Пол Боулз - Под покровом небес

• Название: Под покровом небес
• Автор: Пол Боулз
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-10372-6

«Под покровом небес» – дебютная книга классика современной литературы Пола Боулза и одно из этапных произведений культуры XX века; многим этот прославленный роман известен по экранизации Бернардо Бертолуччи с Джоном Малковичем и Деброй Уингер в главных ролях. Итак, трое американцев – семейная пара с десятилетним стажем и их новый приятель – приезжают в Африку. Вдали от цивилизации они надеются обрести утраченный смысл существования и новую гармонию. Но они не в состоянии избавиться от самих себя, от собственной тени, которая не исчезает и под раскаленным солнцем пустыни, поэтому продолжают носить в себе скрытые и явные комплексы, мании и причуды. Ведь покой и прозрение мимолетны, а судьба мстит жестоко и неотвратимо…

Роман публикуется в новом переводе.

---

Порт рассмеялся:

– А говоришь, она не проститутка.

Склонившись через стол ближе к собеседнику и демонстрируя бесконечное терпение, Смаил принялся объяснять:

– Послушай, Жан. Она танцовщица. Только-только, буквально пару недель назад она покинула свой bled, где жила посреди пустыни. Как она может быть проституткой, если не зарегистрирована и не живет в этом их quartier?[16] А? Ну скажи мне! Ей надо заплатить, потому что она на тебя потратит время. Да, она в этом их quartier танцует, но у нее нет там комнаты, нет даже кровати. Какая же она проститутка? Ну что, разобрался? Пошли?

Прежде чем ответить, Порт долго думал, возводил взор к небу, опускал его в сад, обводил глазами террасу и наконец решился:

– Ладно. Хорошо. Пошли.

V

Сначала ему показалось, что, выйдя из кафе, они двинулись более или менее в ту же сторону, откуда явились. Народу на улицах теперь было меньше, воздух стал прохладнее. Довольно долго они шагали по территории средневековой части города – касбы, как она там называется, – и вдруг через какие-то высокие ворота из нее вышли, оказавшись за крепостными стенами на пустынной горе. Здесь стояла тишина, а звезды так в глаза и лезли. Удовольствие, с которым он дышал неожиданно свежим воздухом, и облегчение, даваемое окружающим простором, тем, что вокруг больше не громоздятся нависающие стены домов, до поры мешало Порту задать вопрос, который вовсю вертелся на языке: «А куда это мы идем?» Дальше пошли вдоль чего-то похожего на парапет, ограждающий край глубокого сухого рва, и тут уж он решился наконец свой вопрос озвучить. Смаил уклончиво ответил, что девушка живет среди верных людей на окраине города.

– Но мы уже вышли из города, – попытался возразить Порт.

– В каком-то смысле – да, можно считать, что вышли, – нисколько не смутился Смаил.

Отчетливо ощущалось, что прямых ответов он теперь избегает; казалось, весь его характер вдруг изменился. Наигранное панибратство исчезло. По отношению к Порту он опять сделался безликой темной фигурой – той самой, которая тогда в конце улицы стояла над ним, подсвеченная неожиданно яркой сигаретой. Ты еще можешь это прекратить. Просто остановись. Ну! Но сдвоенный ровный ритм их шагов по камню был сильнее. Парапет изгибался широкой дугой, за ним угадывался крутой обрыв, уходящий в непроглядную тьму. Ров кончился несколько сот футов назад. Теперь они были на чем-то вроде карниза, нависающего над горной долиной.

– Турецкая крепость, – сказал Смаил, пнув каблуком камень.

– Послушайте, я не понимаю, – сердито начал Порт, – куда мы все-таки идем? – И бросил взгляд на ломаный черный абрис гор на горизонте впереди.

– Туда, вниз. – Смаил кивнул в сторону долины. А еще через мгновенье остановился. – Здесь ступеньки.

Перегнулись через парапет, заглянули. У самой стены косо закреплена узкая железная лестница. Без всяких перил и ведет очень круто вниз.

– Ого, – сказал Порт, – высоко-то как.

– А, да, это же турецкая крепость. Видишь там внизу огонек? – Он указал на слабое красное свечение, которое то разгоралось, то меркло почти прямо под ними. – Это шатер, в котором она живет.

– Шатер?

– Там внизу у них нет домов. Одни шатры. Много шатров. On descend?[17]

Смаил пошел первым, держась поближе к стене.

– Касайся камней, – посоветовал он.

Когда добрались почти до низу, выяснилось, что тусклое свечение – это костерок, догорающий между двумя вместительными шатрами кочевников. Внезапно Смаил остановился, прислушался. Послышался неразборчивый ропот мужских голосов.

– Allons-y,[18] – буркнул он. Голосом как будто бы довольным.

Но вот лестница кончилась. Под ногами твердая земля. Слева от себя Порт заметил черный силуэт громадной цветущей агавы.

– Жди здесь, – прошептал Смаил.

Порт собрался было закурить сигарету, Смаил сердито шлепнул его по руке.

– Нет! – шепотом приказал он.

– Но почему мы должны… – начал Порт, которому вся эта таинственность сильно надоела. Однако Смаила рядом уже не было.

Прислонясь к холодной каменной стене, Порт ждал, что монотонный глухой бубнеж прервется, наметится что-то вроде обмена приветствиями, но так и не дождался. Тональность беседы в шатре нисколько не менялась, ничто не нарушало потока ничего не выражающих звуков. «Должно быть, он зашел в другой шатер», – подумал Порт. В свете костерка шатер, стоявший чуть поодаль, с одного бока мерцал розовым; дальше сплошная тьма. На ощупь он сделал несколько шагов вдоль стены: хотел взглянуть на вход в шатер, но вход оказался с другой стороны. Потом послушал, не донесутся ли голоса оттуда. Нет, тишина. Без всякой причины у него в ушах вдруг раздался голос Кит – ее прощальная реплика перед его уходом: «В конце концов, тебя это касается куда больше, нежели меня». Даже и теперь эти ее слова, по сути дела, ничего ему не говорили, только напомнили, каким она произнесла их тоном – обиженным и мятежным. И все из-за Таннера. Порт резко выпрямился. «Да он, поди, за ней ухлестывать пытался!» – прошептал он вслух. Он резко развернулся, пошел к лестнице и начал взбираться. На шестой ступеньке остановился, огляделся. «Но что я сейчас смогу сделать? – подумал он. – Это только предлог, чтобы отсюда смыться, потому что мне страшно. Да ну, ни черта он от нее никогда не добьется».

В проходе между шатрами появилась темная фигура и легкой побежкой устремилась к подножью лестницы. Раздался шепот:

– Жан!

Порт застыл на месте.

– Ah! Ti es là![19] Что ты там наверху делаешь? Слезай давай!

Порт начал медленно спускаться. Отступив с дороги, Смаил взял его за руку.

– А почему нельзя говорить нормально? – прошептал Порт.

– Ш-ш-ш! – стиснув его руку, зашипел прямо в ухо Смаил.

Протиснувшись между ближним шатром и зарослями высокого чертополоха и осторожно ступая по камням, они подошли ко входу в другой шатер.

– Обувь сними, – скомандовал Смаил, скидывая сандалии.

«Еще не хватало», – подумал Порт.

– Не хочу! – сказал он вслух.

– Ш-ш-ш! – прошипел Смаил и втолкнул гостя внутрь, хоть тот был по-прежнему в туфлях.

Центральная часть шатра была достаточно высокой, там можно было стоять не пригибаясь. Освещение обеспечивал огарок свечи, пристроенный на сундуке рядом со входом, так что в нижней части шатра царила почти полная тьма. На полу под самыми случайными углами были разбросаны соломенные циновки; повсюду в полнейшем беспорядке валялись предметы обихода. Никто их в шатре не ждал.

– Садись, – сказал Смаил, выступая за хозяина.

Освободил самую большую циновку, сняв с нее будильник, банку из-под сардин и древний, невероятно грязный рабочий комбинезон. Порт сел, уперев локти в колени. На рогоже, оказавшейся рядом, стояло облупленное эмалированное подкладное судно, до половины налитое какой-то темной жижей. Там и сям валялись засохшие хлебные корки. Он закурил сигарету; Смаилу, однако, не предложил, а тот вернулся ко входу и там стоял, выглядывая наружу.

И вдруг вошла она – стройная, несколько странной наружности девушка с огромными темными глазами. Одетая во все безупречно белое и в белом головном уборе, похожем на тюрбан, которым ее волосы были сильно стянуты назад, отчего еще видней становились синие узоры на лбу, похожие на татуировку. Войдя в шатер, она остановилась, глядя на Порта с таким выражением, которое, как ему в тот момент подумалось, бывает у молодого бычка, делающего первые шаги по залитой светом арене. На ее лице читалось и замешательство, и страх, и покорное ожидание. Стоит, смотрит.

– А вот и она! – проговорил Смаил все тем же приглушенным голосом. – Ее зовут Марния. – Он помолчал; Порт встал, сделал шаг вперед – поздороваться за руку. – Она не говорит по-французски, – пояснил Смаил.

Все так же серьезно, без улыбки, она коснулась кончиками пальцев руки Порта и поднесла пальцы к губам. Затем склонила голову и сказала еле слышным шепотом:

– Ya sidi, la bess alik? Egles, baraka ‘laou’fik.[20]

Двигаясь грациозно и с достоинством, она отлепила от сундука горящий свечной огарок и прошла с ним к дальней стене шатра, где свисающее с потолка одеяло обозначало нечто похожее на альков. Прежде чем исчезнуть за этим занавесом, она обернулась к ним и, сделав знак рукой, проговорила:

– Agi! Agi menah![21]

Вслед за ней мужчины зашли в эту выгородку, где на плоские ящики был положен старый матрас в попытке изобразить что-то вроде убранства гостиной. Рядом с импровизированной тахтой стоял маленький чайный столик, а около столика на циновке возвышалась горка маленьких комковатых подушек. Девушка установила свечку прямо на голой земле и принялась раскладывать подушки на матрасе.

– Essmah![22] – сказала она Порту и сразу обратилась к Смаилу: – Tsekellem bellatsi.[23] – И ушла.

– Fhemtek![24] – бросил тот ей вслед с усмешкой, но по-прежнему полушепотом.