Аделаида Герцык - Из круга женского: Стихотворения, эссе

• Название: Из круга женского: Стихотворения, эссе
• Автор: Аделаида Герцык
• Издательство: Аграф
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-7784-0233-3

Русская литература в последние годы вызвала к новой жизни множество забытых и вытесненных имен; особенно много вновь открытых поэтов принадлежит Серебряному веку. Одним из таких забытых, но весьма ярких представителей литературы на рубеже XIX–XX веков является Аделаида Герцык.

В книге собрано ее творческое наследие, включая лирический дневник и философские размышления. В своей поэзии, в основном религиозного и мистического содержания, Герцык выходит из литературы модерна навстречу тоталитарному XX столетию. В этом столкновении — завораживающая суть ее стихов.

Издание снабжено довольно обширным справочным аппаратом и приложением, в котором собраны отзывы современников о творчестве поэтессы.

---

ЗВЕЗДЫ

У нас пленные звезды томятся в душе,
Они блещут, как искры огня…
Но их родина — небо. Их тянет туда —
Вознестись и сиять в высоте…

Их небесные сестры к себе их зовут.
Они рвутся из темной души, —
Но помочь им нельзя. Лишь в глубокой тиши
Они зреют, пылают, растут…

Часто та, что горит ярче алой зари,
Вдруг померкнет, сгоревши дотла,
И угаснет неслышно, незримо она,
Не блеснув никому на пути…

А другая — чуть вспыхнет, чуть в сердце видна,
А уж рвется, дрожа, на простор…
Бросишь на небо взор — а уж там, разгорясь,
Светит новая ярко звезда…

Ноябрь <1902>

РАЗ НОЧЬЮ

J’ai besoin de prier pour vivre jusqu’au jour,
Mais je n’ai pas de Dieu et la nuit est longue…

Musset[5]

Снова ночь, — и опять я с тоской на душе
Разметавшись на жаркой подушке лежу,
Злые мысли меня в этой тьме стерегут,
И, я слышу — как крадутся тихо ко мне…
Надо думать о ясных, далеких вещах…
Надо вспомнить, как звезды дрожат в небесах,
Как колышется поле в полуденный зной
Золотистой волной…

Ты скажи: отчего все так скоро прошло?
Еще осени нет — а уж все отцвело,
Еще хочется жить — а поблекли мечты,
Как увядшие листья, кружат надо мной,
И весь мир непроглядной седой пеленой
Застилают они…
Но ведь осень проходит… вернется весна…
Ведь неправда, что я не увижу тебя?
Ты меня позовешь?..

Ах, опять неотвязные думы о нем,
Словно рой мотыльков, облепили меня,
Я, как пламя, свечусь в этом мраке ночном,
И, как пламя, мерцает и гаснет душа,
Пусть придет кто-нибудь, тяжело быть одной,
Пусть мне скажет, как быть, что мне сделать с собой,
Чтоб дожить до утра….

Пусть мне скажет, за что я должна так страдать?
На душе так невинно, как в поле цветы,
Созревала горячая сила любви
И хотела, как солнце, светить и ласкать,
Не жалея лучей, не прося ничего…
Но холодная туча закрыла ее,
Ты скажи мне — за что?..

Как устала я ждать… Как горит голова!
Злые думы, как змеи, обвили меня…
И бороться нет сил… На душе тяжело…
Этой ночи беззвездной не будет конца!
О, приди хоть на миг!.. я закрою глаза,
Положи свою руку на сердце мое…
Убаюкай меня…

12 марта 1903 Москва

«Не Вы — а я люблю! Не Вы — а я богата…»

Не Вы — а я люблю! Не Вы — а я богата…
Для Вас — по-прежнему осталось все,
А для меня — весь мир стал полон аромата,
Запело все и зацвело…
В мою всегда нахмуренную душу
Ворвалась жизнь, ласкаясь и дразня,
И золотом лучей своих огнистых
Забрызгала меня…
И если б я Вам рассказала,
Какая там весна,
Я знаю, Вам бы грустно стало
И жаль себя…
Но я не расскажу! Мне стыдно перед Вами,
Что жить так хорошо…
Что Вы мне столько счастья дали,
Не разделив его…
Мне спрятать хочется от Вас сиянье света,
Мне хочется глаза закрыть,
И я не знаю, что Вам дать за это,
И как мне Вас благодарить…

28 апреля <1903> Москва

«Не будем говорить о ней!..»

Н. А. Р.

