственном русском порту не было ни одного большого русского торгового корабля. В сравнении с иностранными судами поморские лодьи казались детской забавой.