Олег Северюхин - Дервиш

• Название: Дервиш
• Автор: Олег Северюхин
• Жанр: Альтернативная история
• ISBN: 978-5-4474-1451-1

Разведка была и остается самой древнейшей профессией на нашей Земле. Мы многое не знаем, о чем-то догадываемся, но иногда в нас просыпается генетическая память, открывающая страницы далекой истории, и мы оказываемся там, где делалась большая политика. Французский рыцарь, офицер корпуса пограничной стражи, казачий хорунжий и писарь иранского шаха, генетически связанные между собой, и их приключения при выполнении специальных заданий в интересах Российской империи.

---

Переходя через границу государств, облака меняют свой цвет и форму. Каждой стране положены свои облака и свой цвет неба. Так повелел Аллах. Но почему именно России досталось самое синее небо и самые красивые облака?

Возможно, что не один я задумывался над этим вопросом, иначе, почему Россия каждое столетие выдерживает натиски своих агрессивных соседей, которые потом предлагают ей дружбу и снова нападают на нее. Такое небо нужно защищать.

Под таким небом родятся только синеглазые дети с русыми волосами. Но у русских не все синеглазые, есть и зеленоглазые, и сероглазые и почему-то у всех появляется улыбка на лице, когда они видят незнакомого человека. Так делают только добрые люди.

В каком-то полубреду я добрался до Петербурга. Меня перенесли в комнату и переложили на высокую кровать. Кровать качалась подо мной, и белый потолок плыл перед моими глазами. Ко мне подошел придворный лекарь, сказал, – потерпи, сынок, – и наступила темнота…

– …Открывай глаза! Открывай глаза! – кто-то легонько шлепал меня по щекам и говорил по-русски. Огромное бородатое лицо было рядом с моим лицом и в лицо мне бил неприятный запах табака. Я сморщился нос и громко чихнул.

– Жив, Ваше высокоблагородие. Жив. Басурмане его живым закопали. Рана у него в боку зашитая была. Кажись, что в этой ране они и везли тот алмаз за посла нашего, – бубнил очень знакомый голос, похожий на голос на конвойного казака Гаврилу.

– Точно, жив, – и я увидел знакомое лицо начальника конвоя, расстегнутый мундир и эполеты со свисающей бахромой.

– Ну-ка, пей, – приказал он я и выпил то, что мне вылили в рот.

Что-то огнем ожгло глотку и перехватило дыхание. Я закашлялся и начал кашлять и с каждым кашлем я начинал чувствовать свое тело, которого у меня до этого не было. Я почувствовал свои руки и начал отталкивать от себя бородатого человека, придерживающего мою голову.

– Живой, – удовлетворенно произнес бородатый. – И крещение водкой принял. Как назовем-то его, Ваше высокоблагородие?

– Раз он в Петербурге воскрес, то и назовем его Петром. Но смотри, Гаврила. Для всех это мой племянник, сын покойной сестры моей, который был цыганами выкраден и странствовал по белу свету, пока я не нашел его на Кавказе по лядунке, которую получил он от своей матери при рождении, – офицер приподнял мою голову и что-то надел на мою шею. – Ну, здравствуй, племянник мой, Петр… Петр Найденов.

Глава 13. Племянник

От глотка водки у меня закружилась голова и я, честно говоря, не понимал, где я, мне казалось, что снова снится сон, дорога, начальник конвоя, бородатый казак Гаврила. Я что-то проспал, что-то произошло, и я очутился у руссов, но где же принц, где придворный лекарь? Я закрыл глаза и все исчезло.

Пробуждение было похоже на другой сон. Я ехал в повозке, укрытый какой-то шкурой. Рядом с моей головой было что-то белое. Мы не ехали, а катились по этому белому, словно снег на горах Гиндукуша. Был слышен глухой стык копыт и меня не трясло. Воздух был чистый и такой острый, что сдавливал мои легкие, и мне приходилось прикладывать руку ко рту, чтобы уменьшить дыхание.

– Глянь-ко, проснулись Петр Николаевич. Сейчас подъедем, а там вас ждут и заждались все, – впереди на маленькой скамеечке сидел русский казак Гаврила и улыбался своей широкой улыбкой.

Через какое-то время повозка остановилась. Гаврила взял меня на руки и внес в дом. Сразу пахнуло ставшими знакомыми запахами.

– Несите сюда Петра Николаевича, – раздался приятный голос русской женщины.

Меня взяли на руки и положили в теплую постель. И сейчас я увидел эту женщину.

– Здравствуйте, племянник, – сказала женщина, – наконец-то вы вернулись к нам. Я надеюсь, что скоро вы будете вставать и расскажете нам о своих приключениях. Все наши соседи только о вас говорят и ждут не дождутся, когда им можно будет приехать к нам с визитом. Я тоже так хочу услышать вашу одиссею.

– Екатерина Александровна, наш гость устал. Будьте любезны приготовить для него бульон, после дороги у него, наверное, появится зверский аппетит, – я увидел начальника конвоя, который был в атласном халате, расшитом шнурами, как гусарский ментик, – ну как, племянник, очнулся? Скажи спасибо, Гавриле, ангел твой и хранитель и всегда будет рядом при тебе.

