Чарльз Диккенс - Замогильные записки Пикквикского клуба

• Название: Замогильные записки Пикквикского клуба
• Автор: Чарльз Диккенс
• Издательство: Санкт-Петербург
• Жанр: Классическая проза

Перевод Иринарха Введенского (1850 г.) в современной орфографии с незначительной осовременивающей редактурой.

Корней Чуковский о переводе Введенского: «Хотя в его переводе немало отсебятин и промахов, все же его перевод гораздо точнее, чем ланновский, уже потому, что в нем передано самое главное: юмор. Введенский был и сам юмористом… „Пиквик“ Иринарха Введенского весь звучит отголосками Гоголя».

---

— Бедняжка! — воскликнул мистер Пикквик. — Неужели ему так мало надежды выбраться из своего затруднительного положения?

— Надежды? Какая тут надежда! — возразил мистер Прейс. — Я готов прозакладывать голову, если ему удастся вырваться на волю раньше десяти лет.

С этими словами мистер Прейс весьма искусно щелкнул пальцами и дернул за сонетку.

— Принесите мне лист бумаги, Кроки, — сказал мистер Прейс вошедшему слуге, которого по платью и физиономии можно было принять за обанкротившегося скотовода, — и подайте хороший стакан пунша, Кроки, слышите ли? Я намерен писать письмо к своему старику, а для этого, вы знаете, не мешает зарядить себя порядком, иначе пожалуй, ничего не вышибешь из этой старческой головы.

При этой забавной речи молодой парень залился превеселым смехом.

— Все на свете трын-трава! — сказал мистер Прейс. — Сиди у моря и жди погоды, а покамест кути напропалую: не так ли?

— Разумеется, так, — сказал молодой джентльмен.

— Мы с тобой не разойдемся никогда, мой милый, — сказал Прейс. — Ты, как и я, видел свет и знаешь цену жизни.

— Да-таки я испытал кое-что на своем веку и могу сказать, что видел свет, — отвечал молодой человек. Он смотрел на свет через грязные окна трактирных буфетов.

Чувствуя невольное отвращение от этого разговора и от грязного общества двух собеседников, мистер Пикквик хотел уже потребовать для себя особый номер, но приостановился на минуту, когда в комнату вошли два незнакомца весьма благородной наружности и одетые по-джентльменски. При виде их молодой парень бросил в камин свою сигару и шепнул товарищу, что теперь делишки его будут авось устроены превосходно. Затем он смело подошел к незнакомцам и остановился перед ними.

Оказалось, однако ж, что «делишки» молодого человека устраивались далеко не так, как он предполагал. Мистер Пикквик невольно подслушал суровый разговор двух незнакомцев, рассуждавших о беспутном поведении и о неоднократном злоупотреблении великодушного прощенья. Наконец, один из этих джентльменов, старший по летам, повел речь насчет тюрьмы на улице Белого Креста, причем бедный юноша, несмотря на свое знакомство с жизнью и людьми, склонил свою голову на стол и зарыдал во всеуслышание20. Вполне довольный этим внезапным излиянием гуманных чувств бедного юноши, очевидно совращенного дурным товариществом с истинного пути жизни, мистер Пикквик позвонил слуге, и, вследствие настоятельного требования, ему немедленно отвели особую комнату с ковром, столом, стульями, буфетом, диваном, и украшенную сверх того изящным зеркалом и разными старинными картинами. Здесь он имел удовольствие слышать весьма ясно игру на фортепиано миссис Немби и шум ее маленьких детей. Между тем, он заказал для себя завтрак, и к завтраку подоспел мистер Перкер.

— Ага, почтеннейший, — сказал маленький адвокат, — пригвоздили наконец вашу милость, э? Ну, тужить нечего, я полагаю, потому что вы убедитесь в нелепости своего поведения. Сегодня я сделал окончательный итог неустойки и всех судебных издержек по этому делу: чем скорее мы покончим, тем лучше. Времени терять нечего. Немби скоро должен воротиться домой. Что ж вы скажете, почтеннейший? Сами вы напишете вексель на вашего банкира, или мне поручите эту обязанность?

Говоря это, маленький адвокат самодовольно потирал руками; но веселость его совсем исчезла, когда он взглянул на суровое лицо мистера Пикквика.

— Перкер, — сказал мистер Пикквик, — прошу вас не говорить мне об этом ни полслова. Я не вижу никакой надобности оставаться в этом доме. Пусть ведут меня в тюрьму сегодня же, сейчас.

— Вам нельзя идти в Уайткросс, почтеннейший, — сказал Перкер. — Невозможно! Там уже занято шестьдесят кроватей, и тюрьма заперта шестнадцать часов в сутки.

— Ну, так пусть ведут меня в другую тюрьму: мне все равно, — сказал мистер Пикквик. — Только чем скорей, тем лучше.

— Вы можете идти в Флит, почтеннейший, если уж непременно вы решились заточить себя, — сказал Перкер.

— Флит, так Флит, нечего тут долго думать, — сказал мистер Пикквик. — Позавтракаю, и марш в тюрьму.

