Уолтер Уильямс - Бриллианты из текилы

• Название: Бриллианты из текилы
• Автор: Уолтер Уильямс
• Издательство: Литагент «Эксмо»334eb225-f845-102a-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2015

«…Мы сидим в номере у Юнакова, в курортном отеле, ветер ревет, врываясь в окна и двери и сдувая к морю дым марихуаны, которую мы курим. В углу комнаты гудит 3D-принтер, изготавливая загруженную в него модель, в другом углу видна изогнутая мокрая барная стойка с двумя стульями рядом и полутора десятками полупустых бутылок выпивки на ней. Шесть или восемь человек сидят вокруг массивного деревянного кофейного столика, на котором расположился большой белый пластиковый кальян, который Осли сделал в первый день непосредственной съемки на том же принтере…»

---

Том удивленно глядит на меня.

– Я это предлагал. Треваньян сразу отказалась. Это никак не одобрят.

– Но ведь деньги уже в бюджет заложены!

– Уже нет, не заложены!

На шее у Тома выступают жилы, в его голосе отчаяние. Он уже не единожды спорил обо всем этом.

На мгновение мне приходит в голову отчаянная мысль – вложить свои деньги. Учитывая мои сбережения и вложения, а также наличные в сейфе на Каймановых островах, я бы мог такое потянуть.

Нет, это безумие. Фильмы – самое худшее в мире вложение денег. Хуже, чем вкладывать в только что созданные заводы по производству антенн для машин, салфеток на мебель и сеток для волос. В Голливуде деньги у людей постоянно в никуда пропадают.

Даже если никто не попытается напрямую спереть мои деньги, даже если все будут работать изо всех сил, достаточно прокола в одном из отделов, чтобы фильм провалился. На студии вдруг в последний момент решат все отредактировать заново или что-нибудь напортачат при конвертации в 3D, композитор попадется такой, что медведь на ухо наступил, сделают хреновые трейлеры, отдел по связям с общественностью разругается с продюсерами и саботирует рекламу. И все мои деньги исчезнут в никуда.

Я окажусь и без работы, и без денег.

Я откидываюсь на спинку дивана, стараясь не хлюпать носом.

– Мы в заднице.

– Хэдли уже застрелиться готов, – отвечает Том.

– Лучше бы он миссис Треваньян застрелил.

– Ну, можно лишь надеяться, что в последний момент придет крутой меценат с большой чековой книжкой, – говорит Том.

– Позвоню Брюсу, – говорю я, протягивая руку за телефоном.

Но на номере Брюса сразу же включается голосовая почта. Меня всегда немного раздражает, что у него есть и другие клиенты, и личная жизнь, но это вполне ожидаемо.

– Попробую чуть позже, – говорю я, убирая телефон.

Том глядит на дверь, где расхаживает один из моих телохранителей.

– Откуда у тебя эти телохранители? – спрашивает он.

– Вы за них платите, – отвечаю я. – Это надлежащая предосторожность, которую вы обязаны блюсти. Даже миссис Треваньян пришлось бы согласиться.

– Блин! – орет он. Но это единственное возражение с его стороны.

Я снова принимаюсь учить текст, снова слышу выстрел из ружья. По очередному беспилотнику, полетевшему в сторону отеля. И я сдаюсь. Хвала Богу, уже долгое время никто не приходит меня утешать, и решаю, что пора дойти до бара и открыть бутылку выдержанной текилы. Пара стопок, и я уже понимаю, откуда взять денег, чтобы сделать фильм таким, каким он должен быть.

Я стучусь в дверь к Осли, в ответ получаю приглушенные параноидальные вопросы. Говорю ему, что это я, он приоткрывает щелочку, чтобы убедиться, что я не лгу. Увидев двоих моих телохранителей, сразу же принимает их за наемных убийц, впадает в панику, но я втыкаю ногу в щель открытой двери. Наклоняюсь к нему и начинаю говорить, тихо.

– Слушай, я могу помочь тебе слезть с крючка.

Он впускает меня в комнату. Мои охранники занимают пост у двери, по обе стороны от нее. Мелин нет, и без нее комната выглядит обителью отчаяния с единственным источником освещения в виде экрана ноутбука на столе, на котором мелькает скринсейвер. На столике медленно протухает еда, доставленная службой сервиса отеля.

Я беру единственный в комнате стул, и Осли приходится сесть на кровать, туда, где я сидел этим утром.

– Занавески все задернуты, как я погляжу, – начинаю я.

– Постарайся не ходить рядом с ними, – отвечает Осли. – Силуэт могут заметить.

Я задумчиво гляжу на занавески.

– Обязательно.

И поворачиваюсь к нему.

– Слушай, они выяснили, что с нами сотрудничают люди, работающие на картель «Триколор».

Осли вздрагивает.

– Они и дальше будут пытаться тебя достать, так что нам надо их убедить, что ты безвреден.

Вроде бы у Осли в глазах появляется отблеск надежды. Нет, понимаю я, это блеск подозрительности.

– И как ты собираешься это провернуть? – спрашивает он.

– Мы продадим твой технологический процесс картелю.

Его явно не радует такая перспектива, и он кривит губы.

Ты кретин, вот что говорит изгиб его губ.

– Я вижу тут две проблемы, – говорит он. – В-первых, как это помешает им убить меня, вместо того чтобы дать денег?

– У тебя должна быть страховка. Ты должен задокументировать процесс и отдать его тем, кому ты доверяешь, на случай если с тобой что-то случится.

Он ехидно ухмыляется.

– Типа, тебе?

– Нет, – отвечаю я. – Я никакого желания не имею в это ввязываться. Да и все равно ничего не пойму.

– Еще бы. Поскольку ты даже не понял того, что я тебе до этого сказал. Процесса еще нет. Я еще не сделал никаких наркотиков, только теорию разработал. Все теории, которыми я руководствовался, есть в Интернете на форумах, посвященных веществам. Мне просто нечего продавать!

Я осмысляю его слова.

– Что ж, но мы можем сказать, что у тебя есть полное описание процесса. И получить деньги за то, что никому его не откроем.

Осли вскакивает с кровати и начинает расхаживать по комнате, размахивая руками.

– Сказать кучке преступников-убийц, что я изобрел процесс, которого на самом деле нет? И ждать, что они мне денег заплатят, чтобы я его никому не открыл?

– Ну, ага.

– Это безумие!

Я уже почти готов с ним согласиться. Да, это не самая гениальная идея. Но он продолжает орать.

– Ты вообще обо мне ничего не знаешь! – кричит он. – Я верю только в одно – в свободу!

Понятия не имею, какое отношение все это имеет к свободе, но Осли начинает сам это расказывать.

– Я не собираюсь зарабатывать деньги на своих идеях! – кричит он. – Меня не интересуют патенты, авторские права и торговые марки!

Последние слова он чуть ли не выплевывает.

– Все, что необходимо, – свобода использовать технологию и сама технология! Вся техника станет принадлежать людям бесплатно, всем, кто захочет ее использовать, безо всяких засранцев, стоящих и собирающих со всех деньги!

– Даже если из-за этого ты погибнешь? – спрашиваю я.

Глаза Осли сверкают сквозь толстые стекла очков совершенной уверенностью.

– Если я умру, технология все равно будет открыта! Кто-нибудь выяснит, как это делать! Люди будут делать лекарства и наркотики у себя дома! Это неизбежно, точно так же, как люди научились подсоединять компьютеры к телефонным линиям и изобрели Интернет!

– Ага, и тот, кто найдет ответ, получит тонну денег, – говорю я.

Осли глядит на меня с высоты абсолютного морального превосходства.

– Эта информация должна быть бесплатной, – говорит он. – И я сделаю ее бесплатной.

Похоже, что последнее, в чем я нуждаюсь этим вечером, так это в лекции яростного самовлюбленного чудика. Напомнив себе, что я очень высокого роста, выгляжу, как Клингон, что я убийца, я уже собираюсь встать, схватить Осли, швырнуть его на пол и объяснить ему, что он сделает все, что я скажу, иначе я его долбаной тупой головой в мяч поиграю.

Но я этого не делаю. Ведь на самом-то деле я не такой.

Я просто ухожу вместе с телохранителями, возвращаюсь в свою кабану и учу текст на завтра, пока не приходит время спать. Звонит Трейси, звукооператор, но я говорю ей, что несколько не в себе, чтобы сегодня с ней встречаться.

Три раза с кем-то сексом позаниматься – так и до серьезных отношений недалеко. И я решаю, что больше не буду с ней встречаться.

– Я хочу сделать все круче, – говорит мне Хэдли. – Я хочу, чтобы ты тут, на хрен, играл по полной, Шон.

Когда Хэдли исполняет свои обязанности режиссера, сидя под навесом или тентом в окружении мониторов, разговаривая с подручными через гарнитуру или мегафон, он перестает быть кривляющимся и дергающимся истериком, таким, каким он является все остальное время. Когда Хэдли ведет съемку, он в своей стихии. Он властен, решителен и спокойно говорит тебе, чего он хочет.

Хотя он все равно придурок.

Ладно, сейчас я потерплю указания. Лучше они будут исходить от режиссера съемок, который знает, как разговаривать с актерами, чем от того, кто изображает Иегову, сидя в маленькой комнате со своим баристой, мачиато и комплексом Наполеона. Пусть все будет так, как есть.

На самом деле я в глубочайшей депрессии. Миссис Треваньян гробит фильм, фильм угробит мою карьеру, и я уже не жду окончания съемок.

Я знаю, что должен быть живым воплощением быстроты, дерзости и профессионализма, что должен отдать все и быть рад, просто потому, что мне еще дают работать, но начинаю сомневаться в том, что получу за это хоть какое-то вознаграждение. Я всю жизнь был упорным профессионалом – даже людей убивал, – и досадные помехи типа миссис Треваньян и безымянных снайперов «Триколора» не отнимут у меня этого счастья.