– Почему вы меня забрали к себе, где мои соотечественники, кто мне объяснит, что все-таки происходит, – я пытался хоть что узнать о своем положении.

– Сейчас ты попьешь бульон, а потом мы с тобой поговорим. И называй меня Николай Петрович, все-таки я твой дядя, – сказал офицер.

– Вы не…, – попробовал возмутиться я, но Николай Петрович прижал палец к своим губам, давая знак помолчать.

В комнату вошла Екатерина Александровна с чашкой бульона, приподняла меня на подушках и стала кормить с ложки, как маленького ребенка. Я схлебывал с ложки наваристую жидкость с янтарными капельками жира и чувствовал, что во мне просыпается звериный голод. Как будто я не ел с того времени, как мы въехали на российскую территорию.

– Можно мне еще что-то покушать? – попросил я.

– Можно, но только чуть попозже, – сказала женщина. – После такого голодания нужно есть очень маленькими порциями и мягкую пищу, чтобы не навредить организму.

Она взяла чашку и ушла. На кресло рядом с кроватью сел Николай Петрович и сказал:

– Сейчас ты можешь мне задавать любые вопросы, но вначале спокойно выслушай, что я тебе расскажу. Ты можешь мне верить или не верить, но мне кажется, что ты заметил, что я говорю то, что думаю. Слушай.

Ты был включен в состав посольства не из-за того, что умеешь говорить по-русски. В посольстве был и другой драгоман. Ты был ларцом. В шахском дворце тебе зашили большой алмаз, которым хотели загладить вину за убийство российского дипломата Грибоедова. Поэтому тебя кормили самыми питательными продуктами и разрешали пить вино, несмотря на то, что ты мусульманин.

Во время войны, когда человек теряет много крови, ему дают пить вино. Так и тебе. Я уж не знаю, каким тебя довезли, но через день после аудиенции у нашего царя тебя похоронили на мусульманском кладбище. Гаврила встретил вашего драгомана на улице и спросил о твоем здоровье, а драгоман и рассказал, что тебя только что похоронили.

Гаврила прибежал ко мне и говорит, что не верит в то, что ты умер. Какое бы кладбище ни было, а раскапывать могилы нельзя. Святотатство это. Ваши разрешение на раскопку могилы не дадут. Наши тоже. Гаврила пошел один, а я охранял его в стороне.

Закопали тебя не глубоко, холодновато уже было, и земля была тверденькая. Лежал ты в простыню завернутый, сердце еле прослушивалось, но на зеркальце парок оставался. Значит дышишь.

Гаврила закопал могилу и сделал все так, как оно было раньше, а тебя мы привезли ко мне на квартиру. Ты все в беспамятстве был, но дышать стал лучше и сердце у тебя забилось. Шрам уже почти зарубцевался. Почти месяц ты так лежал. Глотал пищу жидкую, но глаза не открывал. Первый раз сегодня открыл.

А сейчас подумай, что было бы, если мы обратились в ваше посольство и сказали, мы тут вашу могилу раскопали и говорим, что вы живого человека похоронили. Я не знаю, остался бы я жив или нет, но в том, что тебя бы добили и снова похоронили, я в этом не сомневаюсь. Представь, если кто-то из мусульман встает из могилы и говорит, а я живой. Что с ним делают? Правильно. Аллах твою жизнь забрал, а ты встал и нарушил волю Аллаха, нужно волю Аллаха восстановить. Поэтому я и объявил тебя своим племянником, который в младенчестве потерялся и нашелся после многолетних скитаний.

Если тебя объявить выжившим шахским подданным, то не миновать нам всем тюрьмы, а то и плахи. Родители твои знают, что ты умер. Ты представляешь, что тебя сейчас ждет в Иране? И я представляю. Ни отец, ни мать не поверят в твое воскрешение и скажут, что ты див и что с тобой нужно поступать как с дивом. Так что у тебя только один выход – быть русским и моим племянником.

За долгий путь я к тебе привязался, хороший ты парень и уж поверь, в моей семье тебя не обидят. Что-то мне кажется, что ты с самого начала был приговоренным в твоей стране. Ведь ты не знал, почему тебя раненного везут в посольстве. И я тоже не понимал, потом, правда, начал понимать причину такой заботы о тебе, человеке не высокого звания.

Чтобы соседи наши не донимали тебя, как только оправишься, отдам тебя в юнкерское училище, и через два года выйдешь в строй подпоручиком, а уж я позабочусь о твоей службе. Обдумай все и не делай поспешных действий, тебя никто насильно здесь не держит, можешь поступать, как захочешь. А сейчас задавай вопросы.

Какие можно задавать вопросы после этого рассказа? Значит, не было никаких разбойников, а в меня зашили алмаз и везли во мне прямо в русскую столицу. Не знаю, что произошло, я ничего не помню, но я очутился у русских конвойцев. Единственных знакомых мне людей в России.