Анатолий Курчаткин - Счастье Вениамина Л.

• Название: Счастье Вениамина Л.
• Автор: Анатолий Курчаткин
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2000

«Они все-такие сумели протащить закон об эволюции. Проголосовали, приняли, опубликовали — будто они высший этап эволюции. А все остальные, значит, из прошлого этапа. Они высший, мы низший, и что они хотят, то и делают».

---

Но его ответ господина за столом, видимо, не заботил.

— Что, — произнес он после непродолжительной паузы, — как самочувствие?

Вениамин Л. снова внутренне поежился. Он снова не знал, что ответить.

Но господина за столом, очевидно, не интересовал его ответ и на этот вопрос.

— Вижу, вижу, — быстро проговорил он, — нормальное самочувствие, сыт, здоров, готов к действию.

— К какому действию? — спросил наконец Вениамин Л.

— Это я вообще, — сказал господин за столом. — Хотя необходимо и кое-что конкретное, вы правы.

— Что конкретное? — вновь спросил Вениамин Л.

— Не торопитесь. — Господин за столом сделал осаживающий жест рукой. Или это правильнее было бы назвать лапой? Для руки ладонь была слишком коротка, и коротки пальцы, и как-то подобраны, подогнуты внутрь, не сложены в кулак, а именно подобраны. — Я вам сначала должен кое-что объяснить. Чтобы вы уяснили вашу задачу как следует. И чтобы прониклись всей ее важностью. В том числе и всей сложностью вашего положения.

— Какого моего положения? Какой сложностью? — пробормотал Вениамин Л. — Я не понимаю.

Господин за столом согласно покивал:

— Сейчас поймете. Вы знаете, кто вы?

— Кто я? — эхом отозвался Вениамин Л.

— Вы не знаете?

Вениамин Л. помолчал. Он не понимал, о чем его спрашивает господин за столом.

— Я — это я, — проговорил он потом неуверенно.

Те двое, что привели его сюда, засмеялись у него за спиной. Вениамин Л. оглянулся на них, — в оскале их ртов было особое, живое довольство. Как бы они хорошо сделали некую работу, и своими словами Вениамин Л. невольно признал ее высокое качество.

Движение усов господина за столом выдало те же чувства.

— Вы человек, — сказал он. — Понимаете, что это такое?

Вениамин Л. напряженно смотрел на него. Человек? Нет, он не понимал. Имя, имя, вспомнил он. Перед тем, как эти двое позвали его, чтобы кинуть куриную ножку, он думал о том, как его зовут. Но как — так у него и не вышло отыскать в себе своего имени.

— Как меня зовут? — вместо того, чтобы ответить на вопрос господина за столом, спросил он.

Господин за столом вдруг издал странный продолжительный звук, похожий на громкий взвизг, и в одно мгновение вспрыгнул на стол. Пригнулся, встал на четыре точки, низко припал к столешнице и быстро, раз и другой, хватанул ее за край зубами. Зубы у него были такие же, как у тех двоих, словно небольшие кривые сабли, и на дереве от них остался четкий двойной взлохмаченный след.

— Это не имеет значения, как вас зовут, — сказал он, вернувшись на свое место за столом. В голосе его звучало с трудом сдерживаемое торжество — то самое, что заставило его взметнуться на стол и запустить в него зубы. — Вы человек — вот что существенно.

— А вы кто? — вырвалось у Вениамина Л.

Господин за столом помолчал. Взгляд его круглых немигающих глаз, и без того неприятный, обдирающий, как зазубренным стеклом, исполнился горящей жестокой злобности.

— А мы пасюки, — сказал он затем. — Имеете представление о пасюках?

Голову, спину ноги до самых кончиков мизинцев — всего Вениамина Л. наждачно продрало морозной волной озноба. Пасюки! Крысы. Точно, точно, крысы, всем видом крысы. Но почему он оказался здесь, среди них? И почему они такие громадные, ростом с него? Если он человек, то крысы — это сидело в его сознании непреложным знанием — должны быть значительно меньше его. Даже если какие-то крупные экземпляры… ну так ведь не такие же!

— Думаете, пасюки — и такие большие? — будто считав его мысль у него с лица, проговорил господин за столом. — Вот именно. Такие большие. Это я вам и хотел объяснить. И не только большие. Но, как вы видите, и обладаем речью. Ясно вам что-нибудь?

— Но… но… почему вы такие большие? — запинаясь, выговорил Вениамин Л.

Губы господину за столом растянуло в сардонической ухмылке.

— Почему обладаем речью, вас не интересует, — сказал он. — Вас интересует, почему такие большие. Ладно! — прикрикнул он, не давая на этот раз Вениамину Л. ничего ответить. — Знаю, что вы мне скажете! Не желаю слушать! Послушайте меня! Слушаете?

— Да, конечно, как же, — суетливо выдавил из себя Вениамин Л.

— Мутация, — как впечатывая в сознание Вениамина Л. это слово, произнес господин за столом. — Феномен природы. Ее необъяснимая прихоть.

Он сделал паузу. Немигающий его взгляд выжигал Вениамина Л. своей кипящей злобностью, как автогеном.

— И вот при всем этом мы живем здесь, под землей, в подвалах! — вскричал господин за столом. — Почему? С какой стати?! Люди наверху, под солнцем, а мы здесь, в вони, тухлости, сырости! Мы что, мы должны мириться с этим?!

Вениамин Л. сидел перед ним, не смея открыть рта. Ему казалось, еще мгновение — и господин за столом вскочит, бросится на него, вопьется в горло…

Но тот так же резко, как взвинтил себя до крика, и вышел из него.

— Мы не собираемся мириться, — сказал он. В голосе его, нормальном по высоте, теперь появилась ледяная, бритвенная презрительность. — Подобное положение вещей нас не устраивает. Но мы бы хотели решить вопрос мирным путем. Цивилизованно. Дабы избежать ненужных жертв.

Вениамин Л. молчал. Смутно, будто вырисовываясь из тумана, в нем начало возникать понимание, чего хочет от него господин за столом, но он не хотел верить сам себе. А кроме того, это понимание было слишком смутно, — может быть, он все же ошибался, неверно расшифровал намерения своего собеседника.

Господин за столом, впрочем, не особо нуждался в его речах.

— Вы пойдете парламентером, — выдержав недолгую паузу, продолжил он. — Передадите наши предложения. Потом вернетесь, сообщите ответ. И снова пойдете. Будете ходить сколько потребуется. Мы, повторяю, хотим решить вопрос цивилизованно.

Пойти — и не возвращаться, лихорадочно забилось в голове у Вениамина Л. Сделать вид, что согласен, а самому сыграть собственную игру. Раз уж он человек, то и нужно быть с людьми.

— Не думайте только от нас сбежать, — вновь как считав с лица его мысли, сказал господин за столом. — Не выйдет! Мы вас достанем. Где угодно. И не думайте, что вы там, — он указал глазами наверх, — кому-то нужны. Нам нужны. С нами у вас перспективы. Будущее. А там, — он снова указал глазами наверх, — вы ничто. Никто. Что вы есть, что вас нет.

— Вы же говорите, я человек, — сумел разомкнуть губы Вениамин Л.

— Вы ник-то! — внятно, по слогам отчеканил господин за столом. — Ничто и никто! Чтобы быть кем-то, нужно иметь имя. Как ваше имя? Вы меня спрашивали, ну-ка ответьте сами: как ваше имя?

— Это вы меня сделали таким, — более вопросом, чем утвердительно, произнес Вениамин Л.

— Не все ли это равно! — поморщившись, ушел от ответа господин за столом. — Что бы вы ни выяснили, для вас уже ничего не изменится. Таким вам уже и жить. Хотя, — губы ему раздвинуло в плотоядной ухмылке, — мы умеем многое. У нас большие возможности. Это так.

— Но имя! Имя! — в отчаянии воскликнул Вениамин Л. — Как без имени? Без имени нельзя!

— Имя! — эхом откликнулся господин за столом. — Ладно. Будет тебе имя. Тебя звать… Уко!

Вениамина Л. всего передернуло.

— Я не знаю таких имен. Таких имен в природе не существует.

— Теперь будет, — вновь плотоядно ухмыльнулся господин за столом. — Твое имя — Уко.

До того, как наречь Вениамина Л., он неизменно обращался к нему на «вы», теперь, дав ему имя, он словно присвоил Вениамина Л., сделал своей вещью, и обращение на «вы» полностью утратило какой-либо смысл.

— Вы у меня отобрали имя, лишили памяти о себе! — Отчаяние, владевшее Вениамином Л., становилось все гуще, ядовитей, оно проникало в самую его глубь, заливало его, душило, он уже не мог справляться с ним. — Ради каких-то своих целей… ради… Подонки! Грязные мерзкие твари! Крысы!

В следующее мгновение, сбитый с ног, он уже лежал на полу, один из тех, в пальто, сидел на нем всеми четырьмя конечностями и, прокусив насквозь, держал в зубах, больно оттягивал в сторону ухо, а другой, также опустившись на четыре точки, припав к полу, стоял у него перед лицом, щерил пасть, готовый в любой момент тоже вцепиться и рвать.

— Отпустите его. Он уже все понял, — услышал Вениамин Л. голос господина за столом. И, когда, покачиваясь, с трудом различая окружающий мир вокруг, поднялся, рухнул на стул, — услышал, как тот обращается уже к нему: — Тебя лишили памяти, потому что она тебе не нужна. Потому что ты раньше не жил. Это была пустая, никчемная жизнь, тебе ее незачем помнить. Настоящая жизнь у тебя начинается только сейчас. Благодаря нам. Или ты что, отказываешься жить? Отвечай! — закричал он, не получив ответа от Вениамина Л., и в ярости, увидел Вениамин Л. возвращающимся зрением, вскочил на стол, присел на краю столешницы — в той же позе готового броситься на жертву хищника, что минуту назад один из тех, в пальто. Из-под обшлага штанины у него, увидел Вениамин Л., выглядывает сантиметров на тридцать и от возбуждения постукивает по столешнице кончик грубошерстистого толстого хвоста.