Венедикт Март - Всемирный следопыт, 1928 № 03

• Название: Всемирный следопыт, 1928 № 03
• Автор: Венедикт Март
• Издательство: Акционерное Издательское Общество «Земля и Фабрика»
• Жанр: Публицистика
• Год: 1928

СОДЕРЖАНИЕ:

За голубым трепангом. Дальневосточная быль. Рассказ Венедикта Март. — Искатели мумий. Рассказ Карла Мейера. — Маракотова бездна. Научно-фантастический роман А. Конан-Дойля (окончание). — Змеиные истории (к рисунку на обложке): Заклинатель змей. Индусские змееловы. Рассказы Шелланда Брэдли. — Ловушка с тройной репетицией. Юмористический охотничий рассказ В. Ветова. — Ночь в Московском Зоопарке. Очерк Н. Н. Плавильщикова. — Диковинки техники. — Из великой книги природы. — Наш ответ Чемберлену. — Галлерея Народов СССР: Чукчи. Алеуты. Очерки к этнографическим таблицам на последней странице обложки.

С 1927 по 1930 годы нумерация страниц — общая на все номера года. В №3 номера страниц с 161 по 240.

Орфография оригинала максимально сохранена, за исключением явных опечаток — Гриня

---

Змееловы давали исчерпывающие сведения. Кобра и випера могли кусать друг друга, не причиняя себе ни малейшего вреда, в то время как почти все остальные змеи не могли выдержать их укуса. Птица, укушенная виперой, как говорят, умирала через 35 секунд, собака — от семи минут до нескольких часов, кошка (несмотря на свою живучесть) — через 57 минут, а лошадь через 11 часов.

Особенно поражала ловкость обращения туземцев со змеями. Несмотря на очевидный страх Хэд Клерка и мои скрытые опасения, туземцы, повидимому, держали змей в полном повиновении.

За всех змей было уплачено сполна, и все они были зарегистрированы в моем присутствии, но, к несчастью, меня звали другие дела, и мне не пришлось присутствовать при их упаковке в специально заготовленные ящики. Впрочем, Хэд Клерк сообщил мне после, со вздохом облегчения, что все змеи были упакованы и отправлены, и только тогда я узнал, что заготовленные ящики оказались малы, и что благодаря этому обстоятельству пришлось в последние два ящика поместить 72 змеи.

Когда я представил себе размер ящиков, первый раз за все время мои симпатии склонились на сторону несчастных змей. Я начал упрекать Хэда Клерка, но его желание, как можно скорее уложить в ящики и отправить ядовитых змей, было настолько сильно, что убило в нем всякое проявление сообразительности.

— Сэр, было необходимо как можно скорее избавиться от них, — ответил он на мои упреки, — туземцы, которые поймали змей, ушли, и было бы опасным оставлять их змей на свободе.

Все же я не мог представить себе, каким образом такое большое количество змей могло поместиться в двух таких маленьких ящиках. Я думал, что, по прибытии на место, из всех змей останется в живых только одна — самая толстая. И в действительности случилось, хотя не так печально, как я предполагал, но все же довольно грустно: из всех змей выжило лишь двенадцать.

Ловушка с тройной репетицией. Юмористический охотничий рассказ В. Ветова.

Это происходило в 1919 году. Вся РСФСР, а с нею и наш маленький городок, сидела без дрожжей, без спичек, без дров и без сахара. Словом, все переживали продовольственный кризис, и те граждане, у которых были фальшивые челюсти, принуждены были класть свои зубы на полку. Впрочем, и спички, и сахар нам иногда в малом количестве выдавали по карточкам, а насчет дров — исполком распорядился отвести в городском лесу участочек, в котором наши горожане сами рубили сырые осинки. Хоть с трудом, а все же граждане могли достать немножечко того и другого. Одной лишь вещи невозможно было достать, а именно: охотничьих припасов. Если некоторые охотники и выковыривали из патрона военной винтовки немного пороха, то за такие вещи их по головке не гладили.

— Владим Сергев, будем сознательны. Разрушать легче, нежели созидать. Не будем ковырять в военном патроне! — говорил мне Семен Семеныч, когда у меня явилось поползновение добыть немного пороха этим путем.

— Семен Семеныч, больно уж наскучило жить без охоты. К тому же зайцев кушать можно, а за лисью шкуру спекулянты дадут либо мучицы, либо керосина.

— Правильно, Владим Сергев. Вы говорите официальные вещи, но ковырять в военном патроне — это серость с вашей стороны. Зайцóв можно ловить петлями, а лисей — капканами.

— Но ведь у нас с вами нет капканов, Семен Семеныч!

— Неважно… Важно общественное развитие. Ужели мы сами капкана не сделаем? Погодите, Владим Сергев, только снегу побольше навалит, так и с лисами будем!

