Александр Молчанов - Как написать сценарий успешного сериала

• Название: Как написать сценарий успешного сериала
• Автор: Александр Молчанов
• Издательство: Литагент «Ридеро»78ecf724-fc53-11e3-871d-0025905a0812
• Жанр: Публицистика
• ISBN: 978-5-4474-1140-4

У вас в руках не просто книга, а трехмесячный курс по написанию сценария сериала. Если вы каждую неделю будете выполнять задания, которые вы найдете в конце каждой главы, через три месяца вы закончите пилотный сценарий вашего телесериала.

---

Иван едет в Афины, которые дипкурьеры называют «наш универмаг». По традиции, именно сюда отправляют новичков – чтобы приоделись и выглядели в соответствии со своим статусом.

Однако на следующий день после разговора с Бауновым Иван узнает, что Афины отменяются. У его коллеги, который должен был лететь в Прагу, обнаружился гнойный аппендицит. Иван должен его подменить.

По инструкции, дипкурьеры, или как они сами себя называют, «дипы» ездят всегда парами, причем всегда один сотрудник – новичок, а второй – старший и более опытный.

Иван знакомится со своим напарником. Это Алексей Васильевич Романов, улыбчивый и общительный старичок. Даже слишком улыбчивый и общительный.

Нестеров и Романов получают вализу – груз, который они должны доставить. На вид это обычный дорожный чемодан. Но под тривиальной кожаной обивкой скрывается стальной кейс с кодовым замком. Обычно дипы не знают, что везут. Но тут Романов шепнул Нестерову по секрету, что в чемодане – деньги, которые они должны передать в Праге представителям одного дружественного Советскому Союзу режима.

…За несколько дней до этого. В транспортной конторе, которая развозит мебель по магазинам, есть водитель. Зовут его Фома, фамилия Герасимов. Лет Фоме хорошо за пятьдесят. Снимает комнату на Никитских воротах, живет тихо, не пьет, баб не водит. На работе на хорошем счету: за двадцать лет ни одного прогула, ни одного больничного, легко соглашается на внеурочную работу и ночные смены. А надо сказать, что многие дефицитные товары в то время завозили по ночам – вроде бы для того, чтобы не отвлекать продавцов во время смены, а на самом деле чтобы избежать ненужного ажиотажа.

Ночью после разгрузки, когда Фома присел покурить и перевести дух, сзади к его шее приставили нож и сказали:

– Дядя, давай сюда ключи.

Фома и глазом не моргнул.

– Затем тебе ключи? Все равно на этой машине ты долго не покатаешься. Иди-ка ты лучше домой, парень.

– Ключи отдал, быстро! – грабитель терял терпение. Фома стрекнул в темноту окурок, звякнул ключами в кармане, повернулся и перехватил руку с ножом. Борьба длилась недолго. Послышался стон, на землю упало мертвое тело. Фома наклонился и посмотрел в лицо грабителя. Совсем молодой парень.

– Дурень, – в сердцах ругнулся Фома, рукавом стер с ножа отпечатки пальцев и залез в кабину.

Дело об убийстве 27-летнего дважды судимого за разбой Антона Гущина досталось старшему следователю прокуратуры Савелию Алексеевичу Мерецкову. Фронтовик, в войну служил в СМЕРШе. Вдовец, жена погибла на войне. Есть дочь, она замужем, с зятем у Мерецкова отношения сложные. Кажется, он плохо влияет на его дочь. Слушают западную музыку, кажется, даже почитывают что-то такое… отпечатанное на машинке. Ходят оба в джинсах. Разъедающий все вещизм. Не раз заводили разговоры о том, чтобы разменять квартиру и разъехаться.

Мерецков находит свидетеля, который видел, что в ночь убийства во дворе стояла грузовая машина, из которой грузчики выгружали ящики. Дальше – дело техники. Выяснили, в какой магазин привозили мебель. Подняли накладные – узнали имя водителя. И вот уже Мерецков в квартире на Никитских воротах, разговаривает с хозяйкой.

А Фома Герасимов в своей комнате, прижался к двери всем телом и слушает внимательно. Послушал, потом подошел к стене, на которой висела гитара, тихонько взял ее и начал скручивать с нее одну струну – самую тонкую. Скрутил и намотал на руку.

Когда дошло до особых примет, и хозяйка сказала про татуировку – букву «Ф» на руке, следователь очень заинтересовался, показал на свое запястье и спросил:

– Здесь?

Хозяйка кивнула. Следователь попросил принести запасные ключи от комнаты.

Вошел, держа пистолет наготове. В комнате стол, кровать, на стене – гитара без одной струны. Открытое окно, а за окном – крыша соседнего дома. Ушел.

Фома пробирается в родной гараж. Залезает в свою машину. Достает из аптечки ватку, наматывает ее на отвертку. Обливает спиртом. Поджигает. Подносит к огню свою руку. И держит так до тех пор, пока татуировка «Ф» на запястье не превращается в безобразное черное пятно. Забинтовывает руку и откидывается на сиденье. Можно отдохнуть. Лицо Фомы покрыто липким потом.

