Игорь Соколов - Между женой и секретаршей. Круг 2-й

• Название: Между женой и секретаршей. Круг 2-й
• Автор: Игорь Соколов
• Жанр: Поэзия
• ISBN: 978-5-4474-1533-4

История любви женатого начальника и секретарши превратилась не просто в стихотворный цикл, а в целую поэму, в которой реальность так сильно переплелась с вымыслом и абсурдом земного существования, что стала своего рода философской притчей об испытании человека Богом, но это осмысление будет передано гораздо позднее и в более грустной части, где любовь начальника и секретарши заканчивается реальным разрывом.

---

Часть 4. С женой и с секретаршей грусть познания

Я в руки взял жену, она заплакала,
За дверью секретарша грустно взвизгнула,
Вот так наверно, пес с двумя собаками
Пытается отдаться лишь единственной!

Лег с женой, проснулся с секретаршей,
Как сомнанбула к ней ночью вдруг пришел,
А она зацеловалась очень страшно
И опять звала улечься с ней на стол!

Мы с секретаршей просто озверели,
Жена одна лежала в забытьи
Ночью и в снегу, и в злой метели,
Но мы ее согрели, как нашли!

Теперь как пес между женой и секретаршей,
Метался я ночами и скулил,
И одному мне было оставаться страшно,
И средь людей я тосковал как средь могил!

В руках моих трепещет секретарша, горько плача,
Я долблюсь с ней в лесу по весне и в холодном
                                                                     ручье,
Жизнь течет через нас, светлым образом в таянье
                                                                   прячась,
А жену ощущаю я – сверху – лишь в звездном
                                                                         луче!

Мы с секретаршей загрустили у реки,
Льдины плыли, мы опять долбились,
Люди были странно далеки,
Их души будто в водах растворились!

Сплю с женой, а сам рвусь к секретарше,
Перед каждой на колени становлюсь
И долблю обеих в настоящем,
Превращая мысли в капли чувств!

Вчера жена избила секретаршу,
А та сегодня стукнула жену,
Неужто Бог нас вместе сложит в ящик,
Чтоб мы сквозь Вечность плыли в тишину!

На столе секретарша, а в кресле жена,
Что поделать, явились ведь обе,
Я долблю то одну, то другую, весна
Мощным зверем распелась в утробе!

Что поделать, разные глаза, —
В одном жена, в другом лишь секретарша,
Стремятся в мою душу чудеса,
Вот почему мы друг на друге часто пашем!

У меня лишь одна секретарша
И я с ней не имею проблем,
Ибо с нею мы сладостно машем
Где угодно, срастаясь вмиг всем!

Уж таким меня мать родила,
Уж таким я на свете родился,
Но в секретарше всегда
Голышом нахожу много смысла!

Секретаршу раздел и заплакал,
Через жалюзи струился нежный свет,
А я ее долбил уже с размахом,
Ощущая в ней мгновенья светлых лет!

Лобызал на ножке каждый пальчик,
А секретарша лишь мурлыкала в ответ,
С ней в зеркале долбился милый мальчик,
Я еле узнавал в нем свой портрет!

Все надоело, с секретаршей в лес
Поехали и там долбились часто,
Так всякий раз в предчувствии чудес
Нас естество накормит нежным явством!

Жена по следу шла за нами в лес
И за каждым деревом рыдала,
Я с секретаршею взлетал аж до небес
И сверху видел безобразье идеала!

То ли Бог привлек меня к суду,
То ли бес уткнулся в меня рылом,
Секретарша приученная к труду,
На столе опять меня любила!

Я снял пиджак, налил немного водки,
Мы с секретаршей выпили вдвоем
И взяв такси по сладостной погодке,
Уже в лесу долбясь, узрели чудный сон!

Мне рассказала сон свой секретарша,
Мы голенькие долбимся на пне,
Пьем водку на морозе, дико пляшем,
В общем, то, что наяву, то и во сне!

Гром, удары молнии, земля
Трясется, а мы долбимся во сне,
Вдруг секретарша дико смотрит на меня
И тут же вся безумствует во мне!

