Чарльз Диккенс - Замогильные записки Пикквикского клуба

• Название: Замогильные записки Пикквикского клуба
• Автор: Чарльз Диккенс
• Издательство: Санкт-Петербург
• Жанр: Классическая проза

Перевод Иринарха Введенского (1850 г.) в современной орфографии с незначительной осовременивающей редактурой.

Корней Чуковский о переводе Введенского: «Хотя в его переводе немало отсебятин и промахов, все же его перевод гораздо точнее, чем ланновский, уже потому, что в нем передано самое главное: юмор. Введенский был и сам юмористом… „Пиквик“ Иринарха Введенского весь звучит отголосками Гоголя».

---

В углах и закоулках Темпля сосредоточены публичные конторы по судебной части, и здесь-то составляются всевозможного рода покорнейшие просьбы, подаются требования ко взысканию, сочиняют формальные требования ответчиков к суду и фабрикуются другие более или менее затейливые деловые бумаги, придуманные великобританским уложением для потехи писарей и адвокатов. Это по большей части низенькие, сырые, подернутые плесенью комнаты, где с незапамятных времен на бесчисленных полках шкафов гниют огромные свертки пергамента и бумаги, распространяющие весьма приятный запах, который в ночное время смешивается с благовонными испарениями от мокрых шинелей, разопрелых зонтиков и ароматом сальных огарков.

Недели через две по возвращении в Лондон мистера Пикквика и его друзей, в половине восьмого пополудни, в одну из этих контор явился интересный джентльмен в сером фраке и медных пуговицах с иероглифическими гербами. Его длинные, светлые, напомаженные волосы весьма искусно были подпрятаны под поля обветшалой шляпы, и еще искуснее перетягивались через блюхеровские сапоги его узенькие панталоны, из которых, по-видимому, колени его готовы были выскочить каждую минуту. Интересный джентльмен вынул из своего фрачного кармана длинный и узкий сверток пергамента и подал его, с подобающим почтением, маститому президенту, заседавшему за главным столом. Немедленно маститый президент напечатлел на пергаменте черный штемпель, в котором человеческий глаз, при всех усилиях, не мог разобрать никакой фигуры. Затем интересный юноша с напомаженными волосами вынул еще четыре лоскутка бумаги, где содержались четыре печатных копии пергамента с пробелами, оставленными для включения имен. Заполнив эти бланки, он осторожно положил в карманы все пять документов, расшаркнулся своими блюхеровскими сапогами, поклонился и вышел вон из трущобы. Этот интересный джентльмен с кабалистическими документами в карманах был не кто другой, как наш старинный знакомец, мистер Джексон, письмоводитель господ Додсона и Фогга, которых собственная контора находилась на углу Корнгилля. Вместо того чтобы воротиться с деловым отчетом к своим патронам, он прямо направился быстрыми шагами в гостиницу «Коршуна и Джорджа» и осведомился, не здесь ли проживает некто Пикквик.

— Томми, позовите сюда слугу мистера Пикквика, — сказала буфетчица «Коршуна и Джорджа».

— Не извольте беспокоиться, сударыня, — сказал мистер Джексон, — я пришел по делам, не требующим отлагательства. Будьте так добры, прикажите мне показать комнату мистера Пикквика, и я войду сам.

— Как вас зовут, сэр? — спросил трактирный слуга.

— Джексон, — отвечал клерк.

Слуга взбежал наверх, чтобы доложить о приходе мистера Джексона, но мистер Джексон избавил его от этого труда: он вошел в комнату вместе с ним и не дал ему проговорить ни одного слова.

В этот день мистер Пикквик пригласил к себе на обед своих трех друзей. Они с большим комфортом сидели вокруг камина и прихлебывали вино из стаканов, когда вошел мистер Джексон.

— Здравствуйте, сэр, — сказал мистер Джексон, слегка кивая головой ученому мужу. — Как ваше здоровье, сэр?

Мистер Пикквик машинально поставил свой стакан на стол и бросил изумленный взгляд на нежданного пришельца: его память не удержала ни одной черты из физиономии мистера Джексона.

— Я пришел по известному вам делу от господ Додсона и Фогга, — сказал мистер Джексон пояснительным тоном.

При этом имени невольная дрожь пробежала по всему организму ученого мужа.

— Извольте, сэр, идти к моему адвокату, мистеру Перкеру: вы знаете, где он живет, — сказал мистер Пикквик. — Проводите этого джентльмена, — прибавил он, обращаясь к трактирному слуге.

— Прошу извинить, мистер Пикквик, — сказал Джексон, укладывая свою шляпу на пол и вынимая из кармана пергаментный сверток. — Личная служба, публичная обязанность письмоводителя или агента в подобных случаях, вы понимаете, мистер Пикквик? Честный гражданин немеет перед законом, и там, где соблюдены все законные формы… вы понимаете, сэр?

Здесь мистер Джексон, бросив взгляд на пергамент, облокотился руками на стол и взглянул на всю компанию с победоносной улыбкой.

