Михаил Зуев-Ордынец - Всемирный следопыт, 1929 № 08

• Название: Всемирный следопыт, 1929 № 08
• Автор: Михаил Зуев-Ордынец
• Издательство: Государственное Акционерное Издательское Общество «Земля и Фабрика»
• Жанр: Публицистика
• Год: 1929

СОДЕРЖАНИЕ:

Обложка худ. В. Голицына. ¤ Злая земля. Историко-приключенческий роман М. Зуева-Ордынца. ¤ Осада маяка. Рассказ В. Ветова. ¤ В снегах Лапландии. Очерки В. Белоусова, участника экспедиции «Следопыта» на оленях (окончание). ¤ Остров гориллоидов. Научно-фантастический роман В. Турова (окончание). ¤ Как это было: Пятнадцать лет назад. Эпизоды из империалистической войны: «Победа»Ролана Доржелес; «Двадцать пять», «Концерт»Ж. Дюамеля. ¤ Галлерея колониальных народов мира: Негры Западной Африки. Очерки к таблицам на 4-й странице обложки. ¤ Следопыт среди книг. Программа великих работ.

С 1927 по 1930 годы нумерация страниц — общая на все номера года. В № 8 номера страниц с 561 по 640.

Орфография оригинала максимально сохранена, за исключением явных опечаток — Гриня

---

В двадцати с лишним километрах от города, против входа в бухту, на высоком скалистом мысу стоял старый маяк. Пустынно и безлюдно было в степи кругом маяка. Между ним и городом не было ни единого жилья. Много раз над башней проносились свирепые бури; часто у подножья маяка яростно клокотало море, старавшееся подточить серые скалы, но ничего не делалось старому маяку.

На маяке жили люди. Невозмутимо спокойно протекала их жизнь за крепкими высокими стенами двора. Маячный двор был так хорошо защищен от непогоды, что обитатели маяка иной раз и не знали о разбушевавшейся вокруг них стихии. Не знали люди на маяке и о той новой, еще небывалой буре, которая охватила теперь всю страну. На маяке только урывками слыхали о борьбе красных и белых. Буря революционной борьбы проносилась мимо маяка. Здесь не знали лишений, потому что на маяке было много всяких запасов, а белая власть за все время своего существования так и не вспомнила о них.

* * *

Было безоблачное весеннее утро. С моря тянул ровный теплый ветерок, чуть взъерошивший кружевные волны, которые тихо плескались под обрывом. Высоко над морем, на маленьком дворе маяка все было как и всегда. На нижней ступеньке каменной лестницы, ведущей на башню, дремала, растянувшись в блаженной позе, рыжая кошка Мурыська. Под стеной бродили цесарки и белые куры, хлопотливо разрывая лапками песок, а смотрительский поросенок Васька, тихонько похрюкивая, с глубокомысленным видом чесался боком об угол сарая.

Смотритель, маленький толстенький человек лет сорока пяти, только что облекся в поношенный китель и в ожидании утреннего чая вышел на крыльцо. Лениво потянувшись и сощурив от солнца заплывшие глазки, он принялся с тупым равнодушием рассматривать свое хозяйство.

Некоторое время глаза смотрителя не выражали ничего кроме скуки; но вдруг по его лицу пробежала тень неудовольствия. Сколько раз приказывал он сторожу Магометке, чтобы калитка, ведущая к обрыву, запиралась на ночь! Все знали, что около обрыва жила лисица, которая недавно утащила со двора двух цесарок, а между тем сегодня калитка опять была настежь открыта.

— Магометка! — раздраженно крикнул смотритель, но тотчас же вспомнил, что сторож-киргиз еще с вечера выехал в город с почтой.

Толстяк нахмурился и пошел закрывать дверцу. Он взялся уже за ржавое кольцо, но тут же выпустил его. В растворенную калитку смотритель увидел нечто, что заинтересовало его: к берегу подходила крошечная бударка с большим парусом. В бударке сидел только один человек. Он правил прямо на маяк.

II. Секретный приказ.

Появление всякого постороннего человека всегда было событием на одиноком маяке, куда и рыбаки-то никогда не заглядывали. Впрочем смотритель сразу заметил по платью человека, сидевшего в бударке, что он не был рыбаком, хотя и управлял суденышком с тем искусством и спокойной уверенностью, которые присущи лишь профессионалам. Но что всего более удивило смотрителя, так это сама бударка. Таких лодок не было в здешнем краю. Смотритель вспомнил, что подобные бударки он встречал лишь на противоположном берегу моря.

«А это вы видели?» — спросил незнакомец…

Суденышко сделало лихой поворот, и через минуту неизвестный человек вытянул его на камни ловким движением сильных рук. Пока недоумевающий смотритель строил всяческие предположения относительно цели этого неожиданного визита, высокий худощавый человек со смуглым обветренным лицом быстро взбирался на обрыв по извилистой каменной тропе. На нем была серая куртка и потертая флотская фуражка.

— Можно видеть смотрителя Иванчука? — спросил он, подходя к толстяку.

— Я Иванчук… Прошу, — и смотритель посторонился, чтобы пропустить незнакомца в калитку.

Войдя во двор, человек внимательно огляделся по сторонам.

— Что вам угодно от меня? — спросил Иванчук, с любопытством разглядывая посетителя.