Следующий день. Дипкурьер Романов с женой собираются ужинать. Звонок в дверь. Нежданная радость. Проездом из Питера в Ростов заехал фронтовой товарищ – Фома Герасимов. Обнялись. Фома поморщился.

– Что с рукой?

– Ерунда, производственная травма. До свадьбы заживет.

Сели за стол, жена достала из холодильника запотевшую бутылку польской водки «Зубровка». Вспоминали войну и странное дело – тогда хотелось одного – чтобы война поскорее закончилась. А теперь кажется, что эти четыре страшных года были самым чистым и светлым временем в их жизни.

Романов рано ушел спать – ему с утра на работу. А Фома еще часа два сидел на кухне с его женой. Пил сваренный ею настоящий бразильский кофе и с искренним любопытством расспрашивал о поездках Романова. Узнал, что через четыре дня он едет в Прагу. Прилечь отказался – мол, боюсь пропустить поезд, ушел задолго до рассвета.

Между тем следователь Мерецков доложил руководству, что он вышел на след диверсанта Франца Хеккера, заброшенного в СССР в 1944 году. У Мерецкова к Хеккеру свои, особые счеты. Была у них одна встреча, о которой Мерецков никогда не забудет.

Нестеров и Романов получают отдельное купе. Романов садится так, чтобы чемодан постоянно находился в поле его зрения и начинает рассказывать страшилки из жизни дипкурьеров.

– А еще был случай… Пилот самолета объявил – мы теряем высоту, нужно сбросить груз. Весь багаж сбросили. В том числе и диппочту. А внизу, на земле, уже ждали с машиной.

– Это у нас было?

– Нет, в Англии. За все время существования советской диппочты не была потеряна ни одна вализа. А вот еще был случай, ехал курьер в поезде…

– Товарищ Романов, разрешите отойти в вагон-ресторан?

– Зачем? У вас есть сухой паек.

– Хочется горяченького.

Романов поморщился.

– Ступайте.

Есть не хотелось. Но и слушать стариковские россказни нет сил.

Нестеров сидит за столиком в вагоне-ресторане и размешивает ложкой давно остывший чай в стакане. Подошла девушка с подносом.

– У вас свободно?

– Да, пожалуйста.

Нестеров покосился на девушку. Красивая. Познакомились. Зовут Лиля, едет к сестре в Минск. Когда Нестеров отворачивается, Лиля бросает в его чай крохотную синюю таблетку…

За дипкурьерами следили еще с вокзала. Злоумышленников трое. Кроме Лили еще молодой парень, который курит в тамбуре – Олег Пономарев. И пожилой усатый мужчина, который расположился в проходе с газетой.

Поболтав с Лилей, Нестеров встает и идет обратно в свое купе. Вдруг все плывет перед его глазами, голова кружится. Его подхватывают усатый и Пономарев.

– Что с вами, товарищ?

– Ничего. Голова кружится. Мне тут рядом…

– Мы поможем вам дойти до купе.

Дернули дверь, заперто. Постучали.

– Откройте, вашему соседу стало плохо.

Тишина. Постучали еще раз.

– Пусть он сам подаст голос, – послышалось из-за двери.

– Скажите ему, что это вы, – подсказал усатый.

– Это я, Нестеров, – с трудом шевеля онемевшими губами, сказал Иван.

Дверь открылась. Из купе выглянул встревоженный Романов.

– Что с вами стряслось?

Злоумышленники ворвались в купе. Теряя сознание, Нестеров видел, как усатый набросил на шею Романову гитарную струну и начал душить.

Нападавшие действовали четко и слаженно. Труп Романова спрятали под сиденье. Спящего Нестерова уложили на верхнюю полку. После чего усатый встал перед зеркалом и аккуратно снял приклеенные усы. Когда убирал их в карман, из-под рукава показался край бинта. Да, это он, наш старый знакомый, Фома Герасимов, он же Франц Хеккер.

Обыскали купе. Нашли документы в кармане висящего на вешалке пальто. Фома отдал их Пономареву.

– Работай.

Выглянул в коридор. Все тихо. Вернулся в купе. Лиля подошла к двери. Фома посмотрел на нее.

– Ты куда?

– В туалет.

– Потерпишь. Села, я сказал.

Лиля села.

Пономарев разложил документы на столе. Прищурился, посмотрел на лампочку.

– Темновато тут. Но делать нечего.

Достал из-за обшлага гимнастерки длинную иглу и, подцепив фото на удостоверении Романова, аккуратно отделил его от корочки. Приклеил на это место фото Фомы. Достал тонкое перышко, открыл пузырек с чернилами и стал разводить их в крышечке и черкать на салфетке – подбирать нужный цвет.

Нестеров, лежащий на полке, приподнял голову и мутным взглядом посмотрел на работающего за столом Пономарева.

– Спи, братец, спи, – ласково сказал ему Фома и Нестеров опустил голову на подушку и отключился. Фома выглянул в окно.