Кристина Аханова - Безумная страсть

• Название: Безумная страсть
• Автор: Кристина Аханова
• Издательство: АО „Издательство «Новости»“
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-7020-1146-5

Молодой удачливый бизнесмен Егор влюбляется в таинственную незнакомку, даже не видя ее лица, — по голосу. В поисках волшебного Голоса, без которого он не представляет своей жизни, герой попадает в разные смешные и нелепые переделки. В конце концов он находит свою любовь — юную певицу Соню с чарующим меццо-сопрано. Казалось бы, ничто не может нарушить их счастья, но неожиданно девушка теряет свой голос. Однако влюбленные выдерживают все испытания.

---

— Я так и сказала! — хладнокровно отрезала мать. — Мы в ответе за тех, кого приручили! Помнишь? И объясни рабочим, чтобы они убрали ту, ту и вот эту стену… О, вижу, уже начали сносить, — указала она пальцем на следы автоматных очередей. — А что это за фанера? Разве она была здесь?

— Нет, не было, я принес, — честно ответил Егор.

— Ну, хорошо, иди на работу, — смилостивилась Екатерина Петровна, — а ванной займемся завтра.

Егор выскользнул из гостиной и побежал к выходу.

— Его-ор! — гремело ему вслед. — Не забывай хотя бы раз в день есть горячее! У всех врачей — язва желудка — ты знаешь? Они не доживают до шестидесяти лет…

Егор выскочил из квартиры и поскакал по лестнице.

Екатерина Петровна поглядела на амура, погладила его кудрявую головку и спросила:

— Куда же мне тебя поставить?

Амур молчал, лукаво улыбаясь.

Фердинанд вылез из своего укрытия и взлетел на каминную полку, растопырив крылья и отставив лапу.

Екатерина Петровна с лету поняла его мысль и задумчиво взгромоздила амура на противоположный край полки. Отошла подальше, прищурилась, полюбовалась и твердо сказала:

— То, что надо!

Егор мчался в потоке машин по Ленинскому проспекту, шипя сквозь зубы всякие злобные слова. Но постепенно мысли его улеглись. Он стал думать о сегодняшних операциях, о контейнере с оборудованием, который послезавтра должен прибыть в Шереметьево, и надо бы самому встретить и проследить… И окончательно успокоился. Это был мир привычный, понятный, где Егор являлся хозяином положения, отвечал за все, люди ему верили и подчинялись, а всякие там…

Зазвонил телефон.

— Что еще, мама?! — с протяжным стоном рявкнул в трубку Егор. — Я еду на работу!!

— Езжай куда хочешь! Гос-споди, сколько страсти! Я всю жизнь проработала на одном месте, непрерывный стаж — сорок два года, и если бы не это сокращение…

— Мама! — завопил Егор, резко затормозив перед светофором. — Я чуть не проскочил на красный свет. — Короче! Телеграфным стилем!

— «Трилл»! — каркнула мама.

— Что — «Трилл»? — не понял Егор.

Мама довольно захихикала:

— Сам же просил: телеграфным стилем! «Трилл» — Феденьке, а мне — второго амура, я тебе сейчас объясню. Вот, Егорушка, входишь ты в мою квартиру, справа — спальня, слева — столовая, но ты туда не ходи, сынок. Иди прямо-прямо по коридору, пока не упрешься в свернутые ковры. По левой стороне, за коврами — большая коробка, а на ней — корзина с хрусталем. Осторожно, слышишь!

Егор слушал, кивал и радовался, что контейнер с оборудованием прибывает не сегодня. День был загублен начисто.

Егор любил свою мать. Какая бы она ни была. Так же он любил своих друзей, при всех их недостатках. Егор считал себя человеком простым, ничем не замечательным, но порядочным, по-своему честным. Он и с любовницами расставался хорошо, по-человечески… Да, Вероника… Жалко малышку, но — увы!.. Надо бы ей что-нибудь купить… Неплохая баба. Были приятные моменты.

Егор свернул с проспекта, возвращаясь к старой квартире матери на Полянку.

Он нашел амура, закутанного в китайское махровое полотенце, причем в процессе поисков на него упал свернутый в трубку и прислоненный к стене ковер. Упал, как подрубленное дерево, едва не переломив Егору хребет. Изумленный Егор раскрутил рулон и обнаружил внутри полное собрание сочинении Мао Цзедуна. Новенькое, ни разу не читанное.

«Боже мой! — подумал Егор. — Зачем она таскает это с собой, да еще так прячет?!»

Он с детства помнил эти аккуратные синие томики, но не знал, что они еще живы. «А жаль, что отец не забрал с собой в Израиль то чудо!» — вздохнул Егор.

Он попытался так же аккуратно уложить книги Великого Кормчего обратно во внутренности персидского ковра, но ничего не вышло. На такие фокусы была способна только мать. Егор плюнул и поволок амура в машину, поражаясь, как это мать поднимает такие тяжести? «Видно, и правда, — тоскливо подумал Егор, — своя ноша не тянет. А вот чужая — еще как!»

Он свалил амура в багажник, причем антикварный шалун тут же, видимо, в отместку проколол запаску острым бронзовым пальчиком. Егор не удержался, стукнул подлеца по голове, вскрикнул, прижал к груди ушибленную руку и покорился судьбе. Он ехал в зоомагазин и убеждал себя, что бывает и хуже.

