Илья Райх - Порок

• Название: Порок
• Автор: Илья Райх
• Жанр: Детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-000391-72-3

Роман «Порок» – психологический детектив и одновременно криминальная драма. Это первая книга из задуманного автором криминального цикла под названием «Безумие».

Действие романа происходит в наше время, в типичном городе-миллионнике.

В городе в течение одной недели происходят жестокие убийства женщин.

Преступник явился с повинной, сдался правосудию. На первый взгляд – все просто, преступление легко вписывается в классическую модель серии убийств. Но следователь, расследующий дело, чувствует, что не все так однозначно, присутствуют какие-то скрытые силы, заинтересованные в гибели женщин, и через призму личной жизни и потаенных пороков он пытается понять истинный мотив преступления.

---

– Вопрос можно? – спросил Воинов.

– Можно.

– Сколько лет вы уже работаете в органах?

– Следователем я работаю девять лет, а что?

– Девять лет томительных ожиданий!

– Что? – Евгений сделал недоуменный взгляд.

– Я видел, с каким скрытым наслаждением вы смотрели на свою коллегу, она вам точно нравится.

– Обсуждать с убийцей свои желания я не собираюсь.

– Хорошая оговорка «свои желания».

– Не переходи черту, а то…

– Что?

Евгений немного замешкался, он подбирал слова для изложения грозной сентенции, но ничего не приходило на ум.

Воинов решил продолжить начатую им тему:

– Все эти годы вы изнемогали из-за своих желаний. Фантазировали… можно только догадываться, какой вы прошли путь.

– Какой еще путь? – возмутился Евгений.

– Притворство вам не к лицу. Если позволите, не побоитесь, я закончу свою мысль.

Евгению ничего не оставалось, как кивнуть в знак согласия.

– За девять лет ваши фантасмагории с каждым разом становились все лучше и безупречней…

– Слушай, я не желаю выслушивать бред, тем более от насильника, – Евгений говорил категоричным тоном, но сказать, что он нервничал, было нельзя. Ведь в этой комнате был только один хозяин.

– Вам не свойственно стремление к совершенству?

Последний вопрос немного рассмешил Евгения, он смягчился.

– Вы готовы и дальше заниматься самоудовлетворением, но в какой-то момент вы желаете натурализоваться и найти ключи к ее телу. Так?

– Бред! – крикнул Евгений.

– По вашей реакции я могу сделать вывод, что я прав.

Евгений ничего не ответил, он поднял подбородок и надменно посмотрел на Воинова. Всем видом он демонстрировал, что ему все равно, что говорит арестант. Но Воинов был другого мнения и вновь заговорил о былой теме.

– Но вам мешают ваши же предрассудки, боязнь коллег, которые окрестят вас геронтофилом, как только узнают о вашей связи с женщиной намного старше вас.

– Бред! – повторил Евгений.

– Бред? Я скажу вам, что такое бред! Это когда вы насилуете старушку, а все в один голос о вас вопрошают: «Что же такого он в ней нашел?», но без ноток осуждения вашего поступка, а только сожаление. А когда насилуют несовершеннолетнюю девочку, никому и в голову не приходит мысль задаться аналогичным вопросом, всем все понятно и ясно, ведь во всех нас живут скрытые педофилы, не так ли, господин следователь?

– Хочешь оправдать свои убийства тем, что в жизни есть подонки хуже, чем ты…

В этот момент в комнату заглянула Антонина Николаевна с вопрошаемым взглядом.

– Все, заканчиваем! – Евгений встал, подозвал конвоира, чтобы тот увел арестанта.

– Нет! Я убил и не прошу снисхождения, тем более оправдания, если есть возможность переписать историю, я ничего бы не менял. Просто хочу сказать вам, Евгений Андреевич, не бойтесь своих желаний, – Воинов, уже стоя у стены, обернулся на Евгения, а затем на его старшую по званию и должности коллегу.

Лицо насильника расплылось от ухмылки, которую Евгений не мог оставить без ответа:

– Ты меня не удивил своей философией.

Воинов смолчал, его увели в камеру.

Евгений на какое-то время остался один на один с Антониной Николаевной, он стушевался перед ней и на все ее простые вопросы о погоде, рабочем настроении отвечал неохотно.

– Ты болен? – поинтересовалась она.

– Нет, все нормально, – ответил Евгений и отвел взгляд.

– У тебя щеки красные, давление?

– Нет, все нормально, мне надо идти, – перед ним открылась дверь, это конвоир привел на допрос очередного арестанта.

Евгений вышел. Воинов попал в точку, Антонина Николаевна нравилась Евгению, как и он сам вызывал у нее симпатии к себе.

Заместитель главы СК была высокой женщиной, ростом сто семьдесят сантиметров, что для далеко не худой, но и не толстой женщины очень хорошо, – она сохранила талию, которая вверх-вниз плавно переходила в округлые формы. Но главное, она так и не выработала командного голоса, что редкость для женщин, находившихся на службе. Ее женственность обескураживала многих коллег, но их игривость она пресекала незамедлительно – ей было достаточно взглянуть на оппонента властным взором.

Антонина Николаевна каждый год собиралась на пенсию – недавно ей исполнилось пятьдесят три года, но многие мужчины искренне не желали, чтобы она уходила, без стеснения сокрушались, если вдруг она начинала причитать о своей нелегкой трудовой судьбе и единственном спасении – выходе на заслуженный отдых. Причина ее успеха – в ней был скрыт эталон женской силы. Как только она входила в кабинет, все мужчины, независимо от должности и звания, вставали, и фактор службы здесь был вторичен, она своим присутствием всегда вселяла в мужчин обязанности, о которых они могли и не ведать до встречи с ней.

На нее мечтали походить молодые сотрудницы комитета. Она всегда была ухоженной, ровесницы-завистницы связывали это с ее службой и сравнивали подругу с отставным полковником, который может много выпить, но многолетняя привычка быть утром на построении в хорошей форме служит отличным стимулом для каждодневного марафета.

Глава восемнадцатая

Евгений ушел с работы в шесть вечера, была пятница, они с Татьяной договорились пойти в театр оперы и балета, что располагается на улице Ленина. Билеты были куплены около недели назад и, несмотря на простуду, Татьяна решила не откладывать приобщение к искусству на потом, пообещала Евгению, что, наевшись таблеток, она обязательно придет на спектакль.

Театр оперы и балета славился тем, что руководство региона любило проводить там торжественные мероприятия по случаю национальных праздников. Но еще большую известность театр получил благодаря имени известнейшего балетмейстера Рудольфа Нуриева. Более полувека назад выдающийся танцор делал первые шаги на подмостках именно этого театра.

Спектакль начинался в семь часов вечера. Евгений подъехал за пятнадцать минут до начала представления под громким названием «Египетская ночь». Стоял у крыльца театра и немного нервничал. Татьяна опаздывала и на звонки не отвечала. Она подъехала за минуту до начала спектакля, тяжело пыхтя, подбежала к Евгению и произнесла:

– Пошли, чего стоишь!

Они спустились в гардеробную и проворно сняли верхнюю одежду.

Татьяна была одета в черно-серую юбку и в черную сетчатую блузку, усеянную лепестками и бутонами бледно-голубых цветов. Ноги были обуты в туфли на двенадцатисантиметровых шпильках, так что немного сутулившемуся Евгению пришлось расправить плечи.

Евгений надел черный костюм с еле заметными проборами, Татьяна сразу нацелилась на комплимент. Она никогда не видела его в деловой одежде, даже на работу синий штатский костюм он надевал только ради больших мероприятий. И в театре, учитывая факт неприятия строгих форм одежды, Евгений терпеливо выносил неудобства и терпел только ради комплимента Татьяны: «Слушай, а тебе чаще надо носить костюмы, ты в них такой солидный».

У них был пятый ряд, по центру. Места хорошие, для завсегдатаев театральных подмостков, но Евгений с трудом мог зачислить себя в ряды таковых. Татьяна, как он думал, совсем иной случай, она каждый день живет «в искусстве, с искусством, под искусством…». Последние слова, сказанные про себя, резанули его оголенную душу, и он тут же заменил их: «над искусством».

Татьяна сидела от него по правую руку, Евгений с трудом понимал, что творилось на сцене, – из всех актеров и актрис, поочередно затягивающих свои партии – спектакль был оперной постановкой – он только в одной из них смог идентифицировать знакомую героиню – Клеопатру. Его ждало разочарование, он ожидал увидеть главную героиню оперы с внешностью, сопоставимой с образом Клеопатры, когда в роли была Элизабет Тейлор.

Именно с ней во всем мире, и Евгений не исключение, ассоциируют императрицу Египта после того, как она в 1963 году сыграла роль Клеопатры в оскароносном одноименном фильме. Местная же Клеопатра была намного тучнее, черты лица, может, когда-то и отличались утонченностью и своеобразием, но на заплывшем и изрисованном толстым слоем грима лице разглядеть их было весьма непросто.

Но пела она четко и красиво, контральто солистки был наполнен густым тембром. В уме Евгения образ Элизабет Тейлор был мгновенно замещен на образ Монсеррат Кабалье, известнейшей испанской оперной певицы. Но сравнивая их – Монсеррат Кабалье и неизвестную солистку из местного театра, Евгений на удивление нашел ряд совпадений: продолговатая форма лица, конституция тела, движение руками.

Внезапно его мысли прервал опустившийся на сцену занавес. Это был первый антракт, – как выяснилось потом, далеко не последний, в течение представления их было целых три, что для человека, несведущего в театральном искусстве, кажется весьма странным. До Евгения задуманное режиссером дошло не сразу, он мучительно ждал конца спектакля и каждый раз, когда опускался занавес, судорожно хлопал в ладоши в надежде на финал. Он в зале был белой вороной и никак не мог разобрать, что происходит на сцене, в текстах либретто он тоже был бессилен.