С этого дня мы занялись изготовлением капканов на лисиц, а снег тем временем все подваливал, да подваливал. Когда же зима установилась окончательно, то под самым нашим городом появились волки. Их было трое — нахальнейших серых зверей. Они словно почувствовали, что в это трудное время людям было не до охоты. Три волка до того обнаглели, что однажды забрались на окраину города и придушили собаку во дворе одного из крайних домов. Я лично видел их следы на огородах близ самого города. Они постоянно шатались вокруг нашего городка, и некоторые наши горожане видели их самих. Волки безобразили. Слухи об их проделках, как всегда, преувеличивались, и дело дошло до того, что многие из наших старожилов больше уже не решались по вечерам выходить за город, охотники же сидели без пороха.

Все это побудило нас с Семеном Семенычем заняться и волчьим вопросом. Мой друг принялся совершенствовать лисьи капканы и, в концe-концов, изобрел хитроумную ловушку тройного действия в полтора пуда весом. На устройство этой штуки пошли железные полозья из-под сломанных саней, старый ухват, кочерга и кусок ржавого кровельного железа. Местный кузнец Гаврила Комаров (по прозвищу «Бронзовый») помог нам в этом деле своим горном и наковальней. При его помощи мы сработали пружины дьявольской силы и две страшные зубастые скобы. Когда штука была совсем закончена, Семен Семеныч любовно оглядел ее и сказал:

— Ну и ловушка! Сработали на ять! Уж ежели серый ступит сюда ногой — крышка: не уйти ему нипочем, потому вещь получилась тройного действия. Можно сказать: зверобойная штука с тройной репетицией: она сразу и лапу зажмет, и по башке кочергой огреет, и бревном сверху задавит. Одно слово — зверобой, а не капкан.

Волки постоянно шатались вокруг нашего городка, и некоторые горожане «видели» их самих; слухи об их проделках, как всегда, преувеличивались…

Изобретение моего друга на самом деле имело самый жуткий вид. Все так было устроено и прилажено, что волку стоило лишь чуть коснуться лапой большой круглой пластины, чтоб она тотчас же соскакивала с крючочка и повертывалась на оси. При этом с треском распрямлялись сильные пружины, и две зазубренные скобы с зловещим щелканьем моментально захлопывались. Одновременно срывалась с крючочка и приходила в действие оттянутая на пружине кочерга, долженствующая с размаха стукнуть волка по морде. В тот же миг натягивалась веревочка, протянутая к тяжелому бревну. Срываясь с упора, бревно должно было превратить в лепешку попавшегося волка.

Все это было придумано не зря, ибо мы с Семеном Семенычем знали, что волки, попадающиеся в обыкновенные капканы, нередко себе отгрызают завязшую лапу и уходят на трех ногах. Изобретение моего друга исключало такую возможность. Оно действовало наверняка.

Семеныч сиял. Я был в восторге, и мы горячо принялись за выслеживание нахальных волков.

Целыми днями ходили мы по волчьим следам, стараясь определить их постоянные переходы. Через неделю мы выяснили, что их штаб-квартира находится в лесу, недалеко от деревни Болотовки. Отсюда они чуть не ежедневно ходили на добычу, почти всегда держась одного и того же маршрута — через городской лес. Там в одном месте у них был постоянный переход, а именно — у опушки, где волки всякий раз выходили на свой старый след и некоторое время шли этим следом мимо корявой березы. При этом они шли друг за другом гуськом, след в след, и каждый раз аккуратно ступали лапами в свои прежние старые лунки, так что казалось, будто здесь проходил всего один волк вместо трех.

Мы были осторожны и по возможности не подходили близко к волчьим следам, наблюдая их издали, дабы у волков не закралось подозрения, что их выслеживают.

Наконец, когда мы с точностью установили, где постоянный волчий ход, мы решили поставить на их след ловушку с тройной репетицией и выбрали для этого место под корявой березой, потому что здесь всего удобнее было скрыть ее тяжелое бревно.

Волки были удивительно смелы. Линия их постоянного перехода находилась не далее сотни шагов от границы той делянки, которая была отведена Уисполкомом для нужд городских обывателей. Днем здесь было шумно и людно. Наши горожане выезжали сюда валить деревья целыми семьями. Ночью здесь появлялись волки.

Но до чего трудно было поставить ловушку с тройной репетицией. Это было адски-кропотливое дело! Малейшее наше упущение могло испортить все дело. Скверно было то, что, ставя капкан, мы сами оставляли на снегу свои следы, а это должно было спугнуть умных зверей. Нам необходимо было уничтожить всякий намек на свое присутствие. Мы работали небольшими деревянными лопатками.

Под самой березой мы срезали большой квадратный кусок снега с отпечатком волчьей лапы. На его место был положен наш знаменитый капкан, после чего мы прикрыли его сверху тем же куском снега с лункой от волчьей лапы. Все шероховатости мы тщательно заравняли и забросали снегом собственные следы, тщательно сравняв их с окружающим снежным покровом. Мы работали, как артисты. Веревочка от бревна была прекрасно замаскирована, и как будто все говорило за то, что успех будет полный.

Совсем недалеко от этого места мы обнаружили постоянный лисий переход. На нем поставили обыкновенный лисий капкан с якорями и приняли при этом те же меры предосторожности.