Мэри Бэлоу - Рождественское обещание

• Название: Рождественское обещание
• Автор: Мэри Бэлоу
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01847-5

Отец Элинор Трэнсом, богатый коммерсант, решил купить дочери титулованного мужа и остановил свой выбор на разорившемся легкомысленном аристократе Рандольфе Фаллодене. Со слезами повиновалась красавица Элинор отцовской воле, полагая, что жизнь ее кончена. Она даже не смела думать, что, напротив, только вступает в новую жизнь, полную пылких чувств, страстных желаний и ослепительного счастья…

---

– Что вы делаете в гостинице своего отца? – спросил он Речел и вдруг представил ее в чепце служанки, с метелочкой для стряхивания пыли в руках. К смазливой девушке, конечно, пристают постояльцы и норовят ущипнуть. Но он тут же мысленно поставил их перед собою в ряд, сдвинул попарно и стукнул лбами.

– Ничего не делаю, – ответила улыбаясь девушка. – Наша семья живет в отдельном доме по соседству. Папа владеет несколькими домами в Бристоле. Я помогаю маме по хозяйству и два дня в неделю преподаю в школе. А вообще жизнь бывает иногда довольно скучной, – призналась Речел, сделав гримаску.

Что ж. Так ему и надо. Вообразил ее в чепце.

– Нам лучше присоединиться к остальным, – осторожно сказал сэр Альберт и решительно зашагал по снегу. Речел шла рядом, держа ветки омелы в руках. Сам собой разговор перешел на ее школьные и университетские годы. Речел окончила школу, ее любимыми предметами были латынь и история. Сэр Альберт в университете увлекался игрой в крикет. Они от души смеялись, вспоминая разные забавные случаи.

Сэр Альберт искренне надеялся, что мистер Бенджамен Трэнсом не встретит их, размахивая брачным контрактом. Однако тот, кажется, был серьезно занят поисками рождественского полена. Это ничуть не успокоило сэра Альберта, когда он на мгновение с опаской представил себе это полено.

Но черт побери, дочь владельца гостиницы была действительно прехорошенькой, к тому же неглупа и не лишена чувства юмора. Теперь, когда все уже было позади, он пожалел, что его поцелуй оказался таким коротким.

Глава 9

В каком-то смысле это был трудный день. Утром граф занимался делами, а затем эта игра в снежки… Но ему казалось, что все произошло когда-то давно. Затем поход в лес, чтобы притащить в дом рождественское полено, хвойные ветки и омелу. Сразу после ленча начались шумные споры и хлопоты, как украсить гостиную, столовую, а также холл и лестницу. По меньшей мере с десяток голосов давали какие-то указания и столько же им противоречили. Удивительно, думал граф после того, как все удалось довести до конца. Дом преобразился, стал уютнее, приобрел праздничный вид, воздух в нем был напоен свежестью и запахом хвои.

В гостиной над дверью стараниями преисполненной гордости тетушки Рут и с помощью кузины Джейн красовался венок из омелы. Кроме того, ветки омелы можно было найти в самых неожиданных местах, так что любая пара могла невольно оказаться под ними и хор восторженных голосов потребовал бы от нее традиционного поцелуя. Элинор и сэр Хэгли уже оказались в подобном неловком положении, случайно столкнувшись в дверях гостиной под венком омелы. Покраснев и ужасно смутившись, они вынуждены были весьма неохотно коснуться друг друга губами. То же произошло с виконтом Созерби и Мюриель Уикс на скамье у фортепьяно, хотя граф подозревал, что это было подстроено ими самими, как и встреча Джорджа Галлиса с Мейбл у подножия лестницы.

И, как будто не истратив еще к вечеру неуемной энергии, все вдруг единодушно – а у Трэнсомов иногда трудно, как вскоре понял граф, определить, кто именно инициатор такого единодушия, – решили играть в такую шумную и азартную игру, как шарады. Граф неожиданно обнаружил у себя способности к этой игре, хотя никогда в шарады не играл. Он не мог избавиться от чувства, что его домом и даже жизнью завладела какая-то чужеземная орда, особенно когда каждую его удачу встречали восторженные крики и щедрые похвалы его сценическому таланту.

Он был удовлетворен уходящим днем и даже начал понимать, почему людям нравится предрождественская суета. Он видел, как порозовели щеки у его жены, как она весела и очаровательна. За весь день они с ней ни разу не повздорили, правда, им почти не приходилось оставаться наедине. Граф неожиданно вспомнил шутку ее дяди о ветке омелы над постелью, и его сердце учащенно забилось.

Ему даже стало спокойнее, и это немало удивило его. В окружении семейства Трэнсомов, перестав быть хозяином собственного дома и не будучи даже уверенным, что ему и его друзьям удастся поохотиться, ради чего он и пригласил их сюда, он тем не менее чувствовал себя… счастливым. То ли это слово? Неужели он действительно счастлив?

