Елена Ткач - Проша (Непутевая семейка - 1)

• Название: Проша (Непутевая семейка - 1)
• Автор: Елена Ткач
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Эй! Есть кто-нибудь? - дрогнувшим голосом позвала Сеня. От волнения её пробирала дрожь.

- Давай сюда! Да поскорее! - послышался чей-то дребезжащий гнусавый голос.

- Куда? Я ничего не вижу - темно...

- Да, к дереву, к дереву! Экая непонятливая!

Сеня с опаской приблизилась к поваленному стволу. Снова молния прорезала темноту диким всполохом света. Под стволом... там было что-то мохнатое!

- Ну что ты копаешься? Палку тащи!

- Какую палку?

- Да, любую, любую! Там их полно возле сарая. Ну? Да, не стой ты столбом - больно же! Не видишь, меня придавило?

- Сейчас, подождите минуточку!

Сеня кинулась к темневшему в глубине сада сараю. В самом деле - возле него были свалены в кучу доски, бревна, длинные жерди. Она схватила жердь, лежавшую с самого верху, но та оказалась слишком тяжелой - Сеня с трудом её даже пошевелила. Наконец удалось выбрать небольшую, но крепкую жердь. С превеликим трудом она вытянула её из кучи и волоком подтащила к поваленному стволу.

- О-ох! Ну и копуша! Теперь просовывай её сюда - она будет рычагом. Да нет же, не так! Беда на мою голову! С этой, с этой стороны надо... Так, кажется, начинаешь соображать. Вот, теперь получается. Вошла? Глубоко вошла?

На все эти возгласы и указания Сеня не отвечала - не до того было. Кряхтя и сопя, она пыталась поглубже вогнать свою жердь между землей и упавшим стволом, используя её как рычаг, чтобы приподнять ствол. Наконец, вся красная от напряжения, она не удержалась на ногах, поскользнулась и шлепнулась наземь.

- Все, больше не могу - сил не хватает! - взмолилась она, еле переводя дух.

- Тогда попробуй приподнять ствол. Поднимай эту жердь, тяни на себя. Сильнее! Еще сильней!!! Так! Ага, кажется этот проклятый ствол поднимается... Еще немного - лапа застряла... Фу-у-у, сладили!

Из-под ствола выбралось что-то темное, мокрое и мохнатое...

- Ой! - только и смогла вымолвить Сеня, ощутив прикосновение мягкой и влажной шерсти и разглядев две яркие точки, светящиеся в темноте.

- И нечего ойкать, пошли отсюда. Надо же, вот угораздило! И здорово меня придавило - лапа совсем затекла... Еще не хватало хроменьким сделаться!

Существо цепко ухватило её за руку прохладной лапой и, прихрамывая, увлекло за собой - к дому. Что было потом Сеня помнила смутно - голову будто заволокло туманом. Очнулась она сидя на голом пружинном матрасе, лежащем на полу возле покоробившегося ящика из-под посылок, служившего столом, и старого колченогого венского стула. На стуле восседало спасенное существо и разглядывало её своими круглыми глазками, светящимися в полутьме фосфорическим блеском. Она снова ойкнула и зажмурилась. А потом ощутила обволакивающее тепло мягкой ткани, а руки её коснулось что-то гладкое, твердое и горячее.

Приоткрыв глаза, Сеня обнаружила на себе теплый клетчатый плед, а в ладонях - кружку с темной дымящейся жидкостью.

- Пей! - приказало ей существо тоном, не терпящим возражений.

- А что это? - робко поинтересовалась девочка.

- Во всяком случае, не отрава! - был ответ.

Она с опаской глотнула раз, другой... вкусно! Похоже, её угостили каким-то травяным настоем или отваром, - терпким, сладковатым, душистым, от которого по всему телу сразу же растеклось блаженное тепло, а на душе воцарился покой.

- Ну, согрелась? - деловито осведомился её немыслимый собеседник.

- Ага! - кивнула Сеня и почувствовала, что улыбается, даже щурится от удовольствия.

Ей никогда не было так покойно и хорошо, как в этой полупустой комнате, рядом с неведомым существом с пронзительными светящимися глазами.

- Ну вот и хорошо! Грейся. А я ещё дровишек подкину.

Только тут Сеня заметила в углу печку-буржуйку с приоткрытой заслонкой, из которой падали на стену отблески танцующего огня.

Существо между тем соскользнуло со стула и неслышно засеменило к печке, припадая на одну лапу. Ступни и ладошки у него не были сплошь покрыты шерстью - они были темные, со сморщенной грубоватой кожей.

"Так, все-таки, ноги у него или лапы?" - отчего-то мелькнуло в Сениной голове, но эту важную мысль она отмела, предавшись блаженной расслабленности.

Сухие дрова, подброшенные в жаркий и жадный зев печки, весело затрещали, свету в комнате чуть прибавилось, а Сенин новый знакомый вернулся на свое место и облокотился локотками на стол из фанеры, подперев ладошками толстоватые щеки.

- Есть будешь? - поинтересовался хозяин, прервав молчание, во время которого он беспардонно разглядывал свою гостью, а она - украдкой - его...

- Не-а, спасибо.

Девочка устроилась поудобнее и поплотнее закуталась в плед. Мысль о том, что дома её могут хватиться, как-то Сеню не беспокоила. Она продолжала восседать на матрасе, закутавшись в плед и прихлебывая чудодейственный настой, продолжавший оставаться таким же горячим...

- Тогда будем знакомиться. Ты наверное догадалась, кто я?

Сеня отрицательно покачала головой.

- Надо же... туповата! Хм! Ну ничего, это пройдет. Меня зовут Пров Провыч, близкие, которых, заметим, нету, - просто Проша, и в настоящем времени, увы, я все ещё домовой!

Сеня, как ни странно, восприняла это ошеломляющее известие совершенно спокойно. Ну, домовой - и домовой... мало ли, кого на земле не бывает! То ли оттого, что всем сердцем верила в чудеса, то ли стараниями самого Проши, то ли ещё отчего - мы не знаем - только она вела себя так, будто всю свою недолгую жизнь только и делала, что порхала с эльфами, беседовала с гномами и гостила у домовых! Да, поистине волшебные перемены произошли с ней в эту ночь. Сеня, кажется, теперь ничему больше не удивлялась - такой открытой и понимающей стала её душа!

- А меня зовут Ксана. Ксения! И ещё у меня масса прозвищ, но все они мне не нравятся... Вот только, пожалуй, Сеня...

- Как-как, Сеня? О, то, что надо! Так и будем тебя называть! Ты не против?

- Я - за! - с готовностью согласилась Ксения и прихлебнула ещё отварчику, а домовой скатился со стульчика и шаркнул лапой.

Весь он был не больше пятилетнего ребенка, с головы до пят покрыт густой темной шерстью, вот только физиономия не шерстяная - этакое кругленькое сморщенное личико. Посередине этого личика возле бугорков-щек и толстоватого носа горели ярко мерцающие глаза.

- Вы тут одни... живете? - поинтересовалась Сеня.

- Что значит одни? Нас, что, много?

- Просто я к вам "на вы" обратилась - так полагается.

- У кого это полагается? И куда полагается? Надо это срочно переложить! Будем "на ты" - и, пожалуйста, без этих глупостей... Понапридумают невесть что, потом в этой путанице барахтаются, хлюпают, ноют, а потом жалуются, что никакой жизни нет или что мир плохо придуман... Эх-хе-хе... да! Нет, пожалуйста, мне без фокусов, Колечка!

- А что такое Колечка? - полюбопытствовала Сеня, привстав с матраса, чтобы поставить на стол пустую кружку.

- Не что, а кто, - сурово ответствовал домовой, подливая ей в кружку отвару из старого закоптелого чайника, который он ловко выудил из-под фанерного ящика.

- Колечкой я буду называть тебя в минуты благости и душевного равновесия. Будешь у меня моя Колечка, и никто так звать тебя больше не будет. Это наш с тобой первый заговор. Ну как, нравится?

- Очень! А заговоры ещё будут?

- Не слышу обращения по имени...

- Пров Провыч... будут у нас ещё тайны?

- Можно просто Проша. А без заговоров и тайн нам никак нельзя - иначе ведь скучно - ты не находишь?

Он пробубнил это гнусавым своим голоском и, вновь соскользнув со стула, - а надо сказать, что все движения его были бесшумными, - приковылял к Сене и поправил на ней сбившийся плед.

- Пров Про... Проша, можно спросить?

- Не стесняйся!

- А что, обо всем можно спрашивать?

- А ты привыкла к тому, что не можно? Ох, бедная...

- Ага, не можно! Как это ты здорово сказал! Я хотела... ну, то есть... домовой - это кто? И как получилось, что рухнуло дерево и тебя придавило? И сколько тебе лет и всякое такое... ну, про домовых. Ты понимаешь?

- Было бы странно, дитя мое, если б не понимал! Ты обо мне, видимо, очень дурного мнения.

Проша насупился и отвернулся, фыркая и сопя. Сеня осторожно коснулась его густой мягкой шерсти и... рука прошла сквозь нее, как будто перед нею была пустота. Она испугалась и отдернула руку. А потом протянула её снова, пытаясь дотронуться до мясистого носа... носа не было. Ничего не было! То есть, было, конечно, но она не могла этого осязать...

А Проша в миг оказался у неё за спиной - он присел на краю матраса с противоположной стороны и гримасничал, растягивая рот до ушей, а руки, как в ускоренной съемке, росли на глазах... Вскочил, подпрыгнул, перекувырнулся через голову, вырос вдвое, втрое - чуть ли не до потолка, переплыл комнату, не касаясь пола, поскреб потолок - тот отозвался негромким, но внятным гулом, потом стал снижаться... комната накренилась... и Сеня не удержалась - вскрикнула, вернее скрипнула не своим голосом: "Мама!"

И тотчас стены и потолок заняли положенные им места, а домовой, смущенный и улыбающийся, сидел на корточках перед ней. Он был прежний домашний, уютный, маленький, он ласково сжимал обеими лапами её похолодевшую руку, он, потупясь, гнусавил какие-то ласковые слова, пыхтел, как еж, и многословно, сбивчиво извинялся...