Лежу я с секретаршею в снегу,
В лесу повеяло безумным ароматом,
Долбясь, я чувствую, что больше не могу,
Но все ж сильней долблюсь, овеян райским садом!

Между ног секретарши рассвет,
А за ним лунный свет, звезд мерцанье,
Я долблюсь с нею множество лет,
Ощущая глубины сиянья!

Кошмар глядел мне прямо в морду
И с усмешкой зверской скалился в глаза,
Но секретарша так долбилась гордо,
Что своим телом вознесла на небеса!

Все чаще говорю я с секретаршей, —
Мы сладко долбимся, когда поговорим,
Ведь в нашей участи пропащей
Слова все чувства оплетают точно дым!

Имея очень пламенное сердце,
Секретарша колдовала языком,
Ее язык всегда мне помогал раздеться
И сразу птенчик умещался весь на нем!

Что рассуждать о нежности телячьей
В погоду хмурую со снегом и в лесу,
Но секретарша так красиво плачет,
Что я долблю ее и на руках несу!

В кинотеатр пришел с горячей секретаршей,
Мое сиденье стонет без конца,
Последний ряд, – кто сядет, тот обрящет,
Под юбкой спущенной гремят в притык сердца,
Недаром фильм идет про смелого бойца!

С головой ухожу весь в работу,
Секретаршу усердно долблю,
Что поделаешь, даже в субботу
Мы привязаны сердцем к столу!

Прильнув меж ног к прекрасной щели глазом,
Я все пытался что-то рассмотреть,
А секретарша прошептала: Вот, зараза!
Ну, фигли, глазом, когда сердцем надо греть!

О, секретарша, сколько лет в твоей пещере
Я наполняясь нежной влагой, сладко сплю,
Наш путь с тобою страстной мглой проверен,
Когда долблю тебя, то чую, что люблю!

На Allegro Генделя свой стих
Проникновенно секретарша прочитала,
Теперь долблюсь блажен, задумчив, тих,
Боясь испортить ощущенье идеала!

Уже неделю я под Генделя долблюсь,
Секретарша шепчет стих и нежно стонет,
Устал уж слезы подтирать, пора бы блюз
Послушать, чтоб растаять в ее лоне!

Под блюз вмиг секретарша изогнулась,
Стихи не шепчет, но зато мычит,
Также коровка окликая свою юность,
Дико долбится, ресницами скрыв стыд!

Долбясь под музыку, разучиваем вальсы,
Но не ногами, а всей сутью между ног,
Бегут по моей спинке ее пальцы,
И я ору в блаженстве как великий йог!

Грядет весна, повсюду потеплело,
Мы с секретаршей сладко долбимся в лесу,
На ветке дуба будто птички смело
Долбясь, встречаем всей душой весну!

Какое слабое невинное созданье,
Секретарша, – девочка моя,
За нежный миг безумного слиянья
Где угодно изнасилует меня!

Куда сбежало все мое недомоганье,
Уже весна, и секретарша делово,
Так резво долбится, что даже подсозданье
От головы слетает в низ легко!

Ожидается распутная погода, —
Под юбкой секретарши нет трусов,
И я стремглав, нас запираю от народа,
Загоняя в нее крепкую любовь!

Как секретарша широко раскрыла ноги,
А под юбкой нет совсем трусов,
Мы дверь закрыли, и уже как йоги,
На головах стоя, долбились 7 часов!

Луна на нас глядит сквозь дымку,
Мы с секретаршей долбимся в снегу,
Моя жена укрыла нас овчинкой
И говорит: Замерзнете в пургу!

Домой пришел я пьяный с секретаршей,
Жена нас позвала к себе в постель,
Лежим втроем, вздыхаем молча даже,
А каждого в башке свой дикий зверь!

Долблюсь под ивой в сумраке вечернем,
А секретарша стонет и кричит,
О, как ей здорово, наверно,
А я, вот, спьяну приобрел духовный вид!

В снегу долбились и вдруг провалились,
Попали в яму. Ночь. В глухом лесу.
Секретарша шепчет: Подолбись на милость,
А не то я вся замерзну и усну!