Тот как бы медлил с ответом и уставился на смотрителя таким пристальным, недоверчивым и холодным взглядом, что Иванчуку сделалось как-то не по себе.

— Прочтите вот это… — сказал наконец посетитель, вынимая из бокового кармана сложенную бумагу и протягивая ее смотрителю.

Никогда еще не видал Иванчук такого необыкновенного официального бланка. Первое, что бросилось ему в глаза, было слово: «С е к р е т н о». Оно было два раза подчеркнуто и напечатано жирным шрифтом в правом верхнем углу бумаги. Посредине было отпечатано на машинке:

Приказываю под вашу личную ответственность с сего числа поддерживать ночное освещение маяка.

Начальник штаба... армии......

Далее следовала неразборчивая подпись.

— Поняли? — спросил незнакомец. — Распишитесь внизу: прочел такой-то, и поставьте сегодняшнее число.

С этими словами он сунул в руку смотрителя отточенный химический карандаш, которым Иванчук тотчас же расписался внизу бумаги.

— Странная вещь! — сказал он, отдавая незнакомцу бумагу и карандаш. — У нас на маяке и без того каждую ночь аккуратно поддерживается огонь. Еще недели две назад я получил насчет этого точно такое же распоряжение. Не понимаю, отчего мне теперь приказывают то же самое!

— А от кого вы тогда получили приказание освещать маяк? — спросил незнакомец, чуть заметно улыбаясь.

— Известно от кого — от штаба.

— Какого штаба?

— Как, какого штаба? Штаб один, в городе. Приказ был за подписью полковника.

— А это вы видели? — вдруг спросил незнакомец, тыча пальцем в штамп на левом верхнем углу бумаги.

Смотритель взглянул на бланк и замер от удивления. Только теперь разглядел он, что в левом углу было изображение серпа и молота, под которыми стояло: «РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКАЯ КРАСНАЯ АРМИЯ»…

— Поняли теперь, товарищ? — спросил незнакомец.

Никогда еще Иванчука так не называли.

— Позвольте… позвольте… — в волнении пролепетал он. — Стало быть вы большевик?!.. Как же это так?.. Ведь в городе белые?.. Что же это я теперь подписал?..

— Помните, бумага секретная, — строго сказал человек в серой куртке, отчеканивая слова. — Вы поставили здесь свою подпись. Так знайте же, что вы строго ответите, если белые узнают о моем посещении маяка, равно как и об этом секретном приказании… До свидания, товарищ!

Незнакомец круто повернулся и, выйдя в калитку, начал быстро спускаться по тропинке.

— Эй, послушайте! — крикнул ему вслед Иванчук. — Чья же теперь в городе власть?

Сторож Магометка, молодой и черный от загара, въезжал во двор на двуколке…

Незнакомец не отвечал. Махнув рукой смотрителю, он спихнул с камня бударку, ловко впрыгнул в нее, а через минуту маленькая лодочка, кренясь набок, ходко понеслась прочь от маяка.

III. Красные и белые.

Иванчук никогда не имел тайн от своей супруги, с которой не разлучался в течение целых двадцати лет. И когда таинственная бударка отвалила от маяка, смотритель устремился домой.

Смотрительша Марья Ивановна, такая же круглая и седеющая как и сам смотритель, сидела против своей дочери за столом и сосредоточенно отхлебывала с блюдца горячий чай, когда ее муж бомбой влетел в комнату:

— Ну, Маша, история!

— Что такое?.. Опять лиса?

— Нет, хуже!.. Большевики пришли!..

Смотритель грузно опустился на стул, а Марья Ивановна чуть не выронила блюдца из рук. Сбиваясь и путаясь, рассказал толстяк о полученном секретном приказании и о том, как он расписался на бумаге, не зная, что она исходила из штаба большевиков.

— Постой, Коля, — перебила мужа смотрительша. — Белые-то из города ушли или нет?

— Не должно быть. Еще недавно слух был, что большевики где-то далеко под Астраханью. А потом, если бы под городом было сражение, то мы бы услыхали пальбу из пушек.

— Что же ты, старый дурень, наделал?!. В городе белая власть, а он расписывается на приказах красных!.. Да знаешь ли ты, как с тобой теперь поступят! А обо мне и Лидочке ты не подумал?!.

Иванчук виновато опустил голову.

— Не волнуйся, Маша. Сейчас должен вернуться Магометка, и от него мы узнаем, в чьей власти город и маяк. Пока что я преступления не совершал: ведь на наше счастье обе власти, и белая и красная, приказывают мне одно и то же.

— Нет, Коля, как хочешь, а двум хозяевам сразу не служат, и ежели в городе белые, то тебе надо предупредить полковника насчет большевистского приказа.

— А ежели придут красные?..

— Надо слушаться тех, кто у власти.

В комнате наступило молчание. Отец, мать и дочь сидели друг против друга, сосредоточенно думая об ожидавшей их участи. Супруги Иванчук слишком свыклись со своим мирным маячным житьем и никогда серьезно не задумывались над тем, что может наступить минута, когда и им придется встать лицом к лицу перед революцией и сказать свое слово — да или нет… И вот теперь, когда эта жуткая минута приблизилась, они чувствовали себя растерянными, грубо выбитыми из колеи.