Егор купил большой запас «Трилла», кинул коробки в багажник, рассудив, что крылатому мальчику птичий корм не повредит, и помчался обратно, к маме и Фердинанду.

Когда он вошел в квартиру, его поразила мертвая тишина. Роняя по пути коробки, с криком Мама! Мамочка!» Егор вбежал в гостиную и споткнулся…

На полу, лицом вниз, лежал мужчина в спортивном костюме. В правой руке он сжимал пистолет, в левой — кинжал. На бритом затылке темнел кровоподтек, окруженный птичьим пометом.

— Егорушка, это ты? — шепотом спросила Екатерина Петровна, выглядывая из шкафа.

— Я! — мрачно ответил Егор.

Мать с достоинством вышла из убежища, за ней появился Фердинанд.

— Егор, тут такое! — захлебывалась мать. — Слышу — кто-то идет! Я думала — это ты с «Триллом». И еще удивилась, что так быстро. Входит этот. — Она указала на распростертое тело. — Вынимает из-за пазухи пистолет и целится в Феденьку! Федя как закричи-ит! Прямо нечеловеческим голосом! У меня до сих пор сердце замирает… А я тут… я думала, может, лучше посередине поставить… ну, и говорю ему: «А вы по какому вопросу, молодой человек?! Он ведь не похож на рабочего, посмотри, Егор, лицо довольно интеллигентное… — Екатерина Петровна перевернула тело носком щегольского сапожка.

Егор присел на корточки, пощупал сонную артерию — пострадавший был жив и находился в глубоком обмороке. Пока Егор исследовал рану на его затылке, мать продолжала свой захватывающий монолог:

— Это же у него глушитель, Егор, правда? Я сразу узнала. Тихо так пукнуло. Федя кричит: «Не надо!» А он, подлец, опять прицеливается! Я закрыла собой Федю, а этот мерзавец меня толкнул! Такой грубый! Такой сильный и злой! Федя упал, этот нагнулся, а я и забыла, что у меня в руке амурчик… Махнула так вот… нечаянно… этой штукой, значит. Егор, ты его вылечишь? Давай не будем звонить в милицию, ладно? В конце концов, он первый начал, а я-то нечаянно…

— Конечно, вылечу, мама, — пообещал Егор.

Он взвалил на плечо бесчувственное тело, которое показалось ему все-таки легче амура, и понес по коридору.

— Ну хорошо, — сказала Екатерина Петровна. — А где «Трилл»?

Егор подъехал к клинике, позвал санитаров и передал им тело пострадавшего, который уже пришел в себя. Никто не спросил у него ни адреса, ни фамилии, ни номера страхового полиса. Быстро проделали все необходимые процедуры и выставили на улицу. Сунули в руку пакет с результатами лабораторных анализов, снимками черепа и легких. Бездушный конвейер перемолол и выплюнул неудачливого охотника на попугаев, и на прощание он услышал:

— У тебя, парень, плоскостопие, купи супинаторы. Оружие можешь получить в среду и пятницу с двух до пяти в двадцать первом отделении милиции.

Мужчина вздрогнул и, зябко ежась, побежал к ближайшей станции метро. Попутный ветер холодил бритый коричневый затылок.

— Швы снимешь по месту жительства! — неслось ему вслед.

Больше его никто не видел. За оружием он почему-то не пришел, и где снимал швы — неизвестно.

А Егор тем временем совершал обход, грозно хмуря брови и сверкая очами, — именно так он представлял себе приход медицинского светила в сельскую больницу.

Егор машинально толкнул дверь шестой палаты и онемел.

Квадратный, в своем длинном верблюжьем пальто и широкополой шляпе, стоя к Егору спиной, пил из стеклянного казенного кувшина клюквенный кисель и постанывал от удовольствия.

Егор рассвирепел.

— Совесть у тебя есть?! Как ты прошел? Кто тебя пропустил? Как ты смел?!

Квадратный на мгновение оторвался от киселя и мотнул головой в сторону окна.

Егор подошел и, отдернув шторы, вскрикнул:

— Она!

— Угу… — буркнул квадратный. — Номер совпадает.

Внизу, во дворе стояла грязная побитая машина — но даже в таком плачевном состоянии видны были ее стати: текучие линии, роскошь, блеск, бесполезная мощь дорогой игрушки.

Широкая детская улыбка озарила лицо Егора. Он повернулся к свите и удивленно спросил:

— Ну, чего уставились? Идите работайте! Обход заканчивайте. Как маленькие, ей-богу! Шагу без меня ступить не могут.

Квадратный допил кисель и стал раздеваться. Аккуратно повесил пальто и костюм в шкаф, снял ботинки, причем выяснилось, что исподнее на нем казенное, со штампом клиники. Он лег в постель, укрылся одеялом, поворочался и заснул.

Егор, налюбовавшись найденным сокровищем, пошел будить квадратного, чтобы узнать, как и где он нашел машину, были ли какие-то накладные расходы… Поговорить хотелось. Ведь это уже была ниточка к счастью, серьезный предлог к знакомству… Не то что, к примеру, «девушка, который час» или «я вас где-то видел»…