Дэвид Уоллес - Линч не теряет голову

• Название: Линч не теряет голову
• Автор: Дэвид Уоллес
• Жанр: Эссе
• Год: 1995

---

В ЛА есть уличные музыканты, но здесь они играют на средней полосе, а не на тротуаре или в метро, и люди бросают им мелочь и трепещущие банкноты из проносящихся машин — многие метают с рутинной точностью долгой практики. На средних полосах между отелем и площадками Дэвида Линча большинство уличных музыкантов играли на таких инструментах, как сагаты и цитры.

Факт: за три дня здесь от журнала «Premiere» я встречу двух (2) разных людей по имени Балун[9].

Основная отрасль здесь, судя по всему, парковка машин; даже у некоторых заведений фаст-фуда есть услуга парковки; я бы не против получить контракт с Западным Голливудом/Беверли Хиллс на поставку алой формы парковщиков. У многих парковщиков длинные, сложно заплетенные волосы и внешность итальянской мужской модели с обложки «Harlequin Romance». Более того, все на улицах выглядят до нелепого прекрасно. Все крайне модно и хорошо одеты; к третьему дню я понял, что отличать бедных и бездомных можно по тому, что они на вид носят одежду не на заказ{17}. Единственные незначительно потрепанные люди в поле зрения — суровые латиноамериканцы, продающие апельсины с тележек на тех средних полосах, что не заняты музыкантами с цитрами. Супермодели перебегают четырехполосные улицы на красный свет и им сигналят люди из Саабов цвета фуксии и коричневых мерседесов.

И самый главный стереотип — тоже правда: с любой данной точки обзора в любое время на дорогах видно около четырех миллионов машин, и нет ни одной, не покрытой воском. У людей не только личные номерные знаки, но и личные рамки для номерных знаков. И почти все говорят по телефону, пока едут; через какое-то время возникает безумное, но непоколебимое чувство, что они разговаривают друг с другом, что каждый водитель говорит по телефону с другим водителем.

В первую ночь, пока я возвращался с площадки, мимо нас по Маллхолланд пронеслась Karmann-Ghia с выключенными фарами, и за рулем сидела старушка с бумажной тарелкой в зубах и все же говорившая по телефону.

В общем, суть в том, что Линч в ЛА не вне своей киностихии, как можно было изначально опасаться. Плюс место действия помогает фильму быть «личным» по-новому, потому что ЛА — место, которое Линч и его супруга, миссис Мэри Суини{18}, избрали своим домом. Корпоративный и технический штаб Asymmetrical Productions — прямо в соседнем доме. Через два дома дальше на той же улице — дом, который Линч выбрал для Билла Пуллмана и брюнетки Патриции Аркетт в первом акте «Шоссе в никуда». Он сильно похож на дом Линча, его стиль можно было бы назвать испанским примерно в том же духе, как Гойю можно назвать испанским.

У режиссера фильма обычно несколько помощников режиссера, различные обязанности которых строго установлены голливудскими правилами. Обязанность первого помощника режиссера — максимально сгладить упорядоченное течение жизни на площадке. Он отвечает за координирование деталей, крики «тихо» на площадке, переживания, ругань на людей и играет роль козла отпущения. Это позволяет самому режиссеру оставаться благожелательным и неспешным монархом с популярностью доброго дедушки у съемочной группы, занятым в основном творческими проблемами высокого уровня. Первый помощник режиссера «Шоссе в никуда» — ветеран съемок по имени Скотт Кэмерон в шортах цвета хаки, с щетиной, и выглядит он приятно, но несчастно[10]. Второй помощник режиссера отвечает за расписание, и он же тот, кто составляет ежедневный постановочный сценарий, который обрисовывает производственный распорядок дня и объясняет, кто, где и когда должен появиться. Также есть Второй второй помощник режиссера{19}, который отвечает за взаимодействие с актерами и актрисами и проверяет, что их костюмы и грим в порядке, и вызывает их из трейлеров, когда дублеры заканчивают определять позиции и ракурсы для сцены и все готовы к первой скрипке.

Часть постановочного сценария второго помощника режиссера — что-то вроде схематичного конспекта сцен, которые надо снимать в этот день; он называется «сценарий в одну строчку» или «ванлайнер». Вот как выглядел ванлайнер 8-го января:

(1) Сцены 112 ИНТ МЕРСЕДЕС МИСТЕРА ЭДДИ /ДЕНЬ/ 1 стр

МИСТЕР ЭДДИ{20} ЗАВОДИТ МЕРСЕДЕС, ПИТ{21} СЛУШАЕТ ДВИГАТЕЛЬ.

(2) Сцены 113 ЭКСТ МАЛЛХОЛАНД ДРАЙВ /ДЕНЬ/ ⅛ стр

МИСТЕР ЭДДИ ЕДЕТ НА ПРОГУЛКУ, МИМО БЫСТРО ПРОНОСИТСЯ ИНФИНИТИ

(3) Сцены 114 ЭКСТ МЕРСЕДЕС МИСТЕРА ЭДДИ/ДЕНЬ/ ⅛ стр

МИСТЕР ЭДДИ ПРОПУСКАЕТ ИНФИНИТИ И СПИХИВАЕТ С ДОРОГИ

Эти сцены с машинами, как упоминалось, снимаются в Гриффит Парке, пространстве у подножия Санта Моники размером примерно с Делавэр. Представьте полузасушливый Йеллоустоун, полный хребтов и скал и спонтанных селей грязи и гравия. Передовая команда Ассиметрикал установила то, что называется Базовым лагерем, из дюжины трейлеров, вдоль небольшой дороги между Маллхоланд и Шоссе Сан-Диего{22}, а охрана заблокировала участки на нескольких других дорогах для съемок сцен погонь; здоровяки с рациями и в технически-черных футболках построили в нескольких местах баррикады, чтобы не дать бегунам и случайным водителям попасть в кадр или подвергнуть съемку трюков риску страхового случая. Жители ЛА легко соглашаются отвернуть от баррикад, и выглядят пресыщенными, как нью-йоркцы, съемками фильмов на своей земле.

Гриффит Парк, хотя и очаровательный в своем иссушенном, лунном обличии, оказывается, насквозь линчевская среда для съемок — залитая солнцем, оттенка импортного пива, и при этом со странной подсознательной угрозой. Эту угрозу трудно определить или сколь-нибудь рационально описать. Оказывается, в этот день поступило предупреждение о ветре Санта Ана, странном погодном явлении, которое вызывает опасность пожара{23}, а также странную, но ощутимую тревогу у людей и зверей из-за высокой ионизации. Оказывается, уровень убийств в ЛА выше в периоды Санта Аны, чем в другое время, и в Гриффит Парке легко почувствовать, что с атмосферой действительно что-то не то: звуки кажутся жестче, запахи пахнут сильней, дышать странно, солнечный свет преломляется в лучи, что словно проникают до мозга костей, и в целом в воздухе висит странный скрипящий покой, эквивалент Западного побережья странному аквариумному покою, что предшествует среднезападным торнадо. Воздух пахнет шалфеем и сосной и пылью и, отдаленно, креозотом. Горчица, юкка, сумаха и разные травы похожи на что-то вроде пятичасовой щетины на склонах, под неестественными углами торчат кривые дубки и сосны, некоторые стволы жутко изогнуты и уродливы, а множество других шумных сорняков и штук с шипами удерживает от прогулок. Текстура флоры места, в принципе, напоминает конец веника. Весь первый день съемки над головой кружит один красный ястреб, всего один и всегда по одному кругу, так что через какое-то время круг казался вырезанным на небе. Дорога, где находится площадка — неглубокий каньон между холмом с одной стороны и крутым утесом с другой. С утеса можно изучить хореографию площадки, а в другом направлении открывается примечательный вид на Голливуд справа и долину С.-Ф. и Санта-Монику и изогнутую голубую корку далекого моря слева. Трудно понять, это Ассиметрикал выбрали конкретно этот участок Гриффит Парка или его просто выделили в офисе, который занимается распределением лицензий на локейшны, но это милое и приятное местечко. Оно в форме треугольника, где одна сторона — шеренга трейлеров Базового лагеря вдоль одной дороги, вторая — трейлер-столовая, салатные бары и обеденные столы вдоль перпендикулярной дороги, а гипотенузная длинная дорога между ними — там, где собственно проходят съемки; та самая дорога, на которой высокий холм и утес с видом.

По сути, все, что происходит все утро — зловещий черный Мерседес 6.9 Роберта Лоджа, Инфинити и большой сложный грузовик с камерой уезжают и пропадают на долгие отрезки времени, катаясь туда-сюда по огороженной миле якобы Маллхолланд Драйва, пока Линч и оператор пытаются запечатлеть какие-то особые комбинации света, ракурса и скорости, составляющие характерно линчевский кадр. Пока идет съемка погони, другие 60 или около того членов съемочной группы на локейшне выполняют техническое обслуживание и различную подготовку, слоняются вокруг, валяют дурака и, по сути, убивают огромные количества времени. Сегодня на локейшне есть рабочие, реквизиторы, звукачи, сценаристы, тренеры по диалогам, операторы, электрики, гримеры и стилисты, врач, помощники продюсера, дублеры, каскадеры, продюсеры, осветители, художники, помрежи, агенты по рекламе, менеджеры локейшна, костюмеры с вешалками на колесиках, как в Районе моды в Нью-Йорке, монтажеры, сценаристы, координаторы и техники спецэффектов, пожарные порицатели за сигареты, представитель страховой компании, множество личных ассистентов и помощников и интернов и значительное число людей без заметных обязанностей. Все это чрезвычайно сложно и запутанно, и трудно провести точную перепись, поскольку множество людей в команде выглядят в основном одинаково, а их функции сугубо технические и сложные и выполняются с высокой эффективностью и скоростью, и когда все в движении, хореография площадки — визуальный эквивалент групповых диалогов Олтмена, даже не сразу запоминаешь характерные черты во внешности и оборудовании, которые позволяют отличить один вид персонала съемочной команды от другого, так что понимание примерной таксономии возникает только к вечеру 9-го января: