Джудит Гулд - Творящие любовь

• Название: Творящие любовь
• Автор: Джудит Гулд
• Издательство: АО „Издательство «Новости»“, ООО „Фирма «Издательство АСТ»“
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-7020-0959-2, 5-237-00370-2

Элизабет-Энн — бывшая техасская Золушка, ставшая одной из самых богатых женщин мира, незадолго до смерти открывает последний в своей жизни отель. Ее любимая правнучка наследует огромную гостиничную империю, которой управляет в лучших традициях династии Хейл, где женщины рождаются, чтобы завоевывать — власть, деньги, мужчин. Жестоким ударам судьбы они противопоставляют твердость духа, ум, бесстрашие, дерзость…

---

Элизабет-Энн грустно покачала головой. У нее прекрасная семья, но у детей нет отца. Уже четыре года она живет без Заккеса. Четыре года, как счастливые дни ее замужества кончились так неожиданно. Маленький Заккес уже жил в ней, когда его отец оставил ее. Любовь, с которой они зачали сына, которая должна была продлиться всю жизнь, разлетелась вдребезги так же легко, как тонкая хрустальная рюмка разбивается о каменный пол.

Заккес был для нее всем. После трагической смерти родителей, фермеров, а впоследствии циркачей в Квебеке, Элизабет-Энн росла у приемной тетки, доброй и любящей женщины, воспитавшей девочку так же хорошо, как она управлялась с делами в меблированных комнатах и кафе. Элизабет-Энн унаследовала этот бизнес после смерти тетки. Тяжелая работа и одиночество — с этим она выросла и жила. При воспоминании о прошлом Элизабет-Энн часто казалось, что она не знала счастья до встречи с Заккесом. Как и все дети фермеров, он приехал в Техас со Среднего Запада в надежде сделать состояние. Они полюбили друг друга с первого взгляда. Блестящий, быстрый, остроумный рассказчик и великолепный слушатель, к тому же красивый, настолько красивый, что у нее даже заболело сердце. Они поженились молодыми, но Заккес оказался достойным человеком, отличным отцом, терпеливым и надежным, великолепным любовником и другом.

И вдруг все это кончилось. Неожиданно и ужасно. Конец всему положил глупый и бессмысленный несчастный случай, разлучивший их.

Заккес был на строительстве мотеля, который они с Элизабет-Энн возводили рядом с шоссе. Это была идея жены, ее мечта, и он с готовностью согласился. Хотя стройка и заберет все отложенные деньги, но он уже убедился в правильности ее поступков. Но теперь, когда работа была в самом разгаре, дела шли плохо. Все откладывалось снова и снова, потому что странным образом срывались поставки материалов со складов Секстона. У них уже кончались деньги, но ни Элизабет-Энн, ни Заккес не видели решения проблемы. Они оба знали, что Секстон, влиятельный человек в графстве, намеренно саботирует строительство. Ему принадлежала большая часть земли, он вел дела, у него не было ни малейшего желания получить конкурентов в лице Хейлов.

Однажды поздно вечером, когда все уже разошлись, Заккес отправился на стройку поговорить с Секстоном о сорванных поставках. Мужчины поссорились, и Заккес стоял рядом, когда Рой Секстон в порыве гнева бросился вперед, споткнулся на неровной земле и упал, ударившись головой о край трубы.

Хейл сбежал. Он понимал, никто не поверит, что смерть Секстона не его рук дело. Они с Элизабет-Энн слишком много выигрывали от такого поворота событий. Он оставил жене записку с объяснением случившегося и извинениями за то, что по глупой случайности оказался теперь на волосок от смерти, — суд, контролируемый семьей Секстонов, приговорил бы его к повешению, и за то, что уезжает без нее. Он не имеет права, говорилось далее, разрушать ее жизнь и жизнь детей. Но Хейл умолял ее остаться, вырастить детей, достроить мотель и воплотить в жизнь их общую мечту.

Даже сейчас при мысли о нем глаза Элизабет-Энн заволокло слезами. Но все-таки со дня трагедии прошло уже четыре года, и сегодня, когда они начинали новую жизнь, все это казалось далеким прошлым. Она долго жила, не получая от мужа вестей, одна сражаясь с финансовыми трудностями, с одиночеством, заботилась о детях. Элизабет-Энн справилась, даже преуспела, но она сознавала, как мало радости приносят ей успехи в Квебеке. Стало очевидно, что ей тоже надо уехать из Техаса, подальше от воспоминаний о разрушенной семейной жизни, и найти такое место, где ее мечты не будут ничем ограничены и смогут реализоваться.

«О, Заккес, — снова подумала она, бессознательно теребя цепочку на шее, — где бы ты ни был, помни, что я люблю тебя. Только оставайся свободным и наслаждайся, как можешь, своей новой жизнью. Ты все еще мой, ты в моем сердце и в сердцах наших детей».

Такси остановилось у отеля «Мэдисон Сквайр» на углу Мэдисон-авеню и Тридцать седьмой улицы, и воспоминания и боль отступили. Элизабет-Энн глубоко вздохнула и храбро распрямила плечи перед лицом сумбурного, чужого, нового мира и другой жизни, которую она надеялась создать для себя и своих детей.

— Спасибо, — поблагодарила Элизабет-Энн шофера, расплатившись с ним. — С багажом мы сами справимся.

Швейцару хватило одного взгляда на их одежду, и он перестал обращать на них внимание, но во взгляде осталось суровое неодобрение. Даже носильщик, начинавший действовать сразу же, как приезжали постояльцы, отступил назад.

Элизабет-Энн и девочки выгрузили вещи и молча смотрели, как отъезжает такси. Машина уехала, и женщина почувствовала себя ужасно одиноко. Ее твердая уверенность, что перед ними открывается блестящее будущее, развеялась, словно туман под порывами сильного ветра. Забрезжила суровая действительность. Без мужа, с четырьмя детьми, она оказалась без знакомых в чужом городе, с его толпами людей и огромными домами, не похожими ни на что, виденное ею раньше.

Элизабет-Энн храбро улыбнулась, чтобы ее страх не передался детям. Запрокинув голову, она оглядела устрашающе огромное здание гостиницы, возносящееся тридцатью четырьмя этажами над Мэдисон-авеню. Пугающий монументализм сооружения с его украшенными пилястрами и резными фронтонами заставил ее почувствовать себя маленькой и незначительной, но показался красивым. Значительно позднее Элизабет-Энн узнала, что так расточительно украшен только фасад. На долю остальных трех сторон отеля остался лишь банальный грязный кирпич.

Она ободряюще кивнула детям.

— Давайте войдем, — проговорила мать, прежде чем храбрость снова покинула ее.

Элизабет-Энн подхватила два больших потертых чемодана, девочки, гримасничая, взяли по одному и пошли за ней следом, а маленький Заккес замыкал шествие, крепко прижимая к груди коробку из-под ботинок, полную его любимых игрушек.

Они остановились перед вращающимися дверями, размышляя, как бы им протащить вещи через узкие стеклянные отсеки да и самими не остаться на улице.

Решение проблемы оказалось простым. С тяжелым вздохом швейцар открыл замаскированную стеклянную панель рядом с вращающейся дверью и придержал ее, пока они входили.

— Спасибо. — Элизабет-Энн благодарно улыбнулась ему.

Но его лицо по-прежнему ничего не выражало.

Переступая через порог холла, она постаралась подавить страх, напомнив себе, что как хозяйке мотеля в Квебеке ей тоже приходилось принимать путешественников. Она обратила внимание на окружающую обстановку. По ее мнению, если «Мэдисон Сквайр» и не выглядел по-домашнему приветливым, то вестибюль был величественно элегантным.

Поставив чемоданы, Элизабет-Энн коснулась своего кулона. Внимательно она оглядела холл, отметив и блестящие мраморные стены, прожилки мраморной мозаики на полу, медь и хрусталь огромной люстры, сверкающей над головой, симметрично расставленные широкие диваны и кресла в стиле Людовика XVI. Шарлотт-Энн и Ребекка бросили чемоданы и шлепнулись на парчовую обивку. Заккес-младший с гиканьем рванулся вперед и прыгнул на выбранный им диван. Регина пошла к массивной стойке вместе с матерью, одаривавшей портье обезоруживающей улыбкой. Но она не смогла изменить замкнутое высокомерное выражение его лица.

— Нам нужно две комнаты, — заявила Элизабет-Энн. — Одна с двумя кроватями, другая с тремя.

Стройный темноволосый человек бросил взгляд на ее чистую, но провинциальную одежду, пренебрежительно фыркнул и надменно объявил:

— Семь долларов за обе комнаты. Боюсь, что свободны у нас только комнаты на втором этаже. Вида из окна нет, только освещение. При такой жаре вы там сваритесь.

Я могу предложить вам отель «Алгонкин», или «Плаза», или любой из других многочисленных прекрасных отелей…

Элизабет-Энн, быстро оглядевшая около семидесяти бирок, на половине из которых был ключ, означавший, что номер свободен, продолжала радостно улыбаться.

— Я уверена, что эти комнаты нам прекрасно подойдут.

— Ну, если вы настаиваете…

— Да, я настаиваю.

Портье начал что-то говорить, но пристальный взгляд женщины заставил его задуматься, и он замолчал. Выловив две связки ключей, прикрепленных к широким медным бляхам с выгравированным номером комнаты, он положил их на стойку.

— Семь долларов вперед.

Элизабет-Энн отсчитала деньги. Служащий придвинул их к себе, одновременно шлепнув ладонью колокольчик, вызывающий рассыльного. Колокольчик только слабо звякнул, как женщина остановила его рукой.

— Только ключи, пожалуйста. Мы сами найдем дорогу и отнесем вещи.

— Как вам будет угодно, — произнес портье с осуждающим вздохом.

— Благодарю вас, мистер…

— Смит.

— Благодарю вас, мистер Смит.