Подолбились в яме. Выбрались под утро.
Полдня проспали в джипе, включив печь.
О, как же Бог устроил нас всех мудро, —
Ведь мы всю ночь долбились, чтоб себя сберечь!

Из снега вырылись и в кабинет зашли,
Согрелись, выпив водки, задолбились,
Мы с секретаршей будто ангелы любви,
Вдвоем собой являем божью милость!

У секретаршим ноженьки порхают,
Я с ней долблюсь на краешке стола
И чую, – как душа ее святая
Меня всем сердцем к солнцу подняла!

Мариванна спит у своей дырки,
Она привыкла, что мы где-то, а не здесь,
А мы долбимся как вирусы в пробирке,
С дикой страстью, чтоб друг друга съесть!

Грузным дядькой стал за эти годы,
У секретарши лишь едва подрос живот,
Но мы с ней всегда как пароходы,
Трубим везде, когда творим народ!

Взвалив устало секретаршу,
Несу скорей ее домой,
Любил весь день и было страшно,
А вдруг умру на ней, герой!

Пора бы быть уже 8 Марту,
Ведь с секретаршею на письменном столе
Я поддаюсь звериному азарту,
Но без цветов в зубах я весь в ее дупле!

Быком могучим в лоно секретарши
Врываюсь, обезумев, и мычу,
И всеми ножками она так сладко машет,
Что я на ней в небесный рай лечу!

Как-то спьяну позабывшись с секретаршей,
Я лег в постель к возлюбленной жене,
Проснулся, – секретарша тряпкой машет,
А жена как йог стоит на голове!

Выпив водки, у жены просил прощенья,
Из окна послав воздушный поцелуй,
А после секретарша с диким рвеньем
Целовала мой блаженный ветродуй!

В набежавших волнах у реки
Уже льдинки куда-то поплыли,
С секретаршей мы были близки,
Потому что вдвоем долго были!

Цветы мать-и-мачехи обозначают круг
Прикосновенья солнца золотого,
О, секретарша, мой волшебный друг,
Отчего в тебе душа трясется снова!

С секретаршей увидев в снегу,
На холме жалкий, голый шиповник,
Я подумал, что скоро в цвету
Он задышит как страстный любовник!

Мы с секретаршею не спим и не едим,
А долбимся уже вторые сутки,
Любовь – болезнь нам мстит за нашу жизнь,
Даже великое растет из плоской шутки!

Ночь поспал и сразу на работу,
Секретарша снова на столе,
С безумным удовольствьем и охотой,
Я чую ее ведьмой на метле!

Кругом ручьи. Мы на резиновом матрасе,
Секретарша простирается на мне,
Мы долбимся, создав земное счастье
Под весенним солнцем, как во сне!

Мне очень нужно лоно секретарши,
Ее уста сладчайшие в меду,
Ее глаза в любовном блеске влажном
Мне говорят, что я в ней снова пропаду!

Сквозь секретаршу я просеиваю время,
Целую груди и кусая, мну,
Но как с души мне сбросить это бремя,
Когда ее любя, опять люблю жену!

Говорят, что время перемелет
И люди, и чувства, и слова,
Даже пьяный соглашаюсь с этим еле,
Секретаршу с упоением любя!

Я видел речку под названием «Без дна»,
Я ехал с секретаршею на юг,
И чуял, что земная глубина
Нас с секретаршей заключает в тесный круг!

Опять раздвинул ножки секреташе
И для удобства их на плечи положил,
Как бабочки крылами ими машем,
Ради любви лишаемся всех сил!

В норе глубокой я у секретарши,
В корнях у дуба мы в траве молчим,
Вдвоем горим от жажды настоящей
И улетаем в небо, превращаясь в дым!

Упали с ветки, но ногами зацепились,
С секретаршею висим вниз головой,
А под нами цвел в болотце ирис,
В него и врезались, долбясь между собой!

Как определить мне время года,
Ведь секретарша заслоняет белый свет,
Долблюсь я с ней в любую непогоду,
А озираться мне на время смысла нет!

Не брошу твое лоно, секретарша,
Я в твоем лоне хоть сейчас умру,
Видишь, в голове какая каша,
Все от того, что я тебя всегда долблю!

