Марина Зосимкина - Комплекс Росомахи. Книга вторая из серии «Сказки мегаполиса»

• Название: Комплекс Росомахи. Книга вторая из серии «Сказки мегаполиса»
• Автор: Марина Зосимкина
• Жанр: Детектив

Алине Трофимовой, преуспевающему юрисконсульту крупной фирмы, подруга детства Рита Радова сообщает шокирующую новость: мать Риты обвиняется в убийстве собственного мужа! Алина хорошо знает Тамару Михайловну и не может понять, что заставило женщину пойти на такое преступление. Желая разобраться, героиня сама становится участницей стремительно разворачивающихся событий. И это первое убийство оказывается лишь звеном длинной цепочки предательств и преступлений, сплетенной ловкими мошенниками, которых Алина, заручившись поддержкой новых знакомых и старых друзей, намерена вывести на чистую воду…

---

нельзя лучше указывает нам на убийцу, то есть, на Радову Маргариту. Такие вот

дела.

– У Ритки нет мотивов, – твердо проговорила Алина.

– Я могла бы назвать тебе с десяток возможных мотивов, но не буду. Мотив

у нее был.

Алина вскинула взгляд на Марьяну. Нет, Марьяна не ликовала, хотя

раскрыть убийство за два дня – это высокий уровень, есть чем гордиться.

Да, она не ликовала, спасибо ей, но и не расстраивалась особенно. Кто

такая эта Ритка Радова? Некая человеческая единица, известная Марьяне по

скупым и редким Алининым высказываниям, и больше никто. Вот завтра она на

нее и посмотрит. И посмотрит, и послушает. И задержит.

– Есть свидетели, которые могут подтвердить, что мама с дочкой в

последнее время не просто ругались, а злостно и неоднократно лаялись. И вот по

какой причине. Маме-Радовой надоело жить с вечно датым мужиком, и она

собралась обратно в свою однушку. А дочка-Радова сильно этого не хотела и

орала на маманю, чтобы та не была идиоткой, а разводилась и делила мужнину

двухкомнатную. Ну не хотелось ей снова проживать с маманей, у нее личная жизнь

только-только налаживаться стала, а тут маменька с узлами… А мамка-Радова ей

орала в ответ, что эту двушку сто лет менять не поменяешь, тем более, что она

приватизирована без нее, и так далее.

– И откуда сведения?

– Ну ты же знаешь, какая в этих домах слышимость. Квартира сверху,

квартира справа, квартира по диагонали, короче – все были в курсе их разборок.»

– Да, доказательств достаточно, – подумав, спокойно согласилась Алина, –

Ритке не отвертеться. Хотя, ты знаешь, тут у меня кое-что есть любопытное…

И она достала из сумки магнитофонную кассету.

– Я не уверена, имеет ли это отношение к убийству, но вдруг… Короче, вот

почему я к тебе опоздала.

И она рассказала Марьяне, почему же она опоздала. И про случайно

обнаруженную запись странного разговора вот на этой самой кассете, и про

предмет, напоминающий то ли шкатулку, то ли пудреницу, и про сволочного

антиквара. Только про своего нового знакомого она рассказывать не стала. Зачем

мельчить события?

Но сильного впечатления на Марьяну ее рассказ не произвел. Она лишь

пожала плечами и скучным голосом высказалась примерно в том духе, что у

покойного до его кончины, естественно, была какая-то жизнь с сопровождающими

ее, эту жизнь, обстоятельствами, и незачем их, то есть эти обстоятельства, силой

притягивать за уши, а также добавила, что не собирается терять на их проверку

время и «тянуть пустышку». Потому что ей с высоты ее профессионального опыта

отлично видно, что это именно «пустышка» и есть.

Алина подумала с досадой: «Кто знает, может, Ритка и вправду отправила

его в параллельный мир. А, может, и нет. Некстати все это. Придется разобраться».

Нельзя сказать, что Трофимова Алина имела такое большое благородное

сердце. Нет, благородное сердце тут ни при чем. Но, ёлы-палы, она почти восемь

школьных лет угрохала на эту нескладеху Ритку, да и потом периодически

подключалась к ее проблемам, стараясь сделать из нее хоть что-нибудь более

жизнеспособное!.. Выходит, плохо она ее воспитывала.

Когда во втором классе ей поручили «подтягивать» Риту Радову, Алина

отнеслась к этому серьезно и, если можно так выразиться, масштабно. Ритка

«хромает» по математике и русскому языку вкупе с английским? Придется

впрячься и помочь. Не может подтянуться на перекладине на уроке физкультуры?

Что ж, заставим дома потренироваться. Пусть ноет, Алине дела нет до этого.

Алине дело только до того, чтобы Ритка оценку по физ-ре получила отличную от

двух баллов, а лучше бы и от трех.

Когда Алина заметила, какие ломаные каракули Ритка выводит вместо своей

подписи, они отработали с ней затейливую подпись. Они и осанку ее исправляли, и

походку, и даже пробовали биться над ее произношением звука «л», который у

Ритки получался, как «в».

Алина кидалась ее защищать на переменах, когда к ней лезли с издевками

вредные и хулиганистые девки из параллельного класса. Она с такой яростью

налетала на этих наглых юных бандиток, что те, даже будучи в большинстве,

трусливо отступали, неуверенно переглядываясь и вертя пальцами у виска.

Как-то, придя к Радовым домой, она застала в квартире, кроме самой Ритки,

еще парочку накрашенных чувих из их класса с джин-тоником и сигаретками. Ритка

им и даром была не нужна, а вот постоянное отсутствие мамаши в квартире – эта

да, это клево. Алина гнала их по лестнице до самого первого этажа, гнала и орала,

а Ритке потом устроила разбор полетов.

И вот теперь что-то опять нужно делать. Ясно, что тютеха попала в

переплет, но все-таки следует выяснить подробности. Хотя бы для того, чтобы

знать, во сколько Алине обойдется хороший адвокат.

Алина встала, вновь взялась за лямки сумки с тети Тамариным шмотьем.

– Что там у тебя? Вещи для задержанной? Да оставь ты их тут, я ее все

равно скоро выпущу, пусть сама домой тащит, – недовольно произнесла Путято. –

Да, и не вздумай Ритку свою предупредить. Или я тебе не друг больше.

Егор Росомахин ювелирно выруливал по тесным лазейкам между стоящими

вкривь и вкось пыльными высокими фурами с немосковскими номерами. Все

длинное асфальтовое пространство, огороженное по периметру тремя гигантскими

складскими терминалами, было плотно заставлено фурами. В промежутках ловко

сновали автокары, разгружая и увозя куда-то вглубь ангаров громадные

контейнеры, связки, тюки и коробки.

Вот где-то тут и трудится школьный друг и товарищ Колька Ревякин. Друг и

товарищ – естественно, в кавычках. Но его нужно еще найти.

Егор не сразу дозвонился до ревякинского офиса, было плотно занято, а

когда на том конце трубку все же сняли, вместо ожидаемого сексапильного

сопрано донесся бас, совсем немузыкально проревевший «Аллё». Егор

невозмутимо проговорил дежурное приветствие и, сличаясь с визиткой, попросил к

телефону Николая Викторовича Ревякина. Трубка ему рявкнула в ответ: «У

телефона!»

Егор сразу понял, что такой фигней, как телефонный этикет, Колян себя не

утруждает. Поэтому он смело предположил, что Колька Ревякин в этой конторе,

именуемой «Трейд-авто, склад и логистика», либо грузчик, либо уж сам босс.

Грузчика Егор тут же отмел. Значит, босс. Клево.

Босс Ревякин сказал: «Ну приезжай, раз нужно» и отсоединился.

Егору было нужно, и он приехал.

Покатавшись еще чуть-чуть по длинному грузоперевалочному загону, он

пробрался подальше вглубь, насколько позволили фуры и автокары, кое-как

приткнул свой автомобиль и вылез наружу.

Поймал за рукав пробегающего мимо мужика. Мужик был одет в черно-

белую форменную спецовку с логотипом конторы на спине, значит, местный. Но

данный местный не знал, как попасть в кабинет начальника, и отправил Егора в

бухгалтерию, а там подскажут. В бухгалтерию Егору не хотелось, поэтому он

поймал еще одного местного, более продвинутого, и тот ему, наконец, объяснил.

Егор не стал бы ни у кого ничего выспрашивать, если бы среди бесконечного

ряда однообразно-серых пандусов, рольставней и ворот наткнулся взглядом хоть

на что-нибудь нетипичное. Например, какой-нибудь широкий, весь в зеркальном

стекле, подъезд или отдельно стоящий особнячок в стиле модерн или хоть бы и в

купеческом, неважно.

Ничего подобного он не увидел, поэтому и приставал с расспросами, однако

то, на что в конце концов указал ему пальцем продвинутый абориген, никак не

тянуло ни на модерн, ни на ренессанс.

Никаких вам бело-мраморных ступеней и чугунных вензельных перил. Всего

лишь узкая металлическая лестница, ведущая наверх по наружной стене дальнего

ангара и заканчивающаяся крохотной площадкой с единственной дверью на ней.

Дверка простая, металлическая, без выкрутасов. Вот вам и понтярщик.

За дверью то ли холл, то ли приемная, обставленная самой обычной серой

мебелью, да и той негусто. Стол, два стула, шкаф, одноногая вешалка.

За столом пацанчик с курчавой челкой, в очках и тесной курточке, которую

Егору захотелось назвать гимназической.

Егор поздоровался вежливо с пацанчиком и поинтересовался, на месте ли

господин Ревякин. Он начисто забыл Колькино отчество, а называть его просто по

имени счел неполитичным.

На шум выглянул сам «господин Ревякин», огромный, как двухкамерный

американский холодильник, и проворчал:

– Впусти его, Марк, он ко мне.

Егор удивился, как этот бледный Марек мог его не пустить, но шутить

повременил. Тем более, что хозяин всего, что вокруг, был к шуткам нынче не

расположен.

Громадный Ревякин кивнул Егору, приглашая войти, и, развернувшись,

косолапо проследовал внутрь кабинета.

«И как, интересно, обустраивают свое рабочее пространство простые