— Мы не станем терять напрасно слов, милостивые государи, — сказал мистер Джексон, — позвольте узнать прежде всего, кто из вас носит фамилию Снодграса?

При этом вопросе мистер Снодграс припрыгнул на своем стуле, и это энергичное движение послужило для сметливого письмоводителя весьма удовлетворительным ответом.

— А! Я так и думал, — сказал мистер Джексон ласковым тоном. — К вам у меня тоже небольшое дельце… не извольте беспокоиться, сэр.

— Ко мне! — воскликнул мистер Снодграс.

— Вот вам subроеna, то есть приглашение явиться в суд в качестве свидетеля по делу вдовы Бардль и ответчика Пикквика, — продолжал мистер Джексон, вынимая шиллинг из жилетного кармана. — Заседание по этому делу назначается четырнадцатого февраля, и это будет специальный суд присяжных. Это, собственно, вам принадлежит, мистер Снодграс: извольте получить. У меня еще девять приглашений.

Говоря это, мистер Джексон уставил пергамент против глаз мистера Снодграса и вложил шиллинг в его руку.

Мистер Топман между тем смотрел с безмолвным изумлением на таинственные действия письмоводителя. Вдруг Джексон обернулся к нему и сказал:

— Кажется, я не ошибусь, сэр, если осмелюсь назвать вас мистером Топманом?

Мистер Топман взглянул на мистера Пикквика; но, не заметив в чертах этого джентльмена никакого предостерегающего выражения, объявил:

— Да, фамилия моя — Топман.

— A другой джентльмен подле вас, без сомнения, — мистер Винкель? — спросил Джексон.

Мистер Винкель пролепетал утвердительный ответь. Не входя далее ни в какие объяснения, расторопный письмоводитель вручил им обоим по свертку бумаги и по шиллингу.

— Может быть, я вам несколько наскучил, господа, — продолжал мистер Джексон, — но уж заодно прошу извинить: у меня тут вписано еще имя мистера Самуэля Уэллера, мистер Пикквик.

— Пошлите сюда моего слугу, — сказал мистер Пикквик, обращаясь к трактирному слуге.

Озадаченный слуга поспешил исполнить полученное приказание.

— Не угодно ли вам присесть, мистер Джексон, — сказал мистер Пикквик.

Письмоводитель сел. Друзья в изумлении смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Наконец, мистер Пикквик прервал молчание таким образом:

— Поведение ваших патронов, сэр, служит непроницаемой загадкой для всякого честного гражданина; но в этом случае, если не ошибаюсь, Додсон и Фогг намерены употребить против меня свидетельство моих собственных друзей. Так или нет?

Джексон приставил указательный палец к левой стороне своего носа, желая показать таким образом, что юридические тайны глубоко погребены в его мозгу. Потом он сказал:

— Не знаю, сэр. Мое дело — сторона.

— Какую же другую цель, сэр, могут иметь все эти требования? — продолжал мистер Пикквик.

— Цели могут быть совсем особенные, — возразил Джексон, — но это меня не касается. Спрашивать можете сколько вам угодно; но моя обязанность — молчать.

Здесь мистер Джексон улыбнулся еще раз на всю компанию и принялся выделывать своей левой рукой таинственные жесты без всякого определенного значения и смысла.

— Да, милостивые государи, — сказал он в заключение, — клерки господ Додсона и Фогга могут, конечно, иметь свои более или менее достоверные догадки насчет подобных приглашений; но вы всего лучше сделаете, мистер Пикквик, если с терпением будете ожидать правосудия, которое, смотря по обстоятельствам и следуя требованиям закона, может обвинить или оправдать вас.

Мистер Пикквик бросил взгляд невыразимого презрения на своего ненавистного гостя, и уж из уст его готово было исторгнуться страшное проклятие на главы господ Додсона и Фогга, как в это самое мгновение в комнату вошел его слуга, и проклятие осталось непроизнесенным.

— Самуэль Уэллер? — сказал мистер Джексон вопросительным тоном.

— К вашим услугам, сэр, если вам приятно удостоить меня своим знакомством.

— Вот вам subpoena, мистер Уэллер.

— A как это по-английски, смею спросить?

— Приглашение явиться в суд, и с ним — шиллинг. Извольте получить, мистер Уэллер. Это вам от Додсона и Фогга.

— Недурно. Стало быть, господа Додсон и Фогг посылают мне подарок через ваши руки? Это делает им честь, и, признаюсь, этого я не ожидал от таких джентльменов, как Додсон и Фогг. Свидетельствуйте им от меня нижайшее почтение и скажите, что я готов с превеликим аппетитом пить за их здоровье огуречный рассол.

Говоря это, мистер Уэллер лукаво подмигивал старшине глазами и немилосердно комкал в руках бумагу, полученную от письмоводителя.

Исполнив свое дело, мистер Джексон сделал вид, будто надевает перчатку, которую, ради приличия, держал всегда в своей руке, и потом, сделав учтивый поклон, юркнул из дверей. Через полчаса он был уже в своей конторе перед лицами господ Додсона и Фогга.