Нина Пицык - Богомолец

• Название: Богомолец
• Автор: Нина Пицык
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1964

Книга посвящена советскому патофизиологу и общественному деятелю, академику (1932) и вице-президенту АН СССР (1942), академику АН УССР (1929), АН БССР (1939) и АМН СССР (1944), почётному члену АН Грузинской ССР (1944), заслуженному деятелю науки РСФСР (1935), Герою Социалистического Труда (1944) Александру Александровичу Богомолец (1881 — 1946).

---

— Медаль Данский получит, — твердо решает Богомолец.

Война застала Богомольцев в Крыму, во время отдыха.

Сообщения из Петербурга печатались под крикливыми заголовками: «Без маски», «Перчатка брошена», «Германия мечтает стать властелином Европы…»

Хозяйка дачи мадам Боброва приглашает жильцов на молебствие о ниспослании победы русскому оружию. Об этом одновременно молятся в крохотной алуштинской церквушке и в Зимнем дворце. С одной только разницей: здесь бьют поклоны завтрашние вдовы-солдатки и только что надевшие на сыновей-новобранцев ладанки и нательные кресты матери, а в Петербурге — холеные, пышные статс-дамы, камер-фрейлины и гофмейстерины.

Между тем с моря надвинулись грозовые тучи: яростные раскаты грома предвещали ливень — хороший предлог, чтобы в церковь не идти.

— Слышали? — окликнул Александра Александровича с соседнего балкона адвокат Бердников. Тюремщики отбили ему правое легкое, и адвокату не дожить до следующего года. Он знает это и потому ничего не боится: — Петербургское купечество расщедрилось — приступило к оборудованию двух лазаретов и пекарен! Теперь победа обеспечена!

Ему в тон Богомолец язвит:

— Знаете, я встретил саратовскую помещицу Арцыбашеву. На военные нужды она отвалила целых пять рублей! Что хныкать! Воевать так воевать!

…Даже из окон вагона, увозившего из Крыма в Саратов Богомольца с женой и крохотным сыном, война предстала великим народным горем. Забитые беженцами вокзалы, плачущие крестьянки, облака ныли, в которых двигаются к сборным пунктам колонны мобилизованных. За Москвой навстречу пошли переполненные новобранцами товарные составы с трафаретными надписями: «Сорок человек или восемь лошадей».

В Саратове пыльно. Земля усыпана сухой листвой. Перрон, обычно безлюдный, на этот раз запружен народом: одновременно с пассажирским поездом, которым возвратилась в Саратов семья профессора, прибыл состав с первыми ранеными. Губернатор, полиция, нарядные дамы и щеголи оживлены, как на ярмарочном зрелище. Богомолец слышал, как навстречу носилкам кто-то одиноко крикнул «ура» и тут же осекся. Дамы стали бросать на носилки цветы, конфеты, деньги, но вдруг произошло замешательство.

— Откупаетесь? — приподнял голову раненый с землисто-серым лицом. В сухих воспаленных глазах его Богомолец увидел нескрываемую ненависть.

Богомольцу пришлось взять на себя чтение лекций и ведение практических занятий по экспериментальной патологии, фармакологии, бактериологии и микробиологии и в университете и на Высших сельскохозяйственных курсах, а также специализацию врачей по бактериологии. Как и в прежние годы, он сам производит сложные исследования для клиник. И только ночами удается готовить к печати работы лаборатории.

В бассейне Буга неожиданно вспыхнула эпидемия холеры. Это поразило Богомольца. «Как-то слишком неожиданно вспыхнула она в необычном для холеры, но очень удобном для Австрии месте, — писал в Одессу своим близким Александр Александрович. — Не хочется верить, однако, в возможность подобной мерзости…

Что за время мы переживаем! Сколько крови, сколько страданий… Я много работаю, читаю без конца лекции. Впрочем, все это внешнее, а мысли, чувства — все на войне».

В связи с отменой мобилизационных льгот для студентов положение с подготовкой столь необходимых стране врачей оказалось тревожным — факультет, и без того ни разу не набиравший установленного числа слушателей, совсем опустел. Совет Николаевского университета уже несколько лет упорно добивается разрешения принимать женщин. С таким же упорством министерство просвещения каждый раз отказывает в этом. Правда, обстановка военного времени вынудила правительство пойти на уступки, но при этом чиновники придумали новое препятствие: отказали женщинам в отсрочке представления аттестатов зрелости. Александр Александрович с восемнадцатью другими профессорами опубликовал обращение «О судьбе женщин, оставшихся за стенами университета». И тут же принялся за организацию Высших женских медицинских курсов.

Ансамбль новых университетских зданий собирались воздвигнуть на склоне Соколовой горы, господствующей над Саратовом, но помешали оползни. Тогда архитектору приглянулась обширная и ровная Московская площадь. Устраивала она и городскую думу. Как писал фельетонист либерального журнала «Саратовец», она была отменной в стратегическом отношении: с одной стороны теснились казармы, с другой — арестантские роты и тюрьма. В случае студенческих беспорядков все эти «казенные места» могли пригодиться.

Но как бы там ни было, у профессора Богомольца теперь, по его собственному выражению, целый дворец.

Аудитория, где читает Александр Александрович, никогда не пустует. Его лекции студенты слушают охотно.

Они ценят богатство мыслей профессора, его умение самые сложные вещи объяснять очень просто. Острый ум, неотразимая логика производят гипнотическое действие. Профессор часто обращает внимание слушателей на то, что в науке только представляется решенным, а на самом деле остается «белым пятном».

К путаникам Богомолец не знает пощады. Его речь блестящего полемиста наполнена то гневом и сарказмом, то насмешкой и издевкой. Студенты на лекциях Богомольца испытывают чувство, к которому не подобрать другого определения, как интеллектуальное наслаждение.

Рядом с аудиторией расположилась и лаборатория экспериментальной патологии, по своему оборудованию едва ли не лучшая в то время в Европе. У ученого полная возможность работать «вовсю… по вопросам, которые при прежней обстановке нельзя было и трогать», — писал Александр Александрович В. П. Филатову.

Репутация человека с ярко выраженным дарованием привлекает к Богомольцу и студентов и врачей. В общем едином увлечении живет коллектив лаборатории. Каждый сотрудник имеет свою тему, а руководитель — свою программу исследований. На всех работах, официально не относящихся к имени профессора, но выходящих из его лаборатории, лежит печать его ума и прозорливости.

Ученики в восторге от великолепной способности Александра Александровича разбираться в самых запутанных клубках гипотез. Мозг его чудесно приспособлен для выискивания среди уймы фактов самого существенного. Удивительнее же всего для окружающих — его сила предвосхищения, умение, по словам Павлова, «обгонять экспериментальные данные».

«Крупицу золота можно найти, крупицу времени — никогда». Эта китайская поговорка высечена на богомольцевском пресс-папье. Очевидно, руководствуясь ею, профессор из университета уходит последним. Спит он не больше шести часов в сутки. «Действительно, у меня столько работы, что редкий день ложусь раньше трех часов. Устал ужасно, так что валюсь с ног».

На первый взгляд лаборатория Богомольца занята случайными экспериментами: то действием мочегонных, то всасыванием бактерий из брюшной полости, то третьим элементом крови — кровяными пластинками. Опыты с вытяжкой из мозгового придатка сменяются наблюдениями за проходимостью печени для бактерий. На самом деле это — поиски путей к золотоносному массиву приумножения защитных сил организма в борьбе с недугами, на роль которых впервые указал И. И. Мечников. Богомолец вновь обращается к его трудам.

Мечников для него — учитель, живой пример мужественного служения науке. Еще в 1888 году выдающийся микробиолог вынужден был оставить родину. Но и за границей он горячо борется за престиж русской науки.

Часть взглядов Мечникова Богомолец принял без оговорок. Еще для одной части у него готовы опровержения, а остальное он возьмет за основу и будет развивать совершенно самостоятельно. Позже он напишет: «От школы Мечникова я воспринял убеждение в реальности и познаваемости окружающего мира, стремление рассматривать организм как единое целое в его развитии и связях с окружающей средой, эволюционный подход к анализу патологических процессов, идею о значении реактивности организма в развитии их, а позже — интерес к соединительной ткани, проблеме старения организма, мысль о возможности. стимуляции функций организма с помощью специальных цитотоксических сывороток, но не пассивно воспринял, а творчески их переработал».

Русское правительство прилагает все усилия к тому, чтобы имя Мечникова на родине было забыто. Тех же, кто не боится сказать доброе слово об изгнаннике, механически зачисляют в неблагонадежные. Но Богомолец все-таки добьется согласия членов Совета университета на посылку поздравления Мечникову в день его семидесятилетия.

Большинство членов совета колебалось: зачем дразнить правительство?

— Значение открытий Ильи Ильича, — доказывал Богомолец коллегам, — признано всем миром. С неугасимой энергией ученый столько лет продолжает свою плодотворную деятельность на пользу человечеству. Я предлагаю: в ознаменование долгой, высокополезной деятельности Мечникова обсудить вопрос об избрании его в почетные члены императорского Николаевского университета.