Татьяна Рябинина - Чертова погремушка

• Название: Чертова погремушка
• Автор: Татьяна Рябинина
• Жанр: Ужасы и Мистика

Чертова погремушка — дьявольский подарок, который позволяет увидеть потерянный рай, исполняет заветное желание и навсегда отнимает радость жизни. Стоит ли это того, чем вы готовы пожертвовать ради исполнения мечты?

---

— Да-а… — протянул Костя и почесал в затылке. — Это все, что там написано?

— Нет. Но дальше он записывал только координаты и описания мест, где находил какие-то месторождения. Когда был в экспедициях. Золото, серебро, алмазы, металлы всякие. Все эти точки отмечены на карте красным. Ну, ты понимаешь, сам он эти месторождения в одиночку не мог разрабатывать, а говорить кому-то не торопился. Да и что бы он сказал? «Я тут, товарищи, сквозь землю золотую жилу увидел»? Кстати, он не только сквозь землю, но и сквозь воду видел. Там на карте одно место указано на Северной Двине, где огромные залежи раковин-жемчужниц. Речной жемчуг, конечно, дешевле морского, но все-таки тоже ценится.

— Ну, и сквозь стены он тоже видел, — усмехнулся Костя. — Помнишь клад в чулане?

— Клады он находил часто. Об этом тоже упоминается, но мельком. У него были знакомые антиквары, ювелиры, которым он продавал драгоценности. Странно, мне бы и в голову не пришло, что дядя Паша был таким… скопидомом. Все копил и копил деньги. Только на квартиру и потратился.

— Мне другое странно, — Костя нежно поглаживал толстые пачки банкнот. — Как его накопления не сгорели в начале 90-х. Помнишь, как баба Нина плакала? У нее на книжке деньги на машину лежали — все пропало.

— Откуда ты знаешь, может, и сгорели. Может, у него намного больше было. Рублевые счета открыты уже после деноминации. А в евро — вообще несколько лет назад.

— Ладно, Лен, это все лирика, — Костя принялся строить из пачек купюр башню. — Давай-ка подумаем, как нам добыть эту самую хреновину, погремушку эту чертову.

— Кот, ты с ума сошел?! — я аж задохнулась от возмущения. — Ты что, не понял ничего? Это же на самом деле… чертова погремушка. Это ведь дьявол дяде Паше приснился, а никакой не «Христос Бог».

— Да прекрати ты молоть чушь! — заорал Костя. — Да, дьявол! С рогами и хвостом! Приснился и во сне подарил волшебный шарик. Дядька же писал, что треснулся башкой. Вот и снилась ему хрень всякая.

— Да. И шарик тоже приснился. И денежки вот эти, — я толкнула денежную башню, и она рассыпалась, пачки попадали на пол, и Костя проворно нырнул за ними под стол. — Денежки эти нам тоже сейчас снятся. Знаешь, Котик, есть такая философская система, солипсизм называется. Даже не система, а доведенный до абсурда эгоцентризм. Есть только я, а остального мира не существует — он мне просто снится.

— Уймись, а? — вполне мирно предложил Костя, снова усаживаясь в кресло, но я разошлась не на шутку.

— И не подумаю! Объясни мне, пожалуйста, откуда тогда, по-твоему, взялась эта штука?

— «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», — с подвывом продекламировал Костя. — Я так думаю, это какая-то инопланетная техника, только и всего.

— «Только и всего!» — передразнила его я. — Сам ты… идиот инопланетный! Ты же знаешь, не верю я ни в НЛО, ни в зеленых человечков. И вообще в жизнь на других планетах.

— Потому что ты чокнутая религиозная фанатичка. И мне плевать, во что ты там веришь или не веришь. Я собираюсь найти это место и выкопать шар. Дядька записал, где это?

— Записал, — вздохнула я. — И даже на карте отметил. Кость, я тебя очень прошу, не надо. Во-первых, столько лет прошло. Может, его и нет там уже давно. Во-вторых, это же дикая глушь.

— Вот и посмотрим, там или не там. А что глушь — ну и что? Наймем вертолет. Денег-то у нас — о-го-го!

— Вот именно, — я чуть не плакала, понимая, что переубедить его вряд ли удастся. — Неужели нам с тобой этих денег не хватит? Хочешь, я тебе свою половину отдам? Только не надо, пожалуйста, туда ехать. Ты прочитай последнюю запись, — я протянула Косте дневник.