— Погодите, почтеннейший, погодите: эти вещи не так скоро делаются, — возразил мистер Перкер. — Да и стоит ли торопиться с прибытием в такое место, откуда не чают вырваться все другие живые души? Мы еще должны наперед получить habeas corpus21. В суде не будет сегодня заседания до четырех часов. Нам следует подождать.

— Очень хорошо, — сказал мистер Пикквик с невозмутимым спокойствием. — В таком случае, мы здесь можем пообедать в два часа. Озаботьтесь насчет обеда, Самуэль, и распорядитесь, чтоб приготовили отбивные котлеты.

Таким образом, мистер Пикквик остался непреклонным, несмотря на все убеждения и юридические доказательства своего адвоката. Котлеты явились и исчезли в свое время; Самуэль нанял карету, и они отправились в суд, прождав около часа мистера Немби, который сегодня обедал очень долго, потому что у него были гости.

В суде (Serjeant’s Inn) заседание производилось уже давно, и в этот день было, по-видимому, очень много дела, судя по чрезмерной хлопотливости адвокатских писарей, которые беспрестанно входили и выходили с кипами бумаг под мышкой. Президентствовали двое судей, один из King’s Bench, другой из Common Pleas. Когда приятели наши доехали до низких сводов, образующих вход в судебную палату, Перкер на минуту остановился у ворот расплатиться с извозчиком и получить у него сдачу, а мистер Пикквик, удалившись на некоторое расстояние, принялся наблюдать толпу странного народа, сгруппировавшегося около суда.

Всего более обратили на себя его внимание трое или четверо мужчин весьма невзрачной наружности, которые с какими-то особенными ужимками раскланивались с проходившими адвокатами. Ясно, что здесь были у них постоянные дела, но какие именно, мистер Пикквик недоумевал. Один из них был долговязый и немножко прихрамывавший джентльмен в черном истасканном фраке и белом галстуке; другой — дюжий и толстый детина в таком же фраке и запачканном красном галстуке; третий был сухопарый верзила с рябым и пьяным лицом. Они ходили взад и вперед, забросив руки назад, и временами с беспокойными физиономиями перешептывались с писарями. Мистер Пикквик припомнил, что ему случалось довольно часто видеть этих господ, когда он проходил мимо Суда королевских адвокатов, и теперь любопытство его было возбуждено в высшей степени.

Он уже хотел осведомиться насчет них у мистера Немби, который стоял подле, поправляя огромное золотое кольцо на своем мизинце, как тут подоспел Перкер и, заметив, что времени терять не должно, пошел в суд. Лишь только мистер Пикквик сделал несколько шагов за своим адвокатом, хромоногий джентльмен подскочил к нему и, учтиво прикоснувшись к полям своей шляпы, вручил ему писанную карточку. Не желая оскорбить отказом вежливого незнакомца, мистер Пикквик взял карточку и положил ее в свой жилетный карман.

— Вот сюда, почтеннейший, — сказал Перкер, оборачиваясь перед входом в одну из контор к своим товарищам, которые шли позади. — Ба! Вам что надобно?

Последний вопрос относился к хромоногому джентльмену, который тоже, не быв замечен мистер Пикквиком, шел вместе с ними. В ответ на это хромоногий джентльмен прикоснулся опять к полям своей шляпы и указал с весьма учтивыми ужимками на мистера Пикквика.

— Нет, нет, — сказал Перкер, улыбаясь, — нам не нужно вас, почтеннейший, нам не нужно вас.

— Прошу извинить, сэр, — отвечал хромоногий. — Джентльмен взял мою карточку. Надеюсь, вы воспользуетесь моими услугами, сэр. Джентльмен кивнул мне. Он скажет вам. Вы ведь кивнули мне, сэр?

— Пустяки, пустяки! Вы ведь и не думали кивать, Пикквик? Ошибка, почтеннейший, ошибка, — сказал Перкер.

— Этот господин подал мне свою карточку, — сказал мистер Пикквик, вынимая ее из жилетного кармана. — Я счел нужным взять ее, и мне в самом деле интересно было взглянуть на досуге, что это такое.

Адвокат расхохотался и, возвращая карточку хромоногому джентльмену, объявил еще раз, что все это произошло по ошибке. Хромоногий рассердился и поковылял назад, не сказав ни слова.

— Кто это такой? — шепотом спросил Пикквик.

— Поручитель, — отвечат Перкер.

— Кто?

— Поручитель.

— Неужели?

— Да, почтеннейший, их тут около дюжины. Они готовы поручиться за вас на какую угодно сумму, если вы дадите им полкроны. Интересный промысел, не правда ли? — сказал Перкер, угощая свой нос щепотью табаку.

— Что вы говорите?! Должен ли я понимать, что эти люди приобретают средства к существованию тем, что дают перед судьями ложные клятвы за полкроны? Клятвопреступление за полкрону. — Боже мой, — воскликнул мистер Пикквик, пораженный этим открытием.

— Право, почтеннейший, я не знаю, что сказать вам на это, — отвечал маленький адвокат. — Клятвопреступничество, конечно, ужасное слово, да, ужасное. Это скорее юридическая фикция, почтеннейший, ничего больше.