Борис Ласкин - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Борис Ласкин
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Драматургия
• Год: 1990
• ISBN: 5-265-01150-1

В книгу «Избранного» Б. Ласкина (1914—1983) вошли лучшие произведения известного советского писателя.

---

Пока я давал свое опровержение, управляющий молчал, глядел в окно и скручивал в трубочку конверт.

А в заключение я сказал:

— Думаю, теперь вам ясно. Вы понимаете, что всем ее обвинениям грош цена!..

Управляющий раскрутил конверт, посмотрел на него, потом на меня и вдруг спрашивает:

— Как именуется наше учреждение?

Я говорю:

— Могу напомнить — Межстройремконтора.

— Совершенно точно. А как называется учреждение, в которое вход с улицы Чехова?

Я пока еще не понял, почему он задает мне такие вопросы, и отвечаю:

— Межремстройконтора.

Управляющий говорит:

— Значит, у нас сперва «строй», а потом «рем», а у них наоборот — сперва «рем» и уже потом «строй»… Все-таки плохо, когда одна организация полностью дублирует вторую.

Я говорю:

— Да. Были такие разговоры.

Управляющий говорит:

— Выходит, опять надо вернуться к этому вопросу…

Он говорит, а у меня такая мысль: «Жалеет, что пригласил и вызвал на откровение. Самому стало неудобно. Теперь хочет перевести разговор на другую тему».

А управляющий протягивает конверт.

— Прочитайте повнимательней, что здесь написано.

Я читаю: «Улица Чехова, 7/15. Межремстройконтора. Управляющему».

И тут у меня вдруг наступает полное просветление ума.

Я говорю:

— Почта ошиблась. Не в ту контору письмо доставила. Значит, это все не про меня, а про совершенно другого Попова!

А управляющий слегка улыбается и говорит:

— Да. Произошла ошибка. Теперь я вспоминаю, у них тоже работает Попов. Сергей Александрович. Главный инженер и, насколько мне известно, весьма достойный человек.

Я говорю:

— Так-то оно так, но письмо есть письмо. Давайте я его запечатаю и исправлю ошибку почтовых работников.

А управляющий задумчиво на меня посмотрел и говорит:

— Ошибки нужно исправлять.

Когда я вышел от него, я себе так сказал: будь я посмелей, узнал бы номер и позвонил лично министру связи насчет того, что надо улучшать работу почты. Я бы сказал: здравствуйте, товарищ министр! С вами говорит некий Попов…

1974

А ЕСЛИ ЭТО ЛЮБОВЬ?

— Здравствуйте!..

— Здравствуйте!..

— Извините, я начну с маленькой просьбы. Нет, нет, это не то, что вы думаете. Только не кладите трубку! Выслушайте меня и не перебивайте.

— Говорите, но, если можно, короче.

— Хорошо. Я хочу задать вам один вопрос. Дорогая Лариса, скажите…

— О, уже узнали, как меня звать…

— Узнал. Так вот, Лариса, у меня к вам очень банальный вопрос. Только не смейтесь, а просто ответьте — вы верите в любовь с первого взгляда?

— Здравствуйте, я ваша тетя…

— Я знал, что вы так отреагируете.

— Не слышу. Говорите громче.

— Я спрашиваю — верите ли вы в любовь с первого взгляда? Случалось ли вам вдруг увидеть человека и почувствовать — это он или, как в данном случае, это она? Именно с ней я буду счастлив, с ней я буду шагать по жизни, коротать вечера, делиться своими радостями и печалями…

— Какие все мужчины одинаковые. Сейчас-то вы, наверно, не радостью со мной хотите поделиться, а печалью…

— Лариса! Не превращайте серьезный разговор в шутку. Когда я увидел ваше милое лицо, ваши чудесные волосы, ваши строгие глаза, я сказал себе — Миша, это она!..

— Извините, я вас перебью. Если бы вы знали, как на меня сейчас смотрят люди…

— И пусть смотрят! Я понимаю, чего они от вас хотят. Нетрудно догадаться… У меня возникла забавная мысль… Вы, конечно, видели «Бесприданницу» Островского. Там тоже Лариса. Помните, как она пела «Нет, не любил он…»?

— Миша, вы знаете, сколько мы уже разговариваем?

— Но дайте же мне сказать!.. Лариса, ваша тезка уже готова была уйти к богатому…

— К Кнурову, что ли?

— Возможно. Тогда Карандышев, у которого билось в груди горячее сердце…

— Это уже другая пьеса — «Горячее сердце».

— Да, конечно… Карандышев решает: если не мне, то и никому другому — и убивает вашу тезку.

— К чему это вы мне рассказали?

— Так. К слову пришлось… Лариса, вы меня не слушаете. Вы сейчас кому-то сказали: «Можете вы минутку подождать?» Он может, может подождать, может уйти, уехать, исчезнуть. А я не могу уехать от вас, хотя у меня дела, у меня в сентябре защита кандидатской диссертации.

— Кандидатской? Один мой хороший знакомый — доктор наук.

— Зачем вы мне это сказали?

— Да так. К слову пришлось.

— Дело же не в ученой степени, поймите! Дело в человеке и в том, что он чувствует… Было бы у нас время, я прочитал бы вам стихи Андрея Вознесенского, Риммы Казаковой, других поэтов… Лариса, пойдите мне навстречу!..

— Да? Я тут кое-кому пошла навстречу, знаете, что потом было?.. Извините, Миша, но, к сожалению, у нас с вами ничего не выйдет.

— Но почему? Почему?

— Опять двадцать пять. Вы знаете почему… Еще раз вам говорю — не садитесь на подоконник!

— Что, что?

— Это я не вам. Вы взрослый человек, почти что кандидат наук… есть же стулья… вы должны понять, для меня все одинаковы, все кандидаты…

— Зачем вы так говорите?

— Если я всех отставлю ради вас, представляете, что со мной будет?

— Мы будем счастливы.

— Вы-то конечно. Вам что. Я даже еще не знаю — что у вас.

— Ерунда. Не о чем говорить.

— Ну, а все же.

— Прогорела выхлопная труба и барахлит карбюратор. Всех дел на час работы.

— Миша, все! Кончаю разговор. Нашу станцию техобслуживания и так уже в газете прославили на всю область. Ничего не могу сделать. Сходите к директору, он скоро будет.

— К директору? Где он?.. Да-а… Ах, Марина, Марина, как жестоко я в вас ошибся. Прощайте!..

1974

ДУНЯ

Клевцов с надеждой смотрел на мотор: вдруг заработает сам, без его помощи. Хорошо, что мотор отказал именно здесь, на лоне природы. Можно разобраться, что к чему, и ехать дальше, а пока есть возможность насладиться пением птиц.

Что же, однако, случилось? Машина вроде бы в полной исправности, а ехать не хочет. Интересно почему? А потому, что, оказывается, в баке ни капли горючего. Докатался. Придется сидеть и ждать. Раньше или позже, но найдется же шофер, готовый поделиться бензинчиком.

Клевцов проводил взглядом пролетевший с ревом самосвал, достал сигарету, закурил и увидел девочку.

Она медленно шла вдоль деревьев, держа на руках запеленутую куклу, и что-то говорила, говорила. Рядом никого не было, и Клевцов понял, что слова ее обращены к кукле.

Но вот девочка заметила стоящую на обочине машину и незнакомого человека.

— Здравствуйте.

— Привет, — кивнул Клевцов.

— Машина сломалась, да?

— Горючее кончилось.

Прижав к груди куклу, девочка вздохнула, и Клевцов расценил ее тяжкий вздох, как выражение сочувствия.

— Как твою куклу зовут, если не секрет?

— Она не кукла, она моя дочка. Ее зовут Лючия.

— Очень приятно, — улыбнулся Клевцов. — А тебя как зовут?

— Дуня. А вас?

— Анатолий Андреевич.

— Очень приятно, — сказала Дуня и села на пенек. — Знаете, ее почему зовут Лючия? Потому что она не русская. Дедушка ее привез из Италии.

— Ах, вот как. Значит, у нее не только мама, у нее и дедушка есть?

— Это мой дедушка, — пояснила Дуня, когда Клевцов присел на соседний пенек. — Дедушка ездил в Италию, он ветеран войны.

— Вот теперь мне все понятно. Как твоя дочка себя ведет?

— Лючия не хотела уходить из дому. Мы тут живем очень близко. Только мы сели, мама говорит: «Пойди, Дуня, погуляй с дочкой». А я говорю: «Мы тоже посмотрим». А мама говорит: «Не нужно вам это. Отправляйтесь».

— Погода хорошая, почему не погулять, — сказал Клевцов.

— А я хотела остаться, и Лючия тоже хотела… Когда приехал дяденька в белом плаще, мама говорит: «Вот опять он явился. Я чувствую, что сейчас будет жуткая сцена».

— А папа что сказал?

Дуня горестно вздохнула.

— Папа говорит: «Полина, возьми себя в руки» — и ушел в другую комнату…

— Ясно-понятно, — сказал Клевцов и в надежде отвлечь Дуню от ее переживаний спросил: — А твоя Лючия петь умеет?

— Не знаю. Она еще не пробовала… Этот дяденька в плаще говорит: «Вы видите меня в последний раз», а мама говорит: «Ой, ой, что же это теперь будет?» — а папа говорит маме: «Собери вещи и беги за ним».

— Не надо мне это рассказывать, — сказал Клевцов, чувствуя неловкость, как человек, случайно оказавшийся свидетелем семейной сцены. «Совсем еще пичужка, а переживает, — подумал он, — и родители хороши, что мать, что отец. Но ничего, в таком раннем возрасте все плохое быстро забывается».

— А вы знаете, как по-итальянски «до свидания»?