Эльмира Нетесова - Чужая боль

• Название: Чужая боль
• Автор: Эльмира Нетесова
• Жанр: Великолепные истории
• Год: 2009
• ISBN: 5-87962-022-0

— Что для человека дороже всего в жизни?

Этот вопрос был задан многим. И все без исключения ответили одинаково:

— Конечно, семья!

Оно и понятно. Любой из нас счастлив, когда хорошо в семье, растут дети, все в семье не просто понимают, а и уважают, любят друг друга. Это и есть большое человеческое счастье, какое стоит беречь от всяких невзгод.

Ведь самый счастливый человек это тот, кого ждут и ценят, кого считают головой, хозяином семьи, кто ценит и бережет её постоянно.

Будьте счастливы и любимы в своих семьях, чтоб никакая боль не коснулась вашего очага…

---

— Этот, если с цепи сорвется, никакая охрана не удержит. Он сдвинутый. Вы только посмотрите на него.

— Каждый день видим Мишку, нормальный человек, только задевать его не надо. Свирепеет, вспыхивает как спичка.

— Да кому он нужен? — рассмеялись девки, вспомнив короткую, случайную встречу.

— Он очень добрый человек!

— Оно и видно. Такому в лапы не попадай. Живьем задушит, — впорхнули в магазин цветастой стайкой.

Их мигом окружили мужики и парни. Заговорили, стали назначать встречи, девчата, не слушая, присматривались к товарам. Им было не до свиданий. Девчата мечтали отдохнуть после работы и в магазин заскочили наскоро. Кое что купив, решили тут же уйти. Но вдруг на пороге перед ними вырос Миша. Стал перед Юлькой глыбой:

— А ты мне по кайфу! Слышь, крошка? Где-то непременно тебя прижучу! — хохотнул хищно.

— Иди в жопу, примат! — ответила девка грубо и, обскочив человека, пошла вместе со всеми не оглядываясь.

Мишка смотрел ей вслед, словно запоминая Юльку изо всех.

Девки плохо спали в эту ночь. Все им мерещились тяжелые шаги под окном, громадная тень во дворе, и утром они, не выдержав, рассказали о встрече Сашке.

— Успокойтесь! Мишка не насильник. Слово вам даю. Ни одну бабу пальцем не тронул и ни к одной не приставал.

— Это с остальными. Юльке при всех пригрозил. Ты поговори! Припугни гада, — попросили дрожа.

— Ладно. Нынче его встречу, — пообещал Сашка, и девки пошли успокоенные.

Нет, Мишка не появлялся возле дома девчат. Не подходил даже близко к ферме, какую заканчивали штукатурить. Его не было нигде. Но странно, девки невольно везде чувствовали его присутствие.

Даже страшненькая Полина, заслышав это имя, поневоле описивала трусы. Тамарка старалась о нем не говорить. А Шурка, напуская на себя равнодушие, попросту отмахивалась. Но ночью человек не волен над собой, и девчата, закрывшись на все крючки и запоры, ложились в одну постель, лишь к утру забывая о страхе.

Чем он был вызван, не понимал никто. Кстати, и Мишка теперь старался избегать встреч с девчонками. Но страх в них не погасил.

— Мне кажется, он врожденный убийца.

— Кто? — не поняла Юлька.

— Да Мишка!

— Откуда знаешь? Может, он очень добрый человек. Говорят, у него сын есть, славный бутуз и очень похожий на своего отца, люди говорят, что он очень добрый и ласковый, очень хорошо играет с детьми, никогда не дерется, всем поделится. А пацаны всегда похожи на отцов. Тот, кто родил ребенка, не способен обидеть человека. У него в генах это не заложено. А дети — копия своих родителей.

— Слушай, Шурка, а чего ты тогда лежишь под одеялкой и трясешься? Даже ноги у тебя холодные. Тебе чего бояться? Ведь грозили мне, а трясешься ты!

— Страшно почему-то! — призналась девка.

А тут, словно снег на голову, известие всю деревню облетело молнией, что не кто-нибудь, а именно Мишка уезжает всей семьей в Испанию. Радости не было конца. Девки до полуночи плясали. Все ж на целый месяц уезжает. За это время многое может измениться в жизни каждого.

Оно так и случилось. Милиция сдержала свое слово насчет Шурки.

Получив последние данные анализа, Шурку вернули в парикмахерскую, где та работала до панели.

А через три дня уехали Полина с Тамарой. Их снова взяли в кондитерский цех. Даже Зойку в конце недели увезли в пошивочную мастерскую. Всем им предоставили места в общежитиях, и только Юльку не забирали никуда. Она оставалась одна в большом пустующем доме, где было страшно и жутко одной.

— Почему меня не берут никуда? — спрашивала Юлька растерявшихся милиционеров.

— Так ты нигде не работала. Куда тебя брать? Снова на панель?

— Нет! Я туда не хочу! Пусть возьмут хотя бы дворником, почтальоном, курьером. Я на все согласна. Я не могу больше оставаться здесь одна, как в могиле! Увезите меня отсюда! — просилась девчонка.

— Милая, у тебя пока плохие показатели. Вот подлечишься еще с месячишко, и отпустим, куда захочешь. Держать насильно тебя здесь никто не будет. Подлечись и убирайся, мы только рады будем! — заявила врач, забирая пробирки и стекляшки. Юлька опять осталась одна, покинутая и забытая всеми.

На следующий день к ней с утра пришел Сашка и позвал работать на кормозапарник. Тут тепло. Ни дождя, ни сквозняков, ни холода. И даже в помощники ей дали троих ребят — деревенских грузчиков. Им не только поболтать, словом было некогда перекинуться за работой. Домой пришла такая, что лучше в зеркало не смотреть. Стянула с себя телогрейку и сапоги, бухнулась в постель, проспала до утра. Лишь утром увидела, что всю ночь проспала с открытой дверью.

Юлька криво усмехнулась:

— А чего ж это я боялась целый год? Кому нужна? Ведь вон никто к двери не подошел, а я как идиотка подыхала от страха. Да никому не нужна! Хоть голиком во двор выйди, никто не оглянется. Прошло мое время, ушли годы, все потеряно, — плакала девка, поверив, что без времени сделалась старухой.

В этот день она дважды виделась с Мишкой. Тот даже не оглянулся в ее сторону. Не узнал, или не захотел увидеть, кто знает, только Юльку взбесило равнодушие. В целой деревне, полной людей, она вдруг осталась совсем одна.

Ее поневоле потянуло к дорожницам:

— Да что ты сочиняешь? Какое презренье? Иль не видишь, уборка урожая идет. Кому теперь до кого? Не забивай голову чепухою. Забудь свое прошлое. Его давно забыли люди. Тебе и подавно помнить не стоит.

— Давай-ка лучше займись огородом. Картоху пора убирать. Глянь, какие дожди идут. Сгниет все в земле, и останешься в зиму без ничего. Что жрать станешь? Пора за дело браться, а не сопли распускать. Время поджимает. Не до слез теперь. Не смотри на людей. Некогда теперь обижаться на кого-то. Все работают дотемна, — упрекнула Ритка Юльку. И та в тот же день принялась за огород.

Баба сама копала и носила мешки. Возвращаясь с работы, шла на огород и ковырялась там до позднего вечера. Домой возвращалась, когда во дворе становилось совсем темно.

Тут уж не до девок и Мишки. Все руки в мозолях, спина болела, ноги подкашивались, но Юлька упрямо убирала картошку. Вот уже и половина огорода собрана, а силы уже на исходе. Но надо дальше убирать, — плетется по борозде.

Руки не держат ведро. Юлька спотыкается, падает лицом в борозду, встает со слезами. А тут вдруг пришли на помощь ей девчата-дорожницы. Без слов и просьб взялись убирать картошку. И через два дня весь урожай убрали. Следом справились со свеклой, морковкой, луком, перенесли в коридор капусту и, не ожидая благодарности, тихо ушли из дома. Юлька уже сама определила урожай, убрала в доме. Некогда было реветь, надо везде успеть самой. Отсортировать картошку, посолить капусту.

— Да куда тебе одной столько всего, завела бы какую-нибудь животину. И доход появился б, и в доме веселее. Все что-то кудахчет, домой зовет, ждет тебя, — советовали дорожницы. Так вот и взяла вначале десяток кур, потом пару поросят, там и корову привела в сарай, утеплив его и оштукатурив, как на работе.

— А что я с этим хозяйством делать буду, когда придется уезжать? — думала в растерянности. Она уже сдавала молоко и яйца. Ложилась спать в полночь. Совсем забыла о своих девчатах, с какими жила совсем недавно под одной крышей.

Не до них было. Юлька редко ходила в магазин. Старалась держаться незаметно. Но с нею нет-нет да и заговаривали бабы. Спрашивали, привыкла ли к деревне, с кем дружит, чем занимается вечерами. Отвечала как есть:

— Управляюсь по дому. А к ночи падаю с ног, как подкошенная. Времени не остается ни на минуту.

— Ты ж смотри, успей к Рождеству картоху перебрать, иначе вся срастется, потом не раздерешь, — советовали женщины.

— Хозяин ей нужен. Чтоб и подсказал вовремя и помог, — поглядывали на Юльку мужики. Та словно не слышала намеков.

А однажды, поздно вечером, в дом к Юльке постучали:

— Открой, не бойся. Это я, Панкратий, пришел к тебе посумерничать. Единой душой маешься. Вот и приплелся. Я не помешаю. Скажи, в чем нужда, подмогу.

Юлька как-то сразу поверила старому человеку. Накормила его. А потом вместе сели перебирать картошку.

— Чего это ко мне занесло? Иль дома дел нет, что по людям ходишь?

— Дел хватает. Как без них? Только нынче я не у дел. Невестка всем заправляет. Она хорошая хозяйка, ничего худого об ней не скажешь. Только и меня старого навовсе от делов откидывать нельзя. Помру от безделья. Не привык жить по-пански. А она одно твердит:

— Отдыхай, папаша!

— У меня от того отдыха кусок хлеба колом в горле становится. А она молодая, не понимает много. Вот и вздумал к тебе придтить. Авось, мои руки сгодятся.

Вместе они перебрали картошку, посолили ка-пусту. И все у них ладилось, словно много лет жили вместе.

Панкратий был не из любопытных. Не задавал лишние вопросы. Больше о себе, о своем прошлом рассказывал. Не докучал Юльке излишней болтовней. Случалось что-то дельное советовал. Подсказал, как капусту хранить до весны, как солить огурцы, чтоб хрустящими сохранились, как сделать хрен, чтоб он ко всякому блюду подошел.