— «Она снится мне каждую ночь, — недовольным тоном «ладно, только отвяжись» начал читать Костя. — Я хочу еще раз увидеть ее, взять в руки, почувствовать то тепло и покалывание, услышать звон колокольчиков. Заглянуть в ее бездонную глубину. Снова увидеть то, что увидел тогда. Почему только я не взял ее с собой? Но я не мог. Как бы я объяснил на контроле в аэропорту, что это? Я скучаю по ней, уже много лет. Чтобы поехать за ней, нужны огромные деньги. Они есть у меня, но я не могу с ними расстаться. Каждый потраченный рубль причиняет мне настоящую физическую боль. И я вынужден скрывать это, чтобы Костя с Леной не считали меня отвратительным скрягой. А я и есть отвратительный, мерзкий скряга. Скупой рыцарь. Они привозят мне деньги, потому что думают, что я живу на свою жалкую пенсию. А я беру. Потому что действительно живу на пенсию и на их деньги. А все остальное… А ведь по сравнению со мной они нищие, хуже, чем нищие. Я мог бы отдать им свои деньги, чтобы они ни в чем себе не отказывали, ездили по свету, пока молодые. Но я не могу, не могу! Что за наказание? Если только после моей смерти. Наверно, мне недолго осталось жить. У меня ничего не болит, и для своего возраста я просто неприлично здоров. Но мне нет от жизни никакой радости. Только сиюминутные удовольствия. Даже не удовольствия, а физическое удовлетворение — от еды, сна, посещения туалета. Одна радость, нет, не радость, а страсть, истощающая до полного изнеможения, — это поехать в какую-то дикую глубинку, найти развалины бывшей дворянской усадьбы, побродить там и вдруг увидеть в земле сундучок или горшок. Выкопать, привезти домой, почистить, пересчитать, рассортировать, продать. Двадцать раз пересчитать плотные, шершавые бумажки. Кто сказал, что деньги не пахнут? Их аромат не может сравниться ни с чем. Ни духи, ни изысканная еда, ни запах желанной женщины — все это и в подметки не годится запаху денег. Когда я беру их в руки, внутри все поет и пляшет. А потом пойти в банк, положить на счет и долго рассматривать цифру в графе «приход». Снова и снова доставать и смотреть. Доставать и смотреть. А по ночам просыпаться в ледяном поту и умирать от страха, думая о том, что банк может разориться, что государство снова наложит лапу на мои деньги. Снять и держать дома? И пугаться каждого шороха, каждую секунду ожидая визита грабителей?

Мне страшно жить и страшно умереть. Я устал. Я болен. Не телом, а душой. Это страсть, и она меня погубит. Уже погубила. Мне мерещится всякое. И тот, кого я видел когда-то во сне. Тот, кто подарил мне погремушку. Теперь я знаю, он не Бог. Он уже не так красив. Он смеется надо мной, зная, что обманул меня, что я в его власти. А еще меня постоянно мучают воспоминания о… (здесь несколько строчек густо зачеркнуто). Мне страшно. Как мне ни тяжело, я должен буду рассказать об этом Косте и Лене. Ее обязательно надо найти и…»

Костя закрыл тетрадь и положил ее на стол.

— Да-а-а… — протянул он. — Ну и дела.

— Вот видишь! А еще помнишь, в больнице он сказал: «Только погремушку нельзя…» Костя, не надо за ней ехать!

Он молча барабанил пальцами по столу. На лице его читалась не просто борьба, а настоящая мировая война. Я умоляюще смотрела не него.

Как знать, может, здравый смысл и победил бы, но я сделала роковую ошибку. В тот момент, когда мне показалось, что Костя все-таки склоняется к моему мнению, я сказала жалобно:

— Костенька, ну хочешь, я на колени перед тобой встану?

— Перед иконами своими на коленях стой! — грубо оборвал меня Костя. — А теперь вытри сопли и слушай меня.

Я уставилась на брата, от неожиданности открыв рот. Да, мы с ним часто ссорились и спорили, и он нередко грубил и орал на меня, и все-таки обычно я брала верх. Может, потому, что чувствовала, что сильнее его. А может, потому, что была права. На этот раз я тоже была права, но что-то подсказывало мне: ни криками, ни уговорами, ни слезами настоять на своем мне не удастся. Таким я его еще никогда не видела.

— Так вот, — Костя навис надо мной и смотрел мне прямо в глаза каким-то совершенно диким взглядом. — Видишь эти деньги? Половина — твоя. Можешь забрать их хоть сейчас. Те деньги, которые в банке, мы получим через полгода. Разумеется, тоже пополам. Как только станет тепло, я полечу в Сибирь, найду эту дрянь и привезу сюда. И не надо кивать на дядю Пашу. Во-первых, он явно не дружил с головой. Уж не знаю, от травмы или всегда таким был. Честно говоря, мне плевать. А во-вторых, то, что он был патологическим скрягой, совершенно не значит, что и я стану таким же. Мне никогда не хотелось иметь много денег только для того, чтобы они были. Я хочу их тратить, понимаешь? Иметь хорошую машину, дорогую одежду, ходить с красивыми девушками в рестораны. Дом купить. На Канарах. А не корячится всю жизнь на чужого дядю за какие-то жалкие тридцать штук в месяц. Чтобы мелочь в карманах считать на бутылку пива. Чтобы у сестры занимать до получки, если надо девушку в кафе пригласить. Или на новые джинсы.

— Но, Костя, — робко попыталась возразить я, — с дядиными деньгами тебе теперь не надо будет занимать у меня на кафе и джинсы. Хватит и на машину, и на дом, и на кругосветное путешествие с девушками.

— Что мне эти гроши? — презрительно фыркнул Костя. — А это, сама понимаешь, гроши по сравнению с тем, что я могу получить. В общем, все. Разговор окончен. За шаром я поеду, нравится тебе это или нет. Конечно, я бы предпочел, чтобы ты поехала со мной. Но если тебе религиозные убеждения не позволяют, — тут он ядовито ухмыльнулся, — я не настаиваю. Сам справлюсь. Я могу даже первый найденный клад целиком тебе отдать. Построишь церковь в честь равноапостольных Константина и Елены и будешь в ней уборщицей. Кстати, если я тебя так раздражаю, то могу переехать пока в дядину квартиру.