Гай Орловский - Любовные чары

• Название: Любовные чары
• Автор: Гай Орловский
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-81084-0

«Ну тупые они, тупые!.. Глерды, бароны, герцоги, даже короли. А вот я весь в белом, да еще и колдовать подучился…»

Но это проклятое превосходство, кроме понятных и ожидаемых радостей, почему-то переполняет тягостным чувством, дескать, если можешь больше, то и обязан… чего-то там больше. А глерд Юджин, как и все, очень уж не любит отвечать даже по мелочам.

---

Сам чародей отдыхает в своей комнате, а я сейчас войду в его лабораторию, а оттуда шагну в Зеркало Древних. И все, забуду этот кошмарный мир…

Неужели начал кому-то здесь сочувствовать, если не сочувствовал ни жертвам цунами на Таиланде, где погибли десять тысяч человек, кому это нужны эти таиландцы, если они так далеко, ни жертвам жестокой резни в Севилье, это тоже далеко и не наше…

— Да ладно, — пробормотал я мысленно, — успокойся, ты не заболел никаким благородством. Все проще, скажи себе честно: я — тварь хитрая, хочу еще что-нить поцупить для дома, для семьи, которой еще нет, но вдруг да будет?

Сразу стало легче, я ощутил себя хитрым, изворотливым и хапающим все, что могу хапнуть, как и положено либералу и демократу, красиво и многословно разглагольствующему о базовых ценностях культурного человека.

Картер буркнул:

— Глерд, что с вами?

— А что? — удивился я. — Неужели я как бы волнуюсь?

— У вас лицо, — сказал он, — то как грозовая туча, то как будто свет изнутри, и тут же снова вот-вот грянет гром… Для чародеев это опасно. Держите себя в руках.

— Я не чародей, — заверил я.

— Улучшатель выше чародея, — напомнил он и встрепенулся, выпрямился. — Ее величество!

Я развернулся к лестнице и поклонился раньше, чем сообразил, что я делаю.

Королева опускается по лестнице замедленно, величественная и надменная, темное платье с золотым шитьем волочится по ступенькам, а рядом с королевой идет принцесса Андрианна, вся светлая и чистенькая, даже платье того солнечного цвета, какой видишь только у новорожденных цыплят.

Она улыбнулась мне светло и застенчиво, а Орландия издали вперила холодный и немигающий, как у рептилии, взгляд, вся неподвижная настолько, что даже не понимаю, как спускается по ступенькам.

На груди изящная жемчужная цепь, но в центре крупный рубин или что-то подобное, такое же зловещее, сразу напоминающее о проливаемой крови.

Я подумал, что, заявив насчет посольства к королю Антриасу, она вовсе не имела в виду, что отправлюсь один, таких посольств не бывает вовсе. Посольство — это большая группа специально подготовленных людей, имеющих опыт общения при королевских дворах. На вершине пирамиды сам посол, он возглавляет команду, а в самом низу всякие мелкие помощники.

Можно не переспрашивать, мне уготована роль самого мелкого, а то и мельчайшего. Кстати, меня вполне устраивает, это понимает и королева. Бывает так, что именно на плечи самых неприметных и ложится основная ноша, а глава посольства играет чисто декоративную функцию, на которую обращено все внимание, что очень кстати для неприметных.

Наверняка королева уже спешно комплектует состав посольства и, конечно, с горечью видит, что послать особенно и некого. Кадровый голод был всегда и у всех. И приходится довольствоваться тем, что есть, а не тем, что возжелалось…

Она остановилась, взглянула на меня в упор почти с ненавистью.

— Мне сообщили, глерд, что вы в такое опасное для королевства время хотите поотдыхать, читая королевские хроники?

— Во славу отечества, — пояснил я и, наткнувшись на ее непонимающий взгляд, пояснил: — В вашу славу, ваше величество, ибо вы и есть наше отечество… или хотя бы его символ. Или и как отечество вполне даже. Я, как знаток, в диком восторге.

Она поморщилась.

— Следуйте за мной.

— В пыточную? — спросил я деловито. — Веревку свою брать или казенную дадут?

— В библиотеку, — отрезала она и, повернувшись к сопровождающим, сказала холодно: — Все свободны.

Принцесса снова улыбнулась мне с сочувствием, следовать за королевой — опасно и страшно, я ответил ей понимающим взглядом, но королева моментально перехватила и нахмурилась еще больше.

Я на всякий случай слегка наклонил голову и опустил взгляд, это как бы признание доминантности того, перед кем стоишь, королева прошла мимо так близко, что на меня пахнуло холодом, как от всей Антарктиды.

Я послушно двинулся следом. Даже фрейлины остались на лестнице, а королева неспешно прошествовала через малый зал, потом еще и еще, слуги почтительно распахивают перед нею двери, а я двигался следом, словно заносящий ее подол на поворотах.

Наконец очередной слуга распахнул перед нами тяжелую массивную дверь. Навстречу пахнуло незнакомо-знакомым запахом. Я принюхался, на аромат книг не похоже, у моих родителей была огромная библиотека, досталась от деда, до сих пор помню, как чихал и кашлял.

Королева величественно ступила первой, слуга придержал для меня дверь, тем самым признавая мой статус. Хотя я не столь знатен, как всякие тут высокородные, но иду с самой королевой, она допускает в королевскую библиотеку именно меня, а это значит, на какое-то время я выше всех, кому допуск сюда закрыт.

Стены из настолько массивных глыб, что их точно не люди складывали, хотя, конечно, египтяне вообще нечто ужасное возводили, чтобы враги смотрели и ужасались.

— А здесь мило, — сказал я.

Голос прозвучал неестественно громко, словно эхо еще и усиливает звуки.

Королева проронила на ходу, не поворачивая головы:

— Вы о чем, глерд?

— Романтика подземелий, — сказал я с чувством. — Что нас манит в них?.. Но все же что-то манит и влечет. А такая волнительность в душе, что как бы вообще… А вы, ваше величество? У вас должна быть одухотворенная душа, вы же королева!

Она не удостоила меня ответом, слуга некоторое время нес древко факела, а когда сумерки сгустились, перевернул его дважды, и верхушка беззвучно вспыхнула ярким пламенем.

Я постарался не выказывать изумления, этот факел явно горит без всякой копоти, заметно, да и сам способ зажигания надо будет запомнить, вдруг да получится.

Королева двигалась вперед уверенно, мы шли сзади и старались не наступать ей на волочащийся по ступенькам подол, хотя меня почему-то подмывало вроде бы невзначай прижать подошвой сапога. Нет, платье не сдернется с королевы, просто иногда желания возникают не от ума, а у меня такие возникают почему-то чаще, чем у человека нормального.

Лестница привела в обширный зал с низким потолком и массивными колоннами, удерживающими земную твердь. Я окинул взглядом столы с манускриптами, толстые кипы рукописных и несшитых листов, тут только сообразил, почему нет запаха книг.

На самом деле под запахом книг я понимал запах мельчайшей древесной пыли, а эти фолианты то ли из пергамента, то еще из чего-то, но точно не из привычной мне бумаги, так как даже саму бумагу раньше делали из шелка, тряпок и прочего уже забытого материала.

— Это она и есть, — произнесла королева, в ее голосе я уловил некий оттенок грусти.

— Весьма, — заявил я. — Недурственно. Художественный беспорядок, мне ндравится. Я и сам эстет временами. Спонтанно, так сказать, если к селу, но не к городу.

Она сказала со вздохом:

— За сотни лет так и не удалось разобрать, упорядочить, распределить в каком-то порядке.

— По важности, — спросил я, — или по нужности?

Она окинула меня надменным взглядом.

— Глерд…

— Ваше величество?

— А как по-вашему, это не одно и то же?

— Ваше величество, — воскликнул я. — Вы же сами знаете, в вашем правительстве… я имею в виду ваших советников, есть люди важные, а есть нужные.

Она поморщилась.

— Я говорю о книгах.

— Книги тоже, — ответил я со вздохом, — делятся на важные, нужные и красивые. Я вообще-то предпочитаю нужные. А вы?

Глава 3

Из-за стеллажей медленно выбрел, с кряхтеньем разгибая спину, косматый и толстый гном, хотя, конечно, не гном, гномов не бывает, а низкорослый и толстый старик с лохматой бородой.

— Ваше величество! — проскрипел он.

Не удостоив меня ответом, она обратила царственный взор на сгорбленного гнома.

— Фернандель, покажите этому глерду здесь все, что этого… глерда заинтересует.

Гном поклонился, спросил со значением:

— Ваше величество…

— Да?

— Все, — уточнил он, — это все?

Она наклонила голову.

— Да. Глерд Юджин волен читать все, что изволит. Чтение не наказуемо. Наказуемо не чтение, а если он вынесет из чтения могущее повредить королевству.

Он наклонил голову, а я поинтересовался смиренно:

— А если вынесет то, что может повредить королевству, но не применит во вред?

Она ответила холодно:

— Я все сказала.

Мы оба поклонились, все — это как бы все, а она повернулась и пошла обратно.

Я проводил ее взглядом, а когда двери за ее королевским величеством захлопнулись, словно отрезали от нас вселенную, повернулся к Фернанделю.

— Ну, любезный, королевское повеление нужно исполнять. Вы мне показываете, что тут и как, а я усердно читаю. Или смотрю картинки, если интересные.

Он ответил недружелюбно: