Галия Мавлютова - Опер любит розы и одиночество

• Название: Опер любит розы и одиночество
• Автор: Галия Мавлютова
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-04450-7

Такая закрепилась за подполковником Гюзелью Юмашевой слава, что все самые сложные дела, раскрыть которые практически невозможно, в управлении спихивают ей. И не только потому, что она находчива, умна и отчаянно храбра. Чтобы справиться с безнадежным «глухарем», помимо этого, надо еще принадлежать, по словам Юмашевой, к «братству ненормальных»…

Что делает нормальный опер, когда ему нужно проникнуть в квартиру очень важного свидетеля? Устанавливает слежку. А Юмашева в тридцатиградусный мороз повисает голыми руками на железных перекладинах соседского балкона и таким путем попадает в квартиру…

Узнав, что подельник разыскиваемого ею убийцы едет из Питера в Нижний Тагил, не раздумывая берет билет на тот же поезд…

---

«И за что меня не любят мужики? Я ведь такая зайка, такая милая и душевная», — мысленно заныла я, не забывая поплевывать на стены четвертого этажа.

Или делать вид, что поплевываю.

Теперь мне понадобился Резник. Слава, очаровательный Слава, настоящий интеллигент, он никогда не позволит произнести в моем присутствии грубое слово.

— Слава, вы можете мне помочь?

— Всегда к вашим услугам, мадам! — Резник высунул голову из-за компьютера.

— Какая я мадам, к чертям собачьим! — невольно вырвалось у меня. — Слава, оторвитесь от компьютера, пожалуйста. Вы сейчас поедете на вы-ставку и «попасете» одного господина. Его фамилия — Крупин, зовут Анатолий Давыдович. Стойте возле него и ждите, пока не приеду я. Дождитесь, пока я не выйду, неважно, сколько времени я пробуду у него. На выходе я сделаю вам знак, оставаться или снимать пост. Ясно?

— Все ясно! — помотал головой Резник.

Он натянул черную кожаную куртку с меховым воротником и звонко чиркнул «молнией».

— Слава, а вам не нужно никому докладывать? Генералу? Начальнику отдела?

— Нет. У меня свободный режим.

— Может, я предупрежу генерала? — Не хватало еще вляпаться из-за незаконной отлучки Резника.

— Я сам предупрежу генерала. — Резник распахнул передо мной дверь.

Пока мы с Юрием Григорьевичем морочили головы, как нам выкрутиться из этой ситуации, чтобы не нарушить субординацию, Резник одним махом решил проблему. Встал и ушел. Пришел, увидел, победил!

Наверное, я устарела. Пора давать дорогу молодым, они мудрее нас с полковником, по крайней мере шустрее и нахальнее.

«Ничего, старый конь борозды не портит», — мысленно пошутила я, попфукав губами по направлению четвертого этажа, где куксился от собственной значимости Королев.

— Юрий Григорьевич, я все подготовила. Резник поехал в «Ленэкспо» охранять Крупина, Королев предупрежден. Разумеется, Королеву я ничего не сказала, но пообещала, что завтра отдам ему на съедение Шаповалова. Мне не хочется это делать. Вы понимаете?

— Не надо никого никому выдавать. Генерал выдал вам все полномочия. Едем?

— Едем, Юрий Григорьевич.

Я не знаю, зачем мне понадобился полковник. В сущности, я и одна могла бы легко управиться. Тем более что на стреме стоял верный и преданный Слава Резник.

Но Юрий Григорьевич своим солидным полковничьим видом разрешал массу проблем. Капризное руководство выставки спокойно прислушается к его мнению. И абсолютно неспокойно к моему.

Пока я буду доказывать, что я — не верблюд, Юрий Григорьевич одним махом всех убивахом. Полковник будет играть роль моей «крыши».

На выставке царило настоящее столпотворение, вокруг прилавков и подиумов бродили толпы желающих приобрести драгоценности.

«Страна процветает, если она интересуется украшениями», — подумала я, наблюдая за покупателями и экскурсантами.

Резника я так и не увидела. Настоящий специалист своего дела. Спрятался, и не отыщешь его в толпе. А может, он обманул меня?

Еще с брежневских времен въелась в меня скверная привычка всех и вся подозревать. Куда денешься от мет времени, ведь каждый человек — осколок определенной эпохи.

В толпе промелькнула черная кожаная куртка Славы Резника, короткая стрижка, прямые плечи — чем не красавец? Мне стало стыдно за свои брежневские подозрения.

— Юрий Григорьевич, я отзову Крупина в подсобное помещение, а вы идите туда прямо сейчас. Пройдите и ждите меня.

— Слушаюсь, товарищ начальник! — Юрий Григорьевич послушно направился вниз, легко перепрыгивая через ступеньки.

«Совсем как молодой, пожалуй, он и Резнику фору даст». Покрутив головой от восхищения полковничьей молодцеватостью, я двинулась по направлению к старшему менеджеру выставки. Как и в прошлый раз, он разыгрывал лотерею, рассыпая плоские шутки в толпе зевак.

— Анатолий Давыдович? Пройдемте со мной, — я сунула Крупину под нос удостоверение и прижала его руку к собственному локтю, чтобы не вздумал удрать.

Крепко держа его за руку, я вывела Анатолия Давыдовича из толпы и потащила вниз. Крупин попытался вырвать руку, он все оглядывался, беспомощно вертел головой, выглядывая нечаянную помощь, но все попытки оказались тщетными.

— Анатолий Давыдович, не крутитесь, не поможет. Вашу лотерею доиграют без вас.

— Кто вы? — Крупин вырвал руку и остановился на лестнице, крепко ухватившись за перила.

Вот она, неожиданная задержка, зачем я отправила Юрий Григорьевича вниз? Сейчас бы очень пригодилась его надежная рука, сильная и крепкая. Рука настоящего полковника.

Ребром ладони я рубанула по руке Крупина, уцепившейся за перила. Рука обвисла, и я, словно тисками, зажала ее своим локтем. Не надо привлекать к себе постороннего внимания.

— Анатолий Давыдович, не упирайтесь, идемте со мной.

— Зачем?

— Разговор есть, — заговорщическим голосом шепнула я. — Разговор секретный, не для посторонних ушей. Идемте, нельзя, чтобы нас видели вместе.

В хозяйственном помещении уже уютно расположился Юрий Григорьевич.

Он включил чайник и хлопотал над столом, намереваясь устроить небольшое чаепитие. В подсобке, кроме полковника, находились две симпатичные девушки. Они, весело смеясь, накрывали на стол — резали хлеб, намазывая его маслом и украшая розовой колбасой. При виде такого изысканного угощения у меня потекли слюнки.

Черт, я, кажется, не ела с самого Нижнего Тагила, точнее, с поезда. В последний раз меня угощал Александр Васильевич Лосев маринованными огурчиками и жареной курицей. Молодец, Юрий Григорьевич, умеет грамотно оценить оперативную обстановку.

— Присаживайтесь, Анатолий Давыдович. Познакомьтесь — полковник Деревяншин Юрий Григорьевич. — Я указала на полковника, делавшего вид, что не замечает нас с Крупиным.

Юрий Григорьевич мастерски выпроводил девчонок и устроился в углу подсобки за столом, оставив нас с Анатолием Давыдовичем посередине помещения.

Один на один, так сказать, как на дуэли.

— Анатолий Давыдович, я хочу вас спросить, вам не страшно? — Я осталась стоять.

Нервное напряжение последних дней давало о себе знать.

Посмотрев на свои руки, слегка дрожащие, я сунула их в карманы своих клешей. Брюки клеш — удобная форма одежды эмансипированных дамочек. Можно легко спрятать от посторонних глаз расшалившиеся нервы.

— Почему мне должно быть страшно? — Крупин пожал плечами.

Его руки спокойно лежали на столе, холеные и ровные, без единой мурашки на коже.

— Хотя бы потому, что вашей жизни угрожает опасность. — Я кивнула Юрию Григорьевичу, дескать, наливай.

Полковник послушно налил чай в три огромные чашки с заранее приготовленными пакетиками.

— Попейте чайку, Анатолий Давыдович, чай — он оттягивает дурные мысли. — Я нависла над столом и чашками в полном отчаянии — неужели просчиталась?

— Меня не беспокоят дурные мысли. Кстати, а как вас зовут? — Крупин брезгливо отодвинул чашку с чаем.

— Гюзель Аркадьевна, прошу любить и жаловать. Анатолий Давыдович, вам придется рассказать кое-что. Могу предложить выход.

У меня вызревала крамольная мыслишка: а что, если предложить Крупину рассказать ровно половину из того, что он знает?

— Какой выход? Из чего выход? — Крупин оглянулся на Юрия Григорьевича, но полковник наклонил голову над тарелкой, делая вид, что рассматривает степень свежести розовой колбасы.

— Из создавшегося положения. Анатолий Давыдович, вам знакома Клавдия Михайловна Николаева?

— Да, она у нас работала, пока с ней не случилась беда.

— На сегодняшний день точно такая же беда угрожает вам. Я прошу вас назвать одно имя! Только имя! Одно! — Я схватила Крупина за плечи и изо всей силы тряхнула его.

Он не оттолкнул меня, лишь беспомощно оглянулся на полковника. Но степень свежести вареной колбасы гораздо больше интересовала Юрия Григорьевича, чем чьи-то плечи.

Я убрала руки и вздохнула. Таким методом я ничего не добьюсь. Кроме того, в подсобку могли в любой момент войти люди.

Подсобка общая, рассчитана на все выставки, не только на «Российские рубины».

— С кем Николаева имела контакт? Она сбывала посредством выставки драгоценные камни, незаконно добытые на уральских месторождениях. Вы не могли не знать этого. Если вы не назовете мне имя этого человека, я вас, Анатолий Давыдович, упеку в «Кресты». У нас есть один большой начальник, его фамилия — Королев, может быть, слышали, — Крупин дернулся, что означало одно: ему не известна эта фамилия. — Так вот, Королев потребовал от меня подозреваемого. Он жаждет крови! Прямо сейчас я и отвезу вас к Королеву. От него вам прямая дорога в следственный изолятор. Согласны?

— Спорный вопрос, — начал было Крупин, но я перебила его, не дослушав.

— Это вы будете говорить через полгода отсидки. Спорный вопрос, не спорный, но отсидеть вы обязаны, пока не отмоетесь. А там — суд да дело, глядишь, время уйдет. Я предлагаю вам другой вариант — вы называете мне имя, я протоколирую ваши показания, и вы остаетесь на свободе. Более того, ваша жизнь будет вне опасности. Пока вы хранитель тайны, вы — смертник. Если ваша тайна станет достоянием правоохранительной системы, вы избавитесь от топора, нависшего над вашей головой. — Я схватилась за край стола, словно проверяла его на прочность. Ничего, крепкий стол, устойчивый. — Более того, могу сказать, что мы обязаны вас задержать в том случае, если вы откажетесь отдачи показаний. Мы вас задержим, чтобы спасти вашу жизнь. Понятно?