Не будем говорить о ней!
Она горит таким лучистым светом,
Так ярко, что,
Не поднимая глаз —
Вы видите ее всегда…

Не будем говорить о нем!
Моя судьба ясна,
Когда бы ни пришла она —
Я жду ее — и буду
Страдать, любя…

Мне хочется забыть о нем, о ней, —
И помнить только нас…
Два мира в нас живут,
Две жизни бьются,
Сливаются,
И чутко слушают,
И ждут…

Склонясь над вашею душой,
Прильнув к ее краям —
Мне кажется, что в бездну я смотрю…
И жадно я ловлю те огоньки,
Что вырываются порой
Из глубины…
Быть может, я одна
Увижу их…

И рада я,
Что кроме звезд, и неба, и судьбы,
Есть волны вечного, живого бытия,
Есть искры мысли,
Взгляды и слова,
Есть — Вы,
Есть я…

1 июня /19 мая 1903 Weisser Hirsch

«Сегодня я проснулась…»

Сегодня я проснулась,
Глаза открыла,
И вижу —
Все другое стало…
Любви уж нет. —
Везде разлит спокойный ровный свет,
Нет жгучих, трепетных лучей,
Нет пятен черных, ни теней…
И видно далеко — вперед, назад,
Кругом…
Как озеро зимой,
Закованное льдом,
Мерцает жизнь,
Холодная,
Прозрачная,
Опал…
Над нею с берегов крутых
Нависли сталактиты,
Причудливо застывшие…
Быть может, это слезы были
Мои?
Не знаю…
Быть может, жизнь в них билась,
Горячая,
Живая…
Пытливый взор по ним скользит,
Не узнавая…
И мысли — белые, бесстрастные,
Плывут, как облака,
Там, в синеве небес,
Не трогая меня…
Плывут, проносятся,
Сменяются другими —
Не накопляясь тучей дождевой,
Не изливаясь в мир
Грозой…
Какая тишина!
Любви уж нет.
Как будто инеем занесена
И спит под ним
Моя душа…

12 июня 1903 Weisser Hirsch

WALDSTEINWEG[6]

Das ist der alte Märchenwald.

Heine[7]

Есть лес такой… И есть дорожка
В еловом пасмурном лесу
На высоте…
Неверный, странный мир!
Там, что ни камень — клад…
Сорвешь цветок — и вместе с ним
Волшебную, летучую мечту…
Она дрожит в руке —
И вянет… рвешь другой…
Мечты теснятся пестрою гурьбой —
Я знаю — сказка там.
Там затаилось и живет
Все то, что жизнь изгнала,
Там «все, что я ребенком знала,
Все то, что потеряла я…».
Но труден путь туда —
Все в гору, в гору…
Пока взберешься — силы все ушли…
Туда вступаешь, как в зеленый склеп,
Темно и холодно…
Неслышный влажный мох и иглы под ногой…
Корявые, ползут землистые змеями корни,
Переплетаясь меж собой…
Здесь камень, ржавчиной покрыт,
Под ним прижался папоротник яркий…
Вот — камень весь, как пеною морской,
Забрызган белым лишаем…
Там — красный ствол сосны мелькнул,
К нему — луч солнца проскользнул —
И бриллиантами горит сосна…
Везде сочится струйками вода.
А я сажусь, бессильная, на первый пень
И знаю — скоро уж погаснет день,
И мне пора домой…
И знаю, что, быть может, шаг один,
И сказка будет здесь…
Что где-то близко уж
Она свершается, и шепчет, и журчит.
Еще немного — и увижу все,
Узнаю то,
О чем грущу, чего ищу
Скитаясь по земле в тоске…
Вот тянется навстречу мне
Корявый сук —
Косматый дед, поросший мхом…
Спросить бы у него!
Он видел их, он знает все…
Они прошли пред ним зеленой вереницей,
Но он не выдаст никого…
Насупившись, упрямо на меня глядит
Суровый, старый дед…
И клочьями на нем висит
Лохматая седая борода…
А мне — домой пора…
И я встаю — едва задетая крылом
Неузнанной и недобытой сказки,
Вся повитая чудным сном,
И уношу в себе
Лишь отблеск золотых чудес
Да запах хвои…
Усталая, блаженная — иду назад…
И вот — раздвинулся холодный влажный мир,
Опять зеленые луга, и солнца свет,
И люди, и земля, —
И сказки больше нет.
Но завтра я опять пойду туда,
И буду каждый день ходить,
Подстерегать и приручать ее…
Приду доверчивой, невинной, как дитя —
И, может быть, она откроется тогда,
Заговорит, окутает меня
Своей тревожной лаской…
Еще последний взгляд туда…
— Прощай, смолистая, немая сказка!

Сентябрь <1903> Wengen

«Раз только в жизни, осенней порой…»