Элинор не была так радостна и счастлива, как хотела казаться. Уилфред весь день буквально не отходил от нее. Помимо того что его присутствие рядом заставляло ее страдать, она опасалась, что в конце концов это кто-нибудь да заметит. Например, ее муж. Родственники знали, что она и Уилфред были неравнодушны друг к другу, хотя тщательно скрывали это.

Когда, набрав сосновых веток, они вернулись из леса, Уилфред снова оказался рядом: он подавал ей ленты и банты при украшении лестницы в доме, был ее партнером в шарадах. А теперь, едва подали чай, ему удалось уговорить ее подойти к фортепьяно и вместе поискать ноты той пьески, которую они играли вчера. А над фортепьяно висела ветка омелы.

Так дальше продолжаться не может, решила Элинор. Она больше не выдержит присутствия в одной комнате собственного мужа и того, кто должен был стать им, если бы не происки судьбы.

– Нам надо поговорить, – шепнула она Уилфреду, а громко для всех, в том числе и для мужа, пригласила юношу в библиотеку, чтобы подобрать ему книгу почитать на ночь. Это было, по ее мнению, самым подходящим предлогом, чтобы им уединиться. Джордж и Мейбл тоже извинились и отправились в картинную галерею, разумеется, не для того, чтобы смотреть на портреты предков графа, а скорее, чтобы полюбоваться снегом и ночными звездами. Но Джордж и Мейбл были почти помолвлены, и никто не мог бы возразить против их уединения, тем не менее тетя Юнис велела Мейбл вернуться не позднее чем через полчаса.

* * *

В библиотеке Элинор, поставив подсвечник с зажженными свечами на стол, с решительным видом повернулась к Уилфреду. Она пожалела, что он не закрыл за собой дверь, но побоялась пройти мимо него и самой закрыть ее. Пожалуй, даже хорошо, что дверь открыта. Их видят слуги, а это безопаснее для ее репутации.

– Элли, – промолвил Уилфред и сделал шаг к ней.

Элинор предостерегающе подняла руку.

– Пожалуйста, не подходи, Уилфред, – попросила она. – Пожалуйста…

– Как я могу не подойти, Элли? – взмолился он, но остановился, глядя на нее горящими глазами. – Элли, любовь моя.

– Я не твоя любовь, – решительно заявила Элинор. – Уже не твоя. Я замужняя женщина, Уилфред.

– Но ты не любишь его, – запротестовал он. – Ты сделала это ради отца, Элли. Ты всегда, я знаю, презирала этих аристократов!

– И тем не менее он мой муж, – ответила Элинор.

– Элли. – Он все же сделал шаг и протянул к ней руки.

Высокий и по-мальчишечьи худой, Уилфред всего на два года был моложе ее мужа. Взглянув на его руки, Элинор еще крепче сжала свои, держа их перед собой. Они были ледяными, будто застыли от холода, как и ее сердце.

– Если бы ты написал, что хочешь жениться на мне, хотя беден и ничего не можешь мне предложить, – заговорила наконец она, – я бы воспротивилась воле отца. Я бы отстаивала свое право решать и, если надо, дождалась бы совершеннолетия, хотя, думаю, отец уступил бы мне и раньше. Он любил меня. Или ты попросил бы меня в письме подождать, пока не сможешь предложить мне что-то большее, и этим сохранил бы свою гордость. Я ждала бы тебя. Пять лет, даже все десять. Столько, сколько бы понадобилось. Но ты написал, что даешь мне свободу, что я должна послушаться отца и сделать так, как он решил.

– Ты должна меня понять, Элли, – горячо возразил Уилфред. – Я был так несчастен, узнав, что отец собирается выдать тебя замуж, а я слишком мало могу тебе дать. Как ты не понимаешь, что я был вынужден сделать такой благородный жест?

– И все же, – заметила Элинор, и в глазах ее была боль, – несмотря на это, ты отважился приехать сюда, Уилфред. Ты тоже считаешь это благородным жестом? Ты снова прислал мне письмо, когда умер отец, а я была уже замужем. Это тоже благородно? Зачем ты приехал? – Она молила судьбу, чтобы причина его приезда оказалась справедливой и понятной ей, хотя понимала, что это невозможно. Увы, она привыкла считать Уилфреда во всем безупречным.

– Как мог я не приехать? – Он был полон недоумения. – Для меня мука видеть тебя вместе с ним, знать, что ты принадлежишь ему. Как мог я не увидеться с Тобой?

– Хотя бы ради меня ты не должен был это делать, – упрекнула его Элинор. – Ты подумал о том, каково будет мне видеть тебя здесь? Вспоминать о том, что было? Почувствовать, какую злую шутку сыграла с нами судьба? О, Уилфред, ты ведь знал, что скоро добьешься повышения? Ты догадывался об этом? Ты мог бы, не ранив своего самолюбия, жениться на мне. Но теперь уже поздно. Господи, зачем ты приехал? Уилфред сделал еще один шаг к ней.

– Ты знаешь, что говоришь совсем не то, что чувствуешь, Элли. Ты все еще любишь меня. Дай мне обнять тебя. Всего один раз.

– Я замужем, – твердо произнесла Элинор.