Луна повисла над чудесной секретаршей,
Я водки нам под деревом налил,
И с ней долбясь, мне было умирать не страшно,
Тем более долбясь среди могил!

Было скучно, грустно, грела водка
И секретарша тоже грела вместе с ней,
Закипала на столе опять работка
За декорацией безумно серых дней!

Я секретарше Ницше почитал,
Что там сказал или подумал Заратустра,
А она мне: Подолби, нахал!
Раз уж задолбал меня ты устно!

Как определить себя в сем мире,
Секретарша со мной долбится в снегу,
Потом жена со мной уляжется в квартире,
А я уже и не могу, и не хочу,
А жена мне: Не захочешь, так убью!

Прирос к одной из двух желанныз баб,
Был вчера сатрап, сегодня – раб,
Долблю одну, другую и рыдаю,
Увы, не знаю, как Бог миром обладает!

Неужто с Богом я под бабою стенаю,
Ведь, участь у него вполне святая, —
Нам на земле вдруг показать кусочек рая,
Двери ада после быстро отверзая!

Стол сломан, на полу мы с секретаршей,
Долбимся одни среди бумаг,
И пусть наш вид, увы, неряшлив,
Зато мы доблестны в огне лихих атак!

Врастая в секретаршу точно в землю,
Я вырываюсь зеленеющим ростком,
Уже дитя ее сосет и Богу внемлет,
И мы лежим, блаженствуя, втроем!

По нам в конторе все уже стреляют
Косыми взглядами завистливой толпы,
Так секретаршей неустанно обладая,
Я наделяю всех тоскою по любви!

Раскачала любовная буря письменный стол,
Упали и долбимся, хором крича с секретаршей,
Вот так вот, до дыр протирается буковый пол
И люди, влюбившись, до издыхания пляшут!

Как глубоко вхожу я в секретаршу,
На грядущее в ней оставляя след,
После этого и умирать не страшно,
Я буду вечно помнить страсть безумных лет!

Что останется от нас, – могила в поле,
И наш ребенок, – уже тетя у могил,
Выпив водки, секретаршу свез в раздолье
И очень мудро, философски подолбил!

Залилась вся цветом алым секретарша,
Долблю под дубом и никак не устаю,
Недавно влезли на него, долбились важно
И с диким криком приземлились на снегу!

Рыдаю я под юной секретаршей,
В который раз уже взвиваясь надо мной,
Нежно стонет комарихою протяжно,
Всю кровь высасывая сладостной весной!

Знаю, завтра нам опять долбиться,
На столе или под дубом, и в лесу,
Мы с секретаршей – неприкаянные птицы,
Все свои чувства ловим сразу на лету!

Зачем я на животик секретарши
Этот серый камень положил,
В глазах ее уже безумно влажных
Нас, вроде, предки кличут из могил!

Смеется вслух хмельная секретарша,
И долбится со мною день, и ночь,
Вот что значит, подчиненная со стажем,
Всем сердцем любит и рожает дочь!

Улеглись мы с секретаршей в талом снеге
И проскочили друг чрез друга в небеса,
Плывем над родиной в таинственном ковчеге,
Ощущая, – Бог нам дарит чудеса!

Из глаз у секретарши льются звезды,
Из губ взлетает сказочный туман,
Долблю ее в сугробе под березой
И чую, что весна, и что я пьян!

Секретарша догоняет мою мысль
И раздеваясь, тут же соблазняет,
Долблю ее везде, так моя жизнь
Вылупляется будто птенец из рая!

Трудно додолбиться до бесчувствья,
Но факт, – мы с секретаршею лежим,
Уже достигнув тех высот безумства,
Где от чувств остался только дым!

Секретарша ест меня живьем,
Выпив водки и лишившись вмиг сознанья,
Она вдруг чувствует нутром
Красоту земного обладанья!

В знак согласья секретарша, скинув юбку,
Как наездница садится на меня,
И куда летит моя голубка?
Кажется, туда, куда и я!

Гляжу на секретаршу и балдею, —
Водки выпьет, – на меня иль под меня
Ложится ради сладостной идеи, —
Долбиться и добиться вмиг огня!

Моими устами кричит моя секретарша,
Стол разломали, лежим уже на полу,
Как вспыхнули снова, едва успев отдышаться,
Вот, за что я ее и люблю, и долблю!

На поверхности стола лежать не трудно,
Спускаясь нежно к секретарше в глубину,
Я бы пил, возможно, беспробудно,
Если б не любил ее одну!

Статотчетом сочтены все дни, —
Как секретаршу, где, когда любил,
В субботу 3-го в лесу вдвоем одни, —
Мы с дуба рухнули, уже лишившись сил!

Смысл жизни спит за старостью дремучей, —
Не поделает дед с бабкой ничего,
Как жаль, что с секретаршею певучей
Я лишь сейчас долблюсь пока, еще!

Лет через 100 о нас с безумной секретаршей
Прочитает внучка, может, внук,
И в память задолбится вдруг, как раньше,
Мы с ней долбились, обломав у дуба сук!

Качаюсь на качелях с секретаршей,
Повесили их сами на ветле,
Друг в дружку занырнув, взлетели дважды,
А в третий раз долбились на столе!

Ах, Боже, как же стыдно мне в кровати
Долбиться с секретаршей и с женой,
Кажется, что я пришел некстати
И до меня у них любовь была иной!

Долблюсь и охаю, как будто бы молюсь,
Молюсь за радость вечного оргазма,
И тут же сладостно взорвался наш союз
Криком секретарши в нежных спазмах!

Во что ты веришь? – поп меня спросил,
Только в сладость моей нежной секретарши!
Да ты ведь грешен! – Что ж, раз Бог дал сил,
То с удовольствием тружусь на пашне нашей!

Что ж, если сделали нас, чтобы испытать,
То будем с секретаршей мы долбиться,
Зачем искать в мирах иную благодать,
Коль мы и здесь вдвоем легки как птицы?

О, радость возбуждения в снегу,
Особенно, когда под ним ручей,
А я и на матрасике могу
Лишиться с секретаршею речей!

Вот, блин, что значит задолбились,
Глаза раскрыв, увидели, – матрас
Плывет средь льдин, а мы в грязи и в иле
Кричим опять, словно почувствовав оргазм!

Слава Богу! Все же наш матрас
Зацепился за сучок у бережка,
И с секретаршею опять как в прошлый раз
Я задолбился, пьяная башка!

Пришли в себя, – матрас опять летит
Меж льдин, и мы орем как от экстаза,
Нам люди с берега кричат, а мы, – О, стыд!
От страха долбимся, моргая каждым глазом!

Мы с секретаршей ночью к берегу пристали,
Из матраса себе сделали штаны,
И совсем лишенные печали,
Долбились сладко под прожектором луны!

Нас работяга на дороге взял, подбросил,
Ему я отвалил тыщонок 5,
И охал в джипе с секретаршей часов 8,
Потом от пара стали в бане засыпать!

Просыпаемся горячие в поту,
На секретарше вижу, – облезает кожа,
А она глядит на рожицу мою
И в ужасе шарахается тоже!

Мы с секретаршей пар вдохнули до ожогов,
Но в бассейне уже плавали, долбясь,
С улыбкой вспоминая странных йогов,
Что с огнем имели творческую связь!

Увы, матрас наш быстро канул в лету,
Теперь на прочность мы испытывали джип,
Стол – иногда, сук дуба – только летом,
Зимой к нам снег от возбужденья лип!

Закружилась метель, разгулялась,
Я опять с секретаршей в снегу,
Так долблюсь, что безумная сладость
Слепит снегом нас на ходу!

Джип едет, а мы долбимся впотьмах,
И даже непонятно куда едем,
А впрочем, он давно кружит в полях,
Нам головы кружа в летящем снеге!

Из снега с секретаршей сразу в баню,
В парилке нежно вспыхнули вдвоем,
В бассейн нырнули, там опять тараню
Ее прелестный страстный водоем!

Трудней всего долбиться на волне,
Когда долбясь, плывешь против течения,
Но только с секретаршею везде
Я ощущаю силу наслаждения!

Секретарша говорит: В нас корень зла!
Он из тебя растет в мой изможденный стыд,
Извиваясь точно резвая змея,
Он продолжает размножать наш хищный вид!

Между цифр слова – пробел единственный,
Мы с секретаршею – пробел между людей,
Вот отчего в лесу всегда таинственно
Мы долбимся как звери в тьме ветвей!

Небо синее, снега белые,
Секретарша жарко красна,
И в мороз мы отчаянно смелые, —
Нежно долбимся, скоро весна!

Сдувает пылинки с меня секретарша,
Вводя серединкой в волшебный рассвет,
Целую ее, сам засосом украшен, —
Отдать не забуду супруге привет!

Я с секретарши не спускаю глаз, —
Опять моргают ей приветливо мужчины,
Зато в лесу с ней офигительный экстаз,
Опять засасывает сладостно пучина!

С секретаршей залезли в воронье гнездо,
Поразительно любим, качая все древо,
Ну, а небо над нами моргает звездой,
Над землею летит, вскричав, райская Ева!

Долбились безупречно мы с тобою,
О, секретарша, душечка моя,
Мое сознание сдалось тебе без боя,
Теперь в тебе ищу плененного себя!

Философическое предложение

Я:
О, сколько раз хотел понять, кто ты?
Она:
Непредумышленно залезть ко мне в трусы?
Я:
Да, ладно, в лес пойдем, скорее торопись!
Она: (со смехом)
Не то начнем, и кончится вся жизнь?

Не устаю дрожать, молясь лишь на тебя,
Как дико проникаешь ты в меня,
О, секретарша, но за что язык
Ты прокусила мне? – Чтоб хвастаться отвык!

Есть сладость в лете, в шепоте ветвей,
Но и в зиме есть своя милая забава,
В снегах долбиться с девонькой моей,
Чье пламя страсти ждет в грядущем слава!

Настоящим сообщаю, я долблюсь,
Я в объятьях самой сладкой бабы,
Чей облик создала святая Русь,
Вот отчего я с ней в снегах и на ухабах!

Выпил водки и ума совсем лишился,
Недееспособен для людей,
Но с секретаршею постиг так много смысла,
Что долблюсь в снегу все слаще и нежней!

Решили с секретаршей как-то спьяну
Поучиться самолетом управлять, —
Учителя связали, шарлатана,
И задолбились в облаках, – вот, благодать!

Летим и долбимся, а связанный учитель
Орет: Спаси нас, Божья Мать!
И так нас с секретаршею обидел,
Что пришлось засранца в небе усмирять!

Немножечко переведя дыханье,
И видя, как летит наш самолет,
Штурвал я взял, и в нежном обладанье
С секретаршею, продолжил наш полет!

За облаками, в ярком свете солнца
Мы с секретаршей вскрикнули, долбясь,
Самолет крен дал, чуть не разбив оконце,
Все ж сохранилась наша доблестная связь!

Я за штурвал схватившись, рявкнул секректарше:
Учителя развязывай скорей!
Уж на земле потом подолбимся, как раньше,
Главное, чтоб не столкнуться с ней!

Сел за штурвал развязанный учитель,
Перекрестившись, выпив водки 200 грамм,
Он сказал нам: Раз хотите, так долбитесь,
А я машинкою поуправляю сам!

Уроки самолетоуправления
Нам с секретаршею не дали ничего,
Но с неожиданным и дерзким наслаждением
Мы долбились в воздухе легко!

Авиатору дав денег за работу,
Я возместил ему и нравственный ущерб,
Хотя признаюсь, он орал с такой охотой,
Что мы долбясь, с ним потеряли больше нерв!

Лежу, кумекаю, когда ж придет жена?
А сам долблюсь с чудесной секретаршей,
Вот, блин, что делает весна,
Уже домой к себе ее привез пораньше!

Жена пришла и сразу обомлела,
Я с секретаршею на кухонном столе
Долблю неистово ее младое тело,
Попутно бросив извинения жене!

Жена ударила, но хуже, – прогнала,
С фингалом еду, обнимая секретаршу,
Конечно, жаль, сломали крышку у стола,
Но ведь такое же бывало у нас раньше!

Напились с секретаршей в ресторане,
Поплясали, вызвали такси,
Потом всю ночь долбились в чудной бане,
В общем все, как по традициям Руси!

