Гарри Тертлдав - Оружие юга

• Название: Оружие юга
• Автор: Гарри Тертлдав
• Издательство: Электронное издание
• Жанр: Исторические приключения

Белые расисты из ЮАР изобретают (или находят, но это не главное) машину времени и налаживают крупномасштабные поставки автоматов Калашникова американским Конфедератам во время их гражданской войны.

---

Мэри Ли сказала: — Помоги мне, пожалуйста, Роберт.

Он поднял ее на ноги. Опираясь на его руку, она подошла близко к окну. Она, однако, не стала смотреть за Потомак на Вашингтон, а обратила свой взгляд вниз, на Арлингтон. Она удовлетворенно кивнула.

— Снег скрывает их, хотя и не полностью.

— Их? — переспросил Ли.

— Могилы янки, которые умерли здесь. Трава и цветы в летнее время, снег зимой — и я уже, кажется, могу начать не думать о тех проклятых северянах, что лежат на моей земле. Это нелегко, после того, как они сделали все, что в их силах, чтобы унизить и осквернить Арлингтон.

— Те, кто лежат здесь, не были теми, кто испоганил это место, — сказал Ли. — Те воры в военных мундирах, большинство из них, спокойно себе живут где-то в Соединенных Штатах.

Он все еще не знал, правильно ли он поступил, давая ей возможность засадить наклонные газоны и сады вокруг Арлингтона, чтобы стереть всякую память о могилах северян, но в конце концов позволил ей делать, что она хочет. Она лелеяла этот особняк, как будто он был частью ее семьи, хотя в некотором смысле так оно и было. Она сказала: — Мне бы хотелось, чтобы они ответили за свои преступления. Тот сад, что посадил мой отец, испорчен и искорежен. Великолепный небольшой лес сравняли с землей; могилы — ну, с могилами, я по крайней мере, разберусь.

— Многие преступления, совершенные в военное время, остаются без ответа, — сказал Ли. — А что касается виновных, они сейчас живут в другой стране, в конце-концов пора поставить точку в войне. У нас самих много безнаказанных преступлений.

То, что сделал Форрест в Форте Пиллоу, пришло ему на ум. Он покачал головой. Это было гнилое дело, так поступить с солдатами, черными и белыми (в основном черными), когда они пытались сдаться и после того, как они сдались. Единственное, что Форрест говорил об этом сейчас, это был его любимый афоризм: „Война означает борьбу, а борьба означает убийство.“

Мэри Ли возразила: — Я не думаю, что нужно смешивать вместе поступки наших доблестных мужчин и воровство янки.

— Значительную часть войны наши доблестные бойцы держались только на грабежах янки, — сказал он.

Она отмахнулась от его слов, как от чего-то незначительного. Она, конечно, никогда не была на фронте и не могла по-настоящему представить себе то отчаянное положение, в котором солдаты-южане находились до последних дней войны. Она продолжила: — Я думаю также, что генералу Форресту должно быть стыдно за попытку очернить вас, сравнивая с янки. Вы гораздо больше, чем он, сделали для свободы нашего народа, а он теперь называет вас аболиционистом.

— Если по-справедливости, то я, кажется, им становлюсь. — Он почувствовал, как Мэри сделала глубокий вдох, и решил опередить ее слова: — Ох, не в том смысле, что он имел в виду, конечно же, то есть навязывание освобождения силой и без компенсации, как они делали на наших оккупированных землях. Нет. Но мы должны найти те средства, при помощи которых негры могут постепенно приближаться к свободе, либо в будущем нас ждет неминуемая беда.

Его жена снова вздохнула.

— Как ты предполагаешь постепенно освободить негров? Либо они рабы, либо нет. Какая тут может быть золотая середина?

— Мне придется найти ее, — сказал Ли.

Как правило, середина столь же опасна, как в политике, так и на войне, она легко уязвима для огня с обеих сторон. В его ситуации, он, по крайней мере мог не опасаться одной из сторон. Аболиционисты, в северном, радикальном смысле этого слова, были настолько малочисленны в Конфедерации, что их, вероятно, можно было сосчитать на пальцах. Весь огонь, направленный на него, будет поступать из одного направления — от тех, кто полагал владение черными правильным и уместным. Но огонь из одного направления тоже может быть смертельным. Он наблюдал такое и в поражениях и в победах: в Малверн Хилл, Фредериксбурге, Геттисберге, Билетоне…

— Жаль, что мы не можем просто жить спокойно здесь, не заботясь ни о войне, ни о политике, — сказала Мэри. — Ты уже так много сделал, Роберт; неужели этому никогда не будет конца?

— И мне этого жаль.

Он имел в виду прежде всего себя; ведь сколько он был в разлуке с семьей, пока, наконец, не стал видеть их каждый день. Жизнь джентльмена-фермера в Арлингтоне подходила ему очень хорошо. Но…

— Я боюсь, что я не могу так легко отказаться от своего долга.

— Это все слова. — Мэри Ли поморщилась. — Помоги мне вернуться в кресло, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты тратил свои силы на необходимость поддерживать одновременно и меня и свой долг.

Он помог ей и вернулся к окну. Движущаяся черная точка на снегу обрела очертания наездника, и мгновением спустя он узнал всадника.

— Вот и Кастис прибыл из Ричмонда, — сказал он, намеренно стараясь казаться веселым и надеясь, что приезд их старшего сына поможет Мэри поднять ее мрачное настроение.

Она тоже была, по крайней мере, не против сменить тему.

— Помоги мне спуститься вниз, — сказала она. Он подтолкнул кресло к лестнице и аккуратно провел ее вниз. Там ее ждало такое же кресло: купить второе оказалось проще и удобнее, чем таскать его вверх и вниз несколько раз в день, ведь сама Мэри сейчас была почти беспомощна. Ли вновь вспомнил о предложении Андриса Руди. Если бы только оно пришла не от АБР…

Три сестры Кастиса уже обнимались с ним к тому времени, Ли и Мэри прошли в переднюю. У ног Кастиса на ковре лежал тонкий слой снега.

— Сестринские объятия не настолько теплы, чтобы растопить меня, — пошутил он, после чего Милдред ткнула его в бок, заставив аж подпрыгнуть. — Позвольте мне пристроиться у огня и согреться, а потом я расскажу новости.

— Так что за новости, мой мальчик? — спросил Ли через несколько минут, когда Кастис уже уютно расположился в плетеном кресле у камина.

Его сын взял чашку кофе с подноса, принесенного Джулией.

— Настоящее, из зерен, — сказал он, отхлебнув. — Я так привык к цикорию во время войны и после, что иногда я ловлю себя на мысли, что мне его не хватает. — Он снова отпил и поставил чашку на небольшой квадратный стол, украшенный по краям полированной медью. Наконец, он сказал: — Генерал Форрест выбрал себе кандидата на пост вице-президента.

— Выбрал? — Ли наклонился вперед в своем кресле. — И кто же удостоился такой чести?

— Еще один человек с запада, сенатор Вигфолл из Техаса.

— Вот как, — спустя несколько секунд задумчиво сказал Ли. — Хорошо, что выборы не происходят путем стрельбы из пистолетов на десяти шагах. И Форрест и Вигфолл известные дуэлянты. Хотя мое мастерство в таких вопросах никогда не проверялось, я бы не колеблясь, принял вызов от джентльмена, но, пожалуй, я бы не стал подвергать опасности кандидата в вице-президенты в таком деле.

Кастис усмехнулся, но тут же посерьезнел.

— Ты тоже должен подумать о выборе кандидата в вице-президенты, отец. Когда Форрест выдвинул свою кандидатуру в противовес вам, мне казалось это не более, чем шуткой. Но дело оказалось вовсе не шуточным, сэр, он проводит свою избирательную компанию так же решительно, как и управлял на войне своими войсками.

— Из всего, что я когда-либо слышал или видел: те, кто недооценивал энергию или решимость генерала Форреста, были впоследствии ужасно удивлены, — сказал Ли. — Если бы у него было соответствующее образование, он вполне мог бы стать величайшим из всех нас. Теперь, признаться, я сожалею об отсутствии у нас политических партий; наличие таких структур способствовало бы моему выбору партнера. Я намерен разобраться с ситуацией в ближайшее время, мой мальчик, и твой рассказ, что Форрест уже сделал выбор, только укрепляет мою решимость.

— У него фактически уже есть партия и помощники, — ответил Кастис, — Он и его приспешники объявили себя „патриотами“ и действуют, чтобы заручиться поддержкой других лиц, они привлекают и чиновников под свои знамена. Нет никаких сомнений теперь, что он имеет денежную поддержку от АБР. Здание через улицу от военного ведомства является нынче и его штаб-квартирой в Ричмонде.

— Если бы я был человеком, привыкшим расстреливать гонцов за плохие вести, тебе, сын, следовало бы опасаться за свою жизнь, — шутливо сказал Ли. — Я всегда избегал политики, солдат в республике не должен ей заниматься. Когда я, скрепя сердце, согласился баллотироваться на пост президента, я ожидал, что выборы будут формальностью. Но я никогда не предпринимал военных действий, в которых не надеялся на победу, и мне бы не хотелось делать из этого исключений.

Его сын одобрительно кивнул. Ему это было приятно, но сам он в мыслях был уже где-то далеко; он начал обдумывать, что он должен сделать, чтобы победить. Некоторое время назад он пытался заставить себя думать, как политик. Поскольку это не было его сильной стороной, неудивительно, что толку было немного. Теперь он решил сделать то, что он умел лучше всего: думать, как солдат, представляя Форреста в качестве противника, такого же, как Макклеллан или Грант. Его рука машинально поднялась к воротнику пиджака. На гражданской одежде из черной шерсти он вдруг снова ощутил знакомые плетеные генеральские звезды. Он встал со стула.