Екатерина Островская - Ангелам здесь не место

• Название: Ангелам здесь не место
• Автор: Екатерина Островская
• Жанр: Детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-81460-2

Лара Покровская была вполне довольна своей жизнью – она замужем за бизнесменом, владельцем небольшой фирмы, в которой она трудится бухгалтером. Любви, правда, особой нет, но бывает ли она вообще?.. И вдруг все рухнуло: муж однажды не вернулся домой, а через пару дней объявил, что уходит к другой женщине… Так Лара разом осталась без семьи и работы, лишь квартиру чудом удалось сохранить. Новая должность нашлась неожиданно, причем по специальности и в крупном банке, вот только там вскоре начали происходить странные события – одного из членов правления застрелили, другого отравили… И это явно не единственные жертвы неизвестного киллера. Не грозит ли и самой Ларе смертельная опасность? И почему кто-то, пожелавший остаться неизвестным, положил на ее стол в день рождения баснословной стоимости колье? Вопросы теснятся в голове девушки, а искать ответы ей помогает случайный знакомый – кажется, на горизонте забрезжила любовь, та самая, настоящая…

---

– Нет, – призналась Лара. – Она вообще о вас никогда не говорила.

– Ну да, – согласилась Ада Семеновна, – ведь столько лет прошло. – Да и фамилия у меня тогда была другая. Я же прежде Полушкиной числилась, а когда второй раз замуж вышла, стала Оборкиной. Так вот, первый муж, который Полушкин, сначала просто пил, а потом, когда я учиться стала, совсем с цепи сорвался, из дома все подряд тащить начал. Я себе ничего купить не могла, ходила в каких-то обносках. Как-то, помню, зима уж началась, а я в институт все в туфельках разбитых бегала. Был у нас один студент, который импортными шмотками приторговывал, и однажды он принес австрийские сапоги. Такие шикарные, я тебе скажу! Девчонки примерять кинулись, а я даже не смотрела, боялась разреветься. Но в конце концов тоже надела, и сапожки в самый раз оказались, прямо снимать не хотелось. У меня вдруг слезы сами потекли. Ну где мне двести двадцать рублей взять? У меня зарплата сто десять, да и ту муж кулаками на свои пьянки выколачивает… Но тут Нина поторговалась, сбросила цену до двухсот, отдала продавцу свои деньги, а мне сказала, что могу рассчитаться с ней потом, частями. Я так Нине благодарна была! Да еще она мне ту дубленочку подарила взамен моей капроновой курточки на рыбьем меху. Муженек, как меня увидел во всем новеньком, чуть не умер от злости…

Ада Семеновна откровенничала долго. Судя по всему, женщине давно хотелось выговориться, а достойных собеседниц не находилось. Лара слушала и кивала, пытаясь понять, чего от нее хочет главбух банка.

– Но потом твоя мама институт бросила, и мне пришлось всего самой добиваться, – продолжала гостья. – Сказать, что трудно было, – ничего не сказать. Бухучет у нас преподавал один доцент. И так он ко мне прицепился! Сразу сказал, что предмет я ему вряд ли сдам. Я даже плакала. Пошла как-то в очередной раз пересдавать, а преподаватель высмеял меня. Потом взял зачетку, посмотрел на другие оценки и сказал: «Хорошее у вас, девушка, имя – Аделаида. Есть такой город в Австралии. Город хороший, но живут там дураки: мой английский вообще не понимают. В Англии меня понимали, в Штатах понимали, а эти, из Аделаиды, тупые какие-то. Вот и вы, девушка, понять не хотите, что я от вас хочу». – Главный бухгалтер банка усмехнулась. – Короче, пригласил он меня в ресторан. А потом, разумеется, к себе домой. Утром я просыпаюсь, смотрю на красивый чистый потолок и думаю, что жить мне осталось недолго, времени у меня – лишь до своей квартиры добраться, ведь убьет меня муженек. Я ж никогда вне дома не ночевала. Слезы так и потекли из глаз от жалости к себе. От того, что мало прожила и ничего в жизни не успела увидеть: ни Австралии, ни Америки – одни побои. Тут с кровати доцент поднялся. Смотрю на него: старенький, лет пятьдесят, и животик выпирает, лысина опять же. Он халатом прикрылся и в душ направился. Мне надо было уходить, но хотелось пожить подольше, и я все медлила. А потом доцент вернулся и сказал, что я понравилась ему с первого взгляда, и если он мне не противен, то могу оставаться у него, сколько захочу. Противен – не противен, но я решила домой не торопиться. Позже мы с ним вместе за моими вещами поехали, правда, доцент прихватил с собой пару здоровенных парней-спортсменов, студентов, которые ему тоже не могли сдать зачет. Муженек на кухне с двумя дружками пиво хлестал. Приятели его, как увидели нашу делегацию, тут же смылись, чтобы под раздачу не попасть. Полушкин-гад пытался их удержать, да куда там. Перед уходом я, конечно, сказала ему все, что про него и всех его собутыльников думаю. Пошла уже к двери, но вернулась и та-ак ему врезала! Это был первый счастливый день в моей жизни. А через месяц доцент предложение мне сделал, и я стала Оборкиной. Без малого двадцать лет мы с ним прожили. Он наш банк помогал учреждать и меня в него пристроил. А потом прямо на лекции инсульт у него случился. Отвезли в больницу, но муж даже суток не протянул… Хороший был человек, я себя уважать стала. И о других стараюсь заботиться, которых мужья-скоты лупят.

– У меня в семье все хорошо, – поспешила успокоить собеседницу Лара.

– Да я не тебя имею в виду. В нашем банке секретаршей у Буховича работает девушка. Так она, бедняжка, часто приходит на работу в темных очках. Только ведь фонарь под глазом все равно видно, хоть припудривай его, хоть очками закрывай.

Ада Семеновна вздохнула. Затем посмотрела на свое запястье, украшенное изящными золотыми часиками, и воскликнула:

– Ой, что-то я заболталась с тобой! В банке меня, поди, обыскались, а я телефон отключила.

Оборкина встала из-за стола и направилась в прихожую.

И, уже надевая плащик, замерла, внимательно глядя на Лару.

– Через три годика мне на пенсию. Я, разумеется, на покой не рвусь, но силы уже не те. В общем, я хочу себе замену подготовить. С улицы руководство никого брать не будет, а пока в банке надежных людей нет. Так что иди ко мне заместителем, я тебя поднатаскаю, да и начальство к тебе за это время привыкнет.

– Так я вроде не безработная. У нас с мужем вполне приличная фирма.

– Фирма полностью его или у вас доли? Сколько процентов акций на тебя записано?

Лара промолчала, и Оборкина все поняла.

– Значит, это его фирма, так что в случае чего ты останешься ни с чем и без работы. А другого хорошего предложения может и не быть.

Лара обещала подумать, хотя точно знала, что и сама не уйдет, и муж не отпустит ее.

– Я все хорошее, что для меня сделали, никогда не забываю, – произнесла напоследок Ада Семеновна. – Твоя мама помогла мне когда-то, а я за те сапожки с ней не успела рассчитаться, так что считай, просто отдаю старый долг с большими процентами. Мужья приходят и уходят, а женская солидарность остается.

– Мужу без меня тяжело придется, – помотала головой Лара.

Тогда она еще не знала, что мужьям еще тяжелее работать в одном офисе с женами.

Олег приобрел два комфортабельных автобуса, решил поставить их на линию и возить в Скандинавию туристов. Для чего заключил договор с небольшой туристической фирмой, которая продавала туры. Съездил сам разок в Стокгольм, остался доволен и поездкой, и фирмой. Турфирмой владела девушка лет двадцати пяти. Звали ее Инна, и Олегу она тоже очень понравилась.

– Моя новая партнерша так по-английски шпарит! У нее в Стокгольме все схвачено! – восхищался супруг Лары.

Не прошло и месяца, как он еще раз отправился в турпоездку. А затем решил объединить два предприятия – свое и туристическое. Лара не возражала. Хотя, собственно, ее согласия никто и не спрашивал. Правда, она попросила мужа взять помощника, который готовил бы отчеты по туристическому бизнесу. Вскоре в офисе появилась немолодая женщина, оказавшаяся… матерью Инны.

Новая сотрудница внимательно изучила балансовые отчеты, хмыкая при этом и комментируя вслух:

– Как вы с таким кассовым остатком вообще существуете? Где отчеты по командировкам? А на представительские расходы какие-то гроши списываются… Ужас! Вообще болото! Как такую липу налоговая принимает? Надо наводить здесь порядок!

В тот же вечер Олег не вернулся домой. А его мобильный оказался отключен. Около полуночи он все же позвонил и сообщил, что перебрался к Инне и уже подписал приказ о назначении нового главного бухгалтера.

Это было так неожиданно, что Лара даже не успела возмутиться. Она сидела на кухне, где несколько дней назад общалась с Оборкиной, тупо смотрела на давно остывший ужин, приготовленный для Олега, и плакала. Истерики не было, но слезы сами текли. От обиды, разумеется. Потом ей вспомнилось, что замуж она выходила, не ощущая особого счастья. Нет, радовалась, конечно, что ее выбрал симпатичный молодой человек, но фамилию все равно оставила свою – не оттого, что ей не нравилась фамилия Олега, а просто не хотелось быть Ларой Галенко. А может, и тогда уже возникло какое-то предчувствие подобного конца недолгого брака.

Утром Покровская расписалась в приказе, передала дела усмехающейся будущей свекрови своего уже бывшего мужа. По старой памяти отвезла в банк платежки, а вот выписки забирать не стала, зато зашла к Аде Семеновне и сказала, что согласна работать под ее началом.

Глава 4

После смерти Буховича в банке ничего не изменилось, словно и не стало теперь меньше на одного заместителя председателя правления. Не было ни тише, ни громче. Никто особо не грустил, хотя и не радовался тоже. Что крутилось в головах сотрудников, одному богу известно. Все сидели в своих кабинетах и трудились на благо владельцев, оставшихся в живых. Лара тоже с самого утра пыталась заниматься привычным делом, но мысли сразу стали путаться: почему-то вспоминался Бухович с его яркими галстуками и резким ароматом дорогих одеколонов. Кому же выгодна его смерть? На его место в банке вроде никто не метил, да и невозможно просто так войти в правление.

В правление входили лишь владельцы. У председателя Ломидзе самый большой пакет акций – двадцать девять процентов, по двадцать три у Крошина, ведающего безопасностью, и Буховича, теперь уже покойного, пять процентов у Оборкиной и двадцать у единственного юридического лица – у компании «Эксполизинг». Правда, компания эта принадлежала все тем же Ломидзе, Буховичу и Крошину. Возглавлять ее они поручили абсолютно безликому человеку Артему Чашкину, а потому тот тоже являлся членом правления и заодно руководил кредитным отделом. Ему было немногим больше тридцати. Артем Степанович не толст, не худ, говорит негромко и смотрит на всех очень внимательно, без особого выражения на лице.