Антология - Смертельно опасны

• Название: Смертельно опасны
• Автор: Антология
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-086715-8

Решительные, когда того требуют обстоятельства.

Мстительные, когда месть – единственное утешение.

Бескомпромиссные, когда малейшая уступка означает потерю лица.

Отважные, когда бездействие равносильно смерти.

21 история о женщинах в исключительных обстоятельствах.

21 страшная, загадочная, захватывающая фантазия от признанных мастеров.

---

Когда Солнечного ранили, а Тессарион с принцем Дейероном улетели в Старомест, в Королевской Гавани остались только два взрослых дракона. Хозяйка Огненной Мечты Гелайена предавалась горю и не покидала своих покоев, посему считаться приходилось с одним Вхагаром. Никто из живых драконов не мог сравняться с ним по величине и силе, но Джак рассудил, что если Вермакс, Сиракс и Караксес полетят в Королевскую Гавань вместе, то даже «старый дьявол» с ними не сладит. Принц, однако, еще колебался и прикидывал, кем бы подкрепить свою головную тройку.

Дом Таргариенов правил Драконьим Камнем с тех самых пор, как лорд Эйенар высадился там со своими драконами, то есть более двухсот лет. У них, как у всех знатных валирийцев, были приняты браки между близкими родичами, но молодые Таргариены порой искали утех с дочерьми (а то и с женами) своих подданных, землепашцев и рыбаков. Не забудем также, что право первой ночи в Семи Королевствах отменили только при короле Джейехерисе.

В других местах молодые мужья порой восставали против этого права, но на Драконьем Камне ценили оказанную им честь. Таргариенов там почитали, как полубогов; молодым женам, удостоившимся их ласки, завидовали, и каждая мечтала родить дитя от такого соития, ибо лорды жаловали матерей золотом, шелками и землями. Детей этих называли «драконьим семенем»; Таргариены и после отмены господского права не перестали резвиться с простолюдинками, отчего семени их на острове было полным-полно.

К этим внебрачным потомкам Таргариенов и обратился принц Джакайерис, предлагая землю и рыцарство всякому, кто укротит дракона. Сыновья такого человека также будут причислены к благородному сословию, дочерей выдадут замуж в благородные дома, а сам он удостоится чести сражаться вместе с принцем Драконьего Камня против самозванца Эйегона II и своры его приспешников.

Не все из тех, кто откликнулся на призыв, были драконьим семенем. В наездники вызывались домашние рыцари королевы, в том числе сир Стеффон Дарклин, лорд-командующий ее Королевской Гвардией, а также оруженосцы, рыбаки, поварята, латники, скоморохи и две служанки.

Драконы, однако, не терпят на себе всадников и быстро дают им это понять. Шестнадцать человек погибли, пытаясь объездить их, втрое больше получили ожоги или увечья. Стеффон Дарклин сгорел заживо, укрощая Морское Чудо, лорда Гормена Масси с Вермитором постигла такая же участь. Серебряному Денису, объявлявшему себя сыном Мейегора Жестокого, оторвал руку Бараний Вор; пока сыновья Дениса пытались остановить кровь, прилетел Людоед, отогнал Вора и пожрал отца с сыновьями вместе.

Некоторое время спустя Морское Чудо, Среброкрылый и Вермитор, уже объезженные, все-таки покорились. Вермитор, дракон Старого Короля, склонил выю перед здоровенным кузнецом Хью Молотом, а Среброкрылый, носивший некогда королеву Алисанну, допустил к себе латника, которого звали Ульфом Белым за цвет волос и Ульфом Бражником за беспробудное пьянство.

Морское же Чудо, на коем прежде летал Лейенор Веларион, укротил пятнадцатилетний Аддам из Корабела, о происхождении которого историки спорят и по сей день. Когда он поднялся в воздух на Морском Чуде, лорд Корлис попросил Рейениру снять с юноши и его брата клеймо бастардов. О том же просил и принц Джакайерис; королева уступила, и Аддам из Корабела, бастард драконьего семени, стал Аддамом Веларионом, наследником Дрифтмарка.

Три диких дракона упорно противились дрессировке, но укротители не прекращали попыток. Бурый, безобразный с виду Бараний Вор вылупился, когда Старый Король был еще молод, и получил свою кличку за постоянные кражи овец от Дрифтмарка до Путеводной. Пастухов, если те не слишком старались ему помешать, он не трогал, но овчарку съесть мог. Серый Призрак, живший в дымной пещере на восточном склоне Драконьей горы, предпочитал рыбу и промышлял ее, летая над Узким морем. Бледно-серый под цвет утреннего тумана, он был робок и чурался людей.

Самым большим и старым из дикарей был Людоед. При случае он поедал также драконов, мертвых и новорожденных, а кости злосчастных объездчиков наполняли все его логово.

К нему смельчаки драконьего семени больше не подступались, Серого Призрака никто не мог отыскать, а Бараний Вор, хоть и не прятался, убил больше людей, чем два других дикаря. Алин из Корабела выскочил из его логова в горящем плаще и погиб бы, не случись рядом брата Аддама: когда Морское Чудо отогнал своего злобного родича, Аддам сбил пламя своим плащом. Ожоги на спине и ногах оставались при Алине Веларионе до конца его долгих дней, но ему еще посчастливилось; многие из тех, кто пытался сесть Бараньему Вору на холку, оказывались у него в брюхе.

Кто бы мог подумать, что этот бурый злодей покорится шестнадцатилетней Крапиве? Девушка каждое утро прикармливала его свежей бараниной и так приучила к себе. Красотой она, как и он, не блистала: была тощей, смуглой и сквернословила почем зря, зато не ведала страха.

Джакайерис, хоть и дорогой ценой, достиг своей цели и получил еще четырех драконов. Для нападения на Королевскую Гавань он назначил ночь первого новогоднего полнолуния.

Человек предполагает, а боги располагают. В это самое время с востока надвигалась уже новая угроза. Замысел Отто Хайтауэра себя оправдал: верховный совет Триархии, собравшись в Тироше, решил заключить с ним союз. Девяносто кораблей двинулись со Ступеней к Глотке, и по воле богов пентошийский когг «Веселый путник» с двумя маленькими принцами на борту угодил прямо к ним в зубы.

На Драконьем Камне об этом узнали со слов Эйегона Младшего: мальчик примчался домой, вцепившись, как клещ, в шею Тучи. Весь белый, он обмочился от ужаса и трясся, как лист. На драконе он летел в первый раз и в последний: Туча, пронзенный стрелами из луков и скорпиона, умер час спустя, истекая черной дымящейся кровью. Младший, принц Визерис, не смог убежать; он спрятал свое драконье яйцо, переоделся в лохмотья и прикинулся юнгой, но настоящий юнга выдал его. Тирошийский капитан первым взял принца в плен, но адмирал флота Шарако Лохар из Лисса забрал ценный трофей себе.

Услышав об этом, принц Джакайерис на Вермаксе атаковал шеренгу лиссенийских галей. Моряки Триархии, воевавшие на Ступенях с Дейемоном, дракона видели не впервой и пускали ему навстречу копья и стрелы. «Убейте всадника, и дракон улетит», – наставляли их капитаны. Один корабль загорелся, за ним другой, но люди продолжали сражаться… пока над морем не показались другие драконы.

Подкрепление в виде Среброкрылого, Морского Чуда, Бараньего Вора и Вермитора лишило моряков боевого духа. Галеи бросились врассыпную, а драконы поджигали одну за другой, изрыгая золотые, красные и оранжевые клубы пламени. Черный дым поднимался к небу, горящие люди с криками прыгали за борт. Казалось, что победа близка… но тут Вермакс стал падать и рухнул в море.

О причине его падения рассказывали по-разному. Одни говорили, что арбалетный болт угодил ему в глаз, но это слишком уж похоже на гибель Мираксеса в Дорне. Другие уверяли, будто какой-то матрос в вороньем гнезде метнул в Вермакса кошку на цепи. Она застряла между двумя чешуйками и распорола дракону брюхо, когда матрос обмотал цепь вокруг мачты. Вопль дракона услышали даже в Пряном, несмотря на шум битвы. Вермакс камнем пошел вниз, врезался в пылающую галею, запутался в снастях и потонул вместе с ней.

Джакайерис, как говорят, уцепился за горящую деревяшку, но арбалетчики с мирийского корабля принялись пускать в него стрелы и наконец убили. Джак ушел в пучину вслед за своим драконом.

Битва в Глотке кипела всю ночь и осталась в истории как одно из самых кровопролитных морских сражений. Из девяноста кораблей, приведенных со Ступеней Шарако Лохаром, обратно дотащились всего двадцать восемь.

Драконий Камень враги обошли стороной, и весь удар принял на себя Дрифтмарк. Разграбленный и сожженный Пряный так и не был отстроен; тела его жителей валялись на улицах, приманивая воронье, крыс и чаек. Предали огню и замок Высокий Прилив. Сокровища, привезенные Морским Змеем с востока, погибли, слуг его перебили. Флот Велариона сократился почти на треть, тысячи моряков пали, но ни одну из этих потерь не оплакивали так, как Джакайериса, принца Драконьего Камня.

Две недели спустя Ормунд Хайтауэр в Просторе оказался меж двумя армиями. С северо-востока на него ударила большая рыцарская конница Таддеуша Рована, лорда Золотой Рощи, и Тома Флауэрса, Бастарда из Горького Моста, а сир Алан Бисбери с лордами Аланом Тарли и Оэуном Костейном отрезали ему дорогу на Старомест. Клещи сомкнулись на берегах Медовички, и поражение Хайтауэра казалось неминуемым, но тут на поле упала тень и раздался ужасный рев: в битву верхом на Тессарионе вступил оруженосец лорда Ормунда, пятнадцатилетний принц Дейерон.

С его появлением все изменилось. Лорд Ормунд перешел в наступление, люди королевы пустились бежать. Лорд Рован отошел на север с остатками войска, обгорелый труп Тома Флауэрса остался лежать в камышах, обоих Аланов взяли в плен, лорд Костейн умирал, сраженный черным мечом Удалого Джона Рокстона по прозванию Сиротская Доля. Пока волки и воронье терзали убитых, лорд Хайтауэр устроил пир в честь принца Дейерона, посвятил его в рыцари своим прославленным мечом Бдение и нарек сиром Дейероном Отважным. «Вы очень добры, милорд, – скромно ответствовал принц, – но чествовать следовало бы Тессариона, а не меня».