Утром не было охоты до работы
Ехать и конторой управлять,
Всю неделю с секретаршей до субботы
Мы долбились, как животные, опять!

Пришел один в субботу на работу,
Народа нет, а в кресле спит жена,
Долбился с ней, но не с такой охотой, —
Должна же быть, хоть где-то крепкая семья!

Утро. Понедельник. С секретаршей
На столе мы долбимся опять,
Только жаркая работа в настоящем
Может через нежность счастье дать!

Чудес на свете не бывает, только
Секретарша их являет всякий раз,
Задолбится так сильно, даже койка
Отбросив ножки, вся уляжется в экстаз!

Если история – собранье нужных фактов,
То я вам расскажу чудесный факт, —
Мы с секретаршею в театре и в антракте
За 2 минуты завершили в ложе акт!

Сумасшедшая! – сказал я секретарше,
У тебя опять растет живот!
Усмехнулась, – Мы с тобой, ведь, в настоящем,
Ну, а в грядущем тоже будет наш народ!

Нет сладу с секретаршей, – залетает,
Как паучиха в своем сладостном углу,
И с кем-то будто соревнуясь, вновь рожает,
И я ее уже с опаскою долблю!

На секретарше вдруг жена меня застала,
На секретарше стала и судить,
И так чудно нас к себе прижала,
Что мы втроем уже показывали прыть!

Не зря Господь сказал: Всех возлюби!
Люблю я секретаршу и жену,
И продолжаю всех по-божески долбить,
Бросаясь страстно в их святую глубину!

Слава секретарше! Она страстна!
Исполняет мою волю каждый час!
Порою так задолбится опасно,
Что я ору, не в силах вынести экстаз!

Живу я с секретаршей душа в душу,
Порой жену по-божески долблю,
Ничем законы божьи не нарушу,
Ведь я всех близких искренно люблю!

Скоро на Пасху с секретаршей к Богородице
Пойду молиться и яички освящать,
Вместе освятим и в лес схоронимся,
Долбясь с блаженством в нашу благодать!

От всей души люблю я секретаршу,
Обходительна всегда, когда на мне,
И подо мной так сладостно подмашет,
Что под нею тут же тает снег!

Пришла весна, а снег еще идет,
Долблюсь в лесу под елкой с секретаршей,
Нас иглы колят как земной народ,
Что жаждет отовсюду страсти нашей!

Схожу с ума, уже не помню, где долблюсь,
А секретарша стонет, воет, плачет,
Так чудно страсть ее напоминает грусть,
Что сердце прыгает в груди как будто мячик!

Втайне верую я в тело секретарши,
С нежным трепетом вкушаю суть любви,
Сливаясь мигом с ее образом сладчайшим,
Я ощущаю жар ее крови!

Многоцелебны груди секретарши,
Хватаю ртом, губами, точно ем,
Целую дух ее волшебный и дразнящий,
Дышу всей сладостью ее между колен!

Секретарша меня сладко вразумляет,
Блузку с юбкой сбросив, обнажает тельце,
А как задолбится душевно моя ляля,
Я сразу плачу, полюбив ее всем сердцем!

С чистой совестью ложусь я с секретаршей
На стол, на пол, на снег и на траву,
Мощным корнем ощущаю ее влажность
И как растение питаясь ей, живу!

Да будут оба слиты в одну плоть! —
Сказал апостол и сам прослезился,
Я с секретаршей слился, о, Господь!
Но почему не может быть слиянье чистым?

Связаны единой верой в счастье,
Мы с секретаршей долбимся всегда,
С ощущеньем, что в прекрасном настоящем
Замирают в сладкой нежности года!

Я с секретаршей в тишине молился,
С безумным трепетом опять в нее входя,
Луна в окне уже повисла коромыслом,
А под окном как часовой стоит жена!

Перед женой мне было как-то неудобно
Из конторы с секретаршей выходить,
Ведь вышли в полночь, на часах 12 ровно,
Но жена лишь засмеялась: Ну и прыть!

Иду с женой и с секретаршею под ручку,
Луна горит и улица тиха,
Но чувствую, жена задаст мне взбучку,
Но я готов снести все тяготы греха!

Со слезами хорошо молиться Богу
И секретаршу на столе долбить,
Жена ремнем ударит, – я всплакну немного,
Но все равно потом показываю прыть!

Поступаю я по силам и желанию,
Дверь сразу запер, секретаршу оголил,
О, бесстыдница, с каким очарованием,
Долбясь и охая, меня лишает сил!

Раздвинув ноги, секретарша учит йогу,
Но имея обнаженный вид,
Во мне желаний вызвала так много,
Что сама уже, долбясь со мной, кричит!

В полночь встав, тайком я от жены
Через улицу сбегаю к секретарше,
От нетерпенья разорвав на мне штаны,
Страсть загнала в себя поглубже и подальше!

Секретарша целый день меня долбила,
Еле жив я все ж приполз домой,
Порог переступил, супруга с силой
В постель свалила, придавив собой!

Глаза едва раскрыл, о, как же жарко,
С секретаршей целый день долблюсь,
О, вот, оно, – 8 Марта!
Одно блаженство, страсть, любовь и грусть!

С секретаршею стирали целый день
Память волшебством безумных тел,
Я чувствовал, таинственная тень
Уже легла на нас, и ангел наш запел!

С секретаршей мы чудесно задолбились,
Съехав быстро с трассы в темный лес,
Таял снег и безумная сырость
Насыщала нас страстью небес!

Схожу с ума, уже не помню, где долблюсь,
А секретарша стонет, воет, плачет,
Так чудно страсть ее напоминает грусть,
Что сердце прыгает в груди как будто мячик!

Хорошо долбиться нам под елкой,
Секретарша стонет как поет,
Жарко колят изумрудные иголки,
Из нас в сугробе появляется народ!

Едем с секретаршей вместе каяться,
Входим в церковь, там жена,
Секретарше говорит: Долбись, красавица,
Я уже молилась за тебя!

Секретарша пред иконой Божьей Матери
Грустно плачет и дрожит,
Жена ей шепчет: Это мужнины объятия
Тебя бросают прямо в божий стыд!

Из церкви вышли, секретарша плачет,
Жена смеется, а я молчалив,
Вспоминаю, сердце прыгало как мячик,
Когда долбились мы под сладостный мотив!

В ресторане и с женой, и с секретаршей
Я к чертям собачьим, быстро запьянел,
Но домой пришли и стало как-то страшно, —
Я один в сиянье двух безумных тел!

В постель легли со мной, жена и секретарша,
Поочередно забираясь на меня,
Они в хмелю долбились так отважно,
Как одна безумная семья!

Утром встали, – я, жена и секретарша,
И стыдно всем троим до горьких слез,
И чтоб не думать о разврате бесшабашном
Я секретаршу на работу быстро свез!

Опять я на работе с секретаршей,
С утра до вечера работаю как вол,
Долблю ее, пишу бумаги важно,
Опираясь всякий раз об стол!

Стол чуть скрипит, по счету 21-ый,
20 столов разбиты бурею любви,
Я с секретаршею долблюсь уже на нервах,
Но на полметра всегда выше от земли!

Хочу вздохнуть и полететь как птичка в небо,
Подальше от конторы, от людей,
Я секретаршу бы долбил как райску деву
На ложе сшитом облаками из лучей!

Секретарше препоясал крепко чресла,
Утвердив себя на праведное дело,
Но сладостно раскинув ноги в кресле,
Она опять меня загнала в свое тело!

Чисто стряпает жена и рукоделит,
Детки сладко песенки поют,
Но у секретарши в ее теле
Я опять нашел себе приют!

Решили с секретаршей воздержаться
От всяческих неистовых страстей,
Но выпили и я узрел мерзавца,
Меня опять соединяющего с ней!

Исцеляют меня слезы секретарши,
Врачует ее сладостная плоть,
Водки выпив, даже в снеге ляжешь,
Лишь бы страсть ее в мгновеньи побороть!

Год сдвинулся почти на целый месяц.
Я с секретаршею весной в снегу долблюсь,
Но слава Богу! Солнце еще светит,
И вