Эдуард Тополь - Ангел с небес

• Название: Ангел с небес
• Автор: Эдуард Тополь
• Жанр: Повести
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-072167-2, 978-5-271-33802-1

«Сначала была кромешная тьма.

Потом в этой кромешной тьме возник какой-то звук – прерывистый и едва слышный. Словно морзянка.

И она полетела на этот звук…

И вот уже мелькают мимо нее всякие звезды и планеты, а она все несется по Млечному Пути на этот тихий звуковой сигнал…»

---

А Ангел с Небес, сидя на кухонном столе и болтая ногами, говорила гневно:

– Как ты обращаешься с женой? Почему она не беременна? И вообще я не понимаю: почему у вас на улицах совершенно нет беременных женщин? Вы их не?.. А зачем вы живете? Вы обязаны регулярно заниматься сексом! Хотя бы два раза в сутки! Это минимум, без которого женщины не могут!..

Он протянул ей открытую банку:

– Держи.

– А это вкусно?

– Попробуй.

Она высунула язык, лизнула сгущенку и воскликнула от восторга:

– Вау!

– Тихо! – испугался он и зажал ей рот.

Но она больно куснула его пальцы и тут же стала лакать сгущенку языком, приговаривая:

– Ой, как вкусно! Ой!.. А я-то подумала, это знаешь что? Но это куда вкусней!.. А выглядит как мужская… Ой, как вкусно!.. И это есть в «Седьмом континенте»? Я завтра возьму тысячу банок!

Он протянул ей ложку:

– Вот ложка. Ложкой удобней.

Повертев ложку в кулачке, она зачерпнула ею сгущенку и отправила в рот.

– Вау! – плотоядно повторила она. – Действительно, так удобней! Как это называется? Ложка? Вы давно их придумали?

Глядя, как она ест, Пачевский осторожно спросил:

– А у вас там… на этой… на Венере… мужиков – что, совсем нет?

– Не-а…

– Никаких?

– Нет…

– А эти? Ангелы?

– Так они ж ангелы. У них ни борода не растет, ничего. От них нельзя забеременеть.

Он оцепенел, потом спросил с напрягом:

– А ты… Ты от меня забеременеть хочешь?

– Конечно! А зачем я сюда прилетела? Бог нам велел рожать. И у меня там дети – как забеременею, сразу к ним улечу, тут же… – Она доскребла в банке остатки сгущенки, вылизала ложку, облизнула губы и зажмурилась от счастья: – Ой, как вкусно! – Причмокнула языком и сладко – всем телом – прильнула к Пачевскому. – Можно, я тебя соблазню?

Он отпрянул и испуганно глянул на дверь:

– Здесь?! Ты с ума сошла!

Но она уже ластилась к нему и, медленно опускаясь на колени, шептала:

– Конечно, мой сладкий… Здесь… Здесь и сейчас…

Пачевский обмер, откинул голову и закрыл глаза.

Летом, в период отпусков, сотрудники издательства «Женский мир» работали каждый за двоих, и Пачевский совмещал свои обязанности с обязанностями экспедитора. То есть в фургоне с надписью «КНИГИ» колесил рядом с шофером по городу, развозя новые тиражи по книжным магазинам и уличным лоткам. Большие книжные магазины, вроде «Москвы» на Тверской и «Дома книги» на Ленинском проспекте, расплачивались, конечно, безналично и через банки, а уличные лотки и палатки – налом, который Пачевский складывал в свой потертый кожаный портфель. Летом уличная книжная торговля идет вдвое, а то и втрое лучше, чем зимой, к концу дня портфель становился тяжелым.

Приехав в издательство, Пачевский устало опускался на стул в своем кабинете-каморке, устало откидывал руки за голову и устало, в ожидании хозяйки, закрывал глаза. Но тут же и открывал их, косился на окно.

Однако никто в это окно не влетал.

С разочарованным вздохом Пачевский вставал, закрывал дверь своего «кабинета», открывал портфель, пересчитывал деньги, бумажными ленточками заворачивал их стопками по тридцать, пятьдесят и сто тысяч рублей и складывал в свой небольшой сейф.

В тот день все повторилось, как обычно, – поездка по душной и пыльной летней Москве, усталость и простая операция пересчета выручки и упаковки ее в сейф.

Но когда все было посчитано, за его спиной вдруг раздался негромкий восхищенный свист.

Он испуганно оглянулся.

Конечно, это Ангел с Небес.

– Вот здорово! Ты такой богатый! – сказала она, глядя на деньги. Он горестно усмехнулся:

– Если бы!

– Что значит «если бы»?

– Это не мои деньги.

– А чьи?

– Хозяйки издательства.

Пачевский собрался положить деньги в сейф, но она остановила его:

– Подожди! Зачем ей столько денег? – И каким-то легким, почти неуловимым жестом выхватила одну пачку.

Пачевский испугался:

– Стой! Что ты делаешь? – И попытался отнять деньги. – Отдай!

Но она совершенно необъяснимым образом перемещалась в пространстве, словно летала. И говорила при этом:

– Перестань! Мне здесь трудно летать – тут атмосфера.

– Отдай бабки, я сказал!

– Ничего с ней не случится, если мы возьмем немножко. Я не могу все время воровать в магазинах. Я хочу, как нормальный человек, пойти в приличный ресторан…

Пачевский не успел ответить – дверь открылась, и в его каморку вошла хозяйка.

– Паша, ты привез выручку?

– Да, конечно… – сказал Пачевский.

– Давай, мне некогда! – И хозяйка протянула руку за деньгами. – Сколько сегодня?

Пачевский, глядя через плечо хозяйки, сделал требовательный жест, и хозяйка удивленно оглянулась. Но там уже никого не было.

– Кому ты машешь? – сказала хозяйка.

– Нет, никому… – И Пачевский, подавив вздох, обреченно подвинул деньги по столу к хозяйке.

– Ты какой-то странный стал, – заметила она и спросила еще раз: – Сколько сегодня?

– Семьсот тысяч… – ответил Пачевский, пряча глаза.

– Маловато, – сокрушенно сказала хозяйка, сбросила, не считая, деньги в большой полиэтиленовый пакет и понесла в кассу.

А Ангел, стоя на сейфе, захлопала в ладоши:

– Ура! Вот видишь! Вот видишь! Она ничего не заметила! – И, швырнув вверх пачку денег, радостно заплясала: – Мы идем в ресторан! Мы идем в ресторан!..

Конечно, теперь он спал по ночам далеко не столь крепко, как раньше. И потому при первом же шорохе открыл глаза.

В темноте он сначала увидел только свечу, которую она внесла в спальню.

А уже потом – ее, Ангела с Небес.

Нужно отдать ей должное – в коротенькой и прозрачной ночной сорочке, сквозь которую, как у стриптизерш, просвечивали узенькие бедра и тоненькая ниточка стрингов, она была так соблазнительна, как никогда раньше.

Ладошкой прикрывая трепыхающееся пламя свечи, она подошла к кровати.

Пачевский, онемев от ее наглости, скосил глаза на жену.

Но жена, отвернувшись от него, спала на боку.

А Ангел, поставив свечку на тумбочку рядом с будильником, нырнула в постель к Пачевскому.

– Ты с ума сошла! – без голоса прошептал он, осипнув от страха.

– Ничего подобного! – ответила она в полный голос и свободно потянулась в постели. – Ой, как тут мягко!..

– Ты не можешь тут спать…

– Конечно, не могу. Спать с таким мужчиной глупо. – И она прильнула к нему всем телом, повела рукой по его груди… по животу… и еще ниже…

– Перестань! – сказал он. – Исчезни!

Но она будто и не слышала, а, наоборот, стала целовать его грудь… живот…

Он задохнулся и закрыл глаза:

– О-о!.. О!.. Господи!..

В комнате занялось золотое свечение, но тут жена толкнула Пачевского в бок:

– Паша!

– Что? – спросил он, не открывая глаз.

– Ты стонешь. Проснись!

– Отстань, дай поспать… О-о!..

Но жена не отставала:

– Паша, очнись! Что тебе снится? И зачем ты зажег свечу?

Тут, расталкивая его, рука жены соскользнула по его животу вниз, к паху.

– О Господи! – почти испугалась она. – Ну наконец-то! Поздравляю!

И жарко обняла Пачевского. И Пачевский вдруг ответил ей с таким пылом и рвением, какого она не испытывала, наверное, со времен их медового месяца.

А в воздухе вдруг зазвучала, все нарастая, знакомая песня:

Мело, мело по всей земле,
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела…

…На отраженном потолке
Скользили тени —
Скрещенье рук, скрещенье ног,
Судьбы скрещенье…

Действительно, пламя свечи отбрасывало на потолок скрещение их рук и ног. Только (хотите – верьте, хотите – нет) на сей раз этих ног было не две пары, а три…

На рассвете, то есть еще тогда, когда адские мусорные машины только выезжали из своих гаражей, Ангел с Небес опять разбудила Пачевского.

– Ну что теперь? – сказал он стоически.

– Вставай!

– Зачем? Еще ночь…

– Вставай, я сказала! – И она бросила перед ним его старые, еще армейские, из лосиной кожи кроссовки.

– Господи, где ты их нашла?

– Нашла. В кладовке. Вставай!

Поливальная машина шла по мостовой и мощной струей сбивала пыль к тротуару.

Позади нее двигалась техничка и на прицепе тащила за собой какой-то внедорожник.

А еще дальше, по тротуару легкой ангельской походкой бежала она, Ангел с Небес, и, оглядываясь, насмешливо подгоняла Пачевского:

– Давай!.. Давай!.. Мужчина!..

Пачевский, тяжело дыша, старался не отставать.

А когда потный, с одышкой, он вернулся домой и на полусогнутых поднялся к своей квартире, он еще с лестницы услышал голос жены:

Любовь нечаянно нагрянет,
Когда ее совсем не ждешь!..

И, войдя в квартиру, не поверил своим глазам: жена, причесанная, в новеньком коротком халатике, пекла на кухне блины и громко, в полный голос пела:

И каждый вечер сразу станет
Так удивительно хорош!..
И ты поёшь!..

Увидев мужа, она танцующим шагом ступила к нему с протянутыми руками: