Мэри Бэлоу - Рождественское обещание

• Название: Рождественское обещание
• Автор: Мэри Бэлоу
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01847-5

Отец Элинор Трэнсом, богатый коммерсант, решил купить дочери титулованного мужа и остановил свой выбор на разорившемся легкомысленном аристократе Рандольфе Фаллодене. Со слезами повиновалась красавица Элинор отцовской воле, полагая, что жизнь ее кончена. Она даже не смела думать, что, напротив, только вступает в новую жизнь, полную пылких чувств, страстных желаний и ослепительного счастья…

---

Ее привело в гнев и до боли огорчило страстное письмо Уилфреда, которое он прислал ей как бы в ответ на то, что она написала его отцу. В письме Уилфреда была любовь, которой так жаждало ее истосковавшееся сердце. Но это была запретная любовь.

Возможно, поначалу думала Элинор, если она будет послушной и терпеливой, через год у нее родится ребенок, которому она отдаст переполнявшие ее чувства. Пусть это будет ребенок графа, но и ее ребенок, и маленькая личность сам по себе. Однако эта надежда постепенно угасала: шли дни, а затем недели, но граф не появлялся в ее спальне. Если говорить только о ней, то она была рада этому, так как первые две недели, когда она ложилась спать, ей становилось почти дурно от страха, что в любую минуту он может войти в ее спальню. Разумом она понимала, что без этих до ужаса пугающих ее встреч у них не может быть ребенка.

Ее ждет пустая и бессмысленная жизнь в браке без детей. Будучи в семье единственным ребенком, Элинор всегда мечтала о братьях и сестрах, о большой шумной семье, где было бы пять, а то и шесть детей и много кошек и собак. А еще были бы любовь, веселье и смех!

Первые две недели после похорон отца у нее хотя бы были свободными вечера. После ужина, за которым они с мужем обменивались вежливыми фразами о событиях дня, она уединялась в своей гостиной. Чем занимался в это время граф, оставался он дома или уезжал, она не знала, да это и не интересовало ее. Муж никогда не входил в ее гостиную, расположенную напротив ее спальни и гардеробной. Элинор удалось по-своему обустроить свое маленькое убежище, переставить и заменить кое-что из мебели и добавить то, что она перевезла из родительского дома. Она собрала все свои любимые вещицы.

Здесь она занималась рукоделием и читала, чувствуя себя почти счастливой. Но это длилось недолго.

– Что вы делаете по вечерам? – однажды совсем неожиданно для нее спросил за ужином граф.

– Читаю, – ответила Элинор, – вышиваю или вяжу. Занимаюсь тем, чем положено заниматься настоящей леди, милорд. – Элинор невольно покраснела под его пристальным взглядом. Она редко позволяла себе забывать об их мирном соглашении. – Простите, милорд, – извинилась она.

– В таком случае приносите ваши книги, вышивание или что другое, чем вы занимаетесь, в библиотеку, – сказал граф. – Теперь, когда мы, кажется, научились более терпимо относиться друг к другу, почему бы нам не проводить вечера вместе?

– Хорошо, милорд, – с упавшим сердцем согласилась Элинор, почувствовав отчаяние от одной только мысли, что должна исполнять любой каприз мужа. Жизнь несправедлива к женщинам. Подумав это, она поняла, что явно все сгладила. Как бы реагировал граф, если бы она отказалась от его предложения или согласилась, но с явной неохотой?

Глядя на то, как он кивком велел лакею снова наполнить его бокал, она почему-то подумала, что, во всяком случае, ему не чужды и человеческие порывы, ибо вечера вдвоем создадут хотя бы иллюзию их близости и уменьшат ее чувство полного одиночества.

Она пришла в библиотеку, взяв с собой вышивание, посчитав, что бессмысленно брать книгу, если все равно не сможет сосредоточиться на чтении. Элинор опустилась в глубокое кожаное кресло по одну сторону гудящего, жарко растопленного камина, по другую же сидел граф с открытой книгой на коленях. Склонившись над вышиванием, она тут же поняла, как глубоко ошибалась в своих надеждах. Ее охватило еще большее чувство одиночества, чем в своей гостиной, хотя она сидела в уютной, теплой комнате, а за окнами были первые декабрьские морозы. Ее муж был с ней и удобно растянулся в кресле. Чем не семейная идиллия?

Но все это осталось иллюзией. Они были чужими друг другу, два несчастных одиноких человека, которые, однако, решили во имя здравого смысла вести себя благоразумно и взаимно вежливо. Между ними не было чувств или хотя бы простой человеческой близости. Ей бы и в голову не пришло, даже если бы она захотела, поднять глаза от вышивания и поделиться с мужем чем-то важным и сокровенным или же просто по-женски сболтнуть какую-нибудь глупость.

Однако Элинор все-таки пришлось поднять голову и посмотреть на мужа. Она почувствовала на себе его пристальный, изучающий взгляд. Граф даже забыл о раскрытой книге, лежавшей на коленях.

– Красиво, – промолвил он, указывая взглядом на вышивание в ее руках.

– Спасибо. – Элинор снова опустила голову.

– На Рождество я жду приезда в Гресвелл-Парк четырех своих друзей, – помолчав, сказал граф. – Я пригласил их поохотиться еще до нашей свадьбы. На несколько дней. Возможно, вам угодно, чтобы я отменил приглашение. Это нетрудно сделать, учитывая события – мою женитьбу и то, что вы в трауре по отцу.

Четырех джентльменов! На Рождество повеселиться! Элинор похолодела. Одним из них, конечно, будет сэр Альберт Хэгли.

– Нет, не стоит, – спокойно произнесла она. – Это было бы неприлично, милорд.

– В таком случае, возможно, вы тоже хотите кого-либо пригласить? Подругу или друзей? Вы ни с кем не общались после нашей свадьбы, но у вас, очевидно, есть друзья, не так ли?

– Но никого, кто был бы из вашего круга, милорд, – ответила Элинор. – Никого, с кем ваши друзья пожелали бы общаться.

– Не имеет значения, вы можете их пригласить, – решил граф. – Оставляю это на ваше усмотрение, миледи, приглашайте всех, кто не будет чувствовать себя стесненно в нашем доме.

Это были хорошие слова, и она оценила их. Вежливые. Но в то же время в них звучало бесспорное снисхождение. Она может пригласить друзей при условии, что никто из них, открыв рот, не станет убийцей великого английского языка. Не будет неприлично громко смеяться при каждой шутке и не станет окунать пальцы в соус.

– Благодарю, милорд. Как много друзей я могу пригласить? – спросила Элинор.

– Сколько вам угодно.

Она снова склонилась над вышиванием. Граф молчал. Мысленно она прикидывала, кого же ей пригласить. Ее друзья, наверное, все откажутся от приглашения, предпочитая провести Рождество в кругу семьи. Но должна же она кого-нибудь пригласить, она обязательно это сделает. Элинор вспомнила, что обещала отцу сделать Рождество веселым и радостным праздником. Это едва ли ей удастся, если в гостях будут всего четыре джентльмена.

Да, она найдет кого-нибудь из своих друзей, даже нескольких из них, и сможет пригласить их. А если друзьям ее мужа не понравится общество торговцев и прочих представителей третьего сословия, что ж, она сделает свои выводы. Обещание относительно вежливого поведения касается лишь ее мужа.

Она посмотрела на графа, готовая к военным действиям, если он еще раз проявит обидную снисходительность. Но он углубился в книгу и, кажется, с особым интересом.

На следующий день Элинор все уже решила: на Рождество в Гресвелл-Парк она пригласит двух своих теток, сестер отца, и двух незамужних дочерей одной из них. Тетушка Берил была замужем за фермером, который умер пять лет назад. Он прилежно и много трудился и неплохо обеспечил жену и дочерей, Мюриель и Мейбл. Тетушка Рут жила с ними. Она осталась старой девой.

У них неплохие манеры, подумала Элинор. Они не раз ужинали с лордом Шарплсом, который жил у них на квартире. Тетушка Берил любила похвастаться этим. Элинор стало стыдно, что из всей родни она выбрала самых воспитанных и образованных. Будто это имело какое-то значение и ее беспокоило, что подумают о ней ее муж и его четыре друга. Она искренне любила всех своих родственников. Когда они собирались всей семьей, это всегда было для нее праздником.

Элинор намеревалась уже утром написать им письма, но экономка попросила ее проверить счета. Мужа не было дома и не будет весь день, он предупредил ее об этом за завтраком. Вместе с поверенным отца он завершал его дела.

Элинор решила, что письмами займется после полудня, но опять кто-то приехал. Визитов теперь было не так много, всего один или два в день. Например, приехал мистер Симмс, на сей раз с женой, которая в первый визит мужа не сопровождала его из-за недомогания. Она со священным трепетом оглядывалась вокруг, хотя ее муж был столь же богат, как и отец Элинор. Гостья с облегчением вздохнула, когда узнала, что графа нет дома. Отбыла она лишь тогда, когда доложили о приезде леди Лавстоун с дочерью. Элинор не была с ними знакома.

Леди Лавстоун и ее дочь принесли свои извинения, что не смогли нанести визита раньше… Далее следовал перечень причин, почему они запоздали. Элинор выслушивала все это, улыбаясь то матери, то ее красивой белокурой дочери, которая молча разглядывала Элинор.

– Я была поражена, – щебетала леди Лавстоун, – когда узнала о неожиданной помолвке Фаллодена и его поспешном браке. Разумеется, он был в весьма стесненных обстоятельствах, а ваш отец…

– Мистер Джозеф Трэнсом, – подсказала ей Элинор. Она остро ощущала отсутствие мужа, который обычно помогал ей сдерживать себя. А это было нелегко под взглядом двух пар недружелюбных глаз, не прячущих своего презрения. – Торговец углем, – добавила она для полной ясности.