Алана Инош - Дочери Лалады. (Книга 2). В ожидании зимы

• Название: Дочери Лалады. (Книга 2). В ожидании зимы
• Автор: Алана Инош
• Жанр: Короткие любовные романы

Осенние тропы судьбы ведут в край дочерей Лалады, где живёт чёрная кошка – лесная сказка, которая преданно любит и терпеливо ждёт рождённую для неё невесту.

Встреча женщины-кошки и её избранницы горчит прошлым: зажившая рана под лопаткой у девушки – вечное напоминание о синеглазой воровке, вступившей на путь оборотня. А призрак зимы ждёт своего часа, только откуда придёт предсказанная вещим мечом беда – с запада или с востока? Когда сломается лёд ожидания и что поднимется из-под его толщи?

---

Странно было наблюдать, как руки, наделённые силой повелительницы земных недр Огуни, вдруг повисли плетьми, словно утратив не только свою волшебную мощь, но и простую способность держать предметы. Из незапертой шкатулки посыпались с неуместно весёлым стуком самоцветы, прыгая по полу разноцветным градом, а щёки Искры стали белее первого снега.

– Как… умирает? Почему? Что с нею?…

– Ну вот, сразу бы так, – молвила Лесияра. – А то – «не могу», «не могу»… Лебедяна растратила свои жизненные силы на лечение мужа и детей. Она выложилась слишком сильно, отчего постарела прежде времени. Я сделала всё, что могла, но моей помощи хватит ненадолго. Хоть я и люблю Лебедяну, но я ей не супруга и не возлюбленная. Только ты можешь её спасти любовью – своей и Лаладиной. В противном же случае… – Лесияра запнулась, преодолевая скорбную дрожь сердца, но взяла себя в руки и договорила, сама ужасаясь своим словам: – В противном случае жить ей осталось недолго. Хоть она и бодрится, говоря, что ещё погуляет на свадьбе Златы, но, боюсь, всё обстоит не так хорошо, как ей мнится.

– А как же князь Искрен? Если он узнает… – начала было Искра.

– Думаю, он о чём-то догадывается, просто молчит, – вздохнула княгиня, собирая камни с пола. – Он благодарен Лебедяне за спасение своей жизни, и это удерживает его от разрыва. К тому же, они оба стремятся сохранять видимость семейного благополучия. Князь с княгинею должны быть образцовой парой, тогда и в земле Светлореченской будет лад и мир – так они считают. Ведь люди равняются на них… Но всё это как-то отступает в тень, когда на кону жизнь Лебедяны. Жизнь, понимаешь?

Глаза Искры подёрнулись влажной плёнкой взволнованного блеска. Растерянно заморгав, она смахнула что-то с ресниц:

– Да, государыня, я понимаю… – И спохватилась, неуклюже пытаясь заставить княгиню подняться. – Ох, что я за растяпа! Встань, моя госпожа, молю тебя! Я сама всё подберу.

Она принялась торопливо собирать образцы, а Лесияра высыпала горсть подобранных камней в шкатулку и встала.

– Сказать по правде, я и сама не знаю, как вам с Лебедяной быть, – вздохнула она. – Время сейчас наступает тревожное – не до сердечных дел скоро будет, но и оставлять это просто так нельзя. Сделаем так… Я сейчас отправляюсь к Искрену, нам надобно обсудить кое-какие дела. Тебя я возьму с собою. Оденешься моей дружинницей – авось, в доспехах да шлеме князь тебя не признает. Если что, представлю тебя как целительницу. Разговор у нас с князем будет длинный, а ты времени не теряй – потихоньку перенесись в покои к Лебедяне и подпитай её силой Лалады. Заодно и на дочку свою поглядишь. Ну, как?

– Хорошо, государыня, я согласна, – кивнула Искра с готовностью.

По приказу Лесияры для мастерицы принесли воинское облачение: кольчугу, пояс с мечом, наручи, шлем и плащ с наголовьем, какие носили все дружинницы. Всё это отлично подошло Искре, а вот шлем пришлось подбирать большего размера: длинная коса мастерицы золотых дел занимала даже в свёрнутом виде многовато места.

Они перенеслись на княжеский двор. Валил крупными хлопьями снег, ложась под ноги пушисто-скрипучим белым покрывалом и усыпая плечи княгини и её дружинниц. Искрен оказался дома – сам вышел на крыльцо встречать свою тёщу. После троекратного поцелуя он промолвил:

– А я уж тебя поджидаю, государыня Лесияра, потолковать нам надобно о том, как далее быть… Видала колечко-то Вранокрылово?

Лесияра кивнула.

– Да, мне передали кольцо сие. – И спросила: – Как здоровье твоей супруги, а моей дочери Лебедяны?

Тревожно-мрачная тень пробежала по лицу князя, порыв ветра растрепал его волосы, запутал в них снежинки.

– Увы, нездорова княгиня моя, из покоев своих уже третий день не выходит, – отвечал Искрен тихо. – А всё оттого, что дважды она меня от смерти спасала, когда хвор я был. Не пережить бы мне тех хворей, кабы не она. Меня-то исцелила, а вот сама слегла ныне… Не могла бы ты, любезная Лесияра, посетить её да целительским даром своим помочь сей беде?

Лесияра бросила взгляд на Искру, стоявшую в числе дружинниц и внешне ничем не отличавшуюся от них. Шлем скрывал её брови, нос и большую часть щёк, и только глаза женщины-кошки ожили и засверкали при вести о болезни Лебедяны. Однако Искра сдержалась, ничем не выдав своих чувств – даже не шелохнулась.

– А я как раз целительницу свою лучшую с собой привела, – сказала владычица Белых гор. – Одной мне, боюсь, не справиться, ибо беда с Лебедяной приключилась нешуточная.

По её знаку Искра шагнула вперёд, встав у княгини за плечом. Искрен скользнул по ней взглядом и кивнул. Не узнал, поняла Лесияра.

– Ну, идёмте тогда в покои моей супруги, – пригласил князь Светлореченский. – Не успокоюсь, пока ей не полегчает.

Шагал он скоро, размашисто – торопился. Оставив телохранительниц в гриднице [32], Лесияра с не узнанной князем Искрой поспешили следом.

Постучав в дверь, Искрен позвал:

– Лебедяна, это я, муж твой! Со мною родительница твоя, Лесияра. Как ты себя чувствуешь? Можешь ли принять нас?

Из-за двери послышалось:

– Ох, господин мой и ты, государыня матушка… Не одета я, не прибрана, с постели нынче не вставала. Извольте обождать самую чуточку, я хоть накину что-нибудь…

С дрожью в сердце заслышав слабый, тускло-усталый и постаревший голос дочери, Лесияра едва не ворвалась в комнату, но следовало дать Лебедяне время привести себя в порядок.

Дверь открыла девушка-служанка, впуская посетителей. В светлице пахло травами, было душновато и жарко натоплено, но, несмотря на это, Лебедяна куталась почти до подбородка в тёплое шерстяное одеяло. Видневшийся из-под него широкий рукав её домашнего кафтана блестел золотой вышивкой, а волосы Лебедяны покрывал повойник с бисерной бахромой. Она полусидела на пышном ложе из перин и подушек, вышивая на маленьких ручных пяльцах. Отложив рукоделие, она с приветливо-извиняющейся улыбкой сказала:

– Уж простите меня, что лёжа вас принимаю, гости мои дорогие. Хвораю я, подняться тяжело мне…

Голос её выцвел и поблёк, не звенел более сверкающим серебряным ручейком – шуршали в нём теперь осенние листья и скрипуче вздыхал ветер. Выглядела она много хуже, чем прежде – так, словно Лесияра и не омолаживала её совсем недавно. Сеточка морщинок врезалась в восково-бледную кожу, щёки одрябли и впали, а суставы исхудавших, скованных пальцев припухли – какое уж там рукоделие!… Пяльцы с начатой вышивкой, вероятно, служили лишь для видимости хорошего самочувствия, но зоркий глаз и чуткое родительское сердце Лесияры Лебедяна не сумела обмануть. Княгиня с болью видела, что дочь даже сидеть не могла самостоятельно, а держалась лишь за счёт подушек, которыми была заботливо обложена со всех сторон.

– Дитя моё, – пробормотала Лесияра, присаживаясь на край ложа и сжимая жутковато старческую, иссохшую руку Лебедяны меж своих ладоней.

– Не беспокойся, государыня, это лишь временная слабость, – сказала та с кроткой улыбкой. – Занемоглось мне немного, но я скоро встану, не сомневайся.

Она пыталась говорить бодро, понуждала себя улыбаться, но эта пугающая скорость, с которой ухудшалось её состояние, не оставляла у Лесияры сомнений только в одном: если ничего не предпринять немедленно, встать Лебедяне уже не суждено.

– Встанешь, куда ж ты денешься! – склонился над Лебедяной князь с плохо скрываемой тревогой во взгляде. И добавил, знаком подзывая Искру: – Вот, целительницу мы тебе привели. Она тебе поможет.

Уступая Искре место возле своей жены, он отошёл в сторону и выжидательно уставился на неё. А та, остановившись у ложа, замерла в странном бездействии. Зазвенело неловкое молчание.

– Может, надобно чего-то? – поинтересовался князь. – Только скажи, мигом принесут…

– Ничего не надобно, – тихим, неузнаваемым голосом ответила Искра. – Пусть все выйдут.

Искрен тут же властно захлопал в ладоши, расхаживая по комнате:

– Все вон! Живо, живо! Чтоб ни одной души тут не задержалось!

Все девушки-прислужницы, бесшумно скользя, одна за другой покинули светлицу, а Искрен снова воззрился на «целительницу» в ожидании чудесного лечения.

– И ты, княже, тоже выйди, – сказала Искра учтиво. – И ты, государыня Лесияра.

Княгиня, встав, кивнула и взяла Искрена под локоть.

– Исцеление – это великое таинство, – молвила она, бросив многозначительный взгляд на мастерицу золотых дел. – Целительница и больная должны остаться наедине, и пусть никто их не беспокоит. Идём, княже, нам надо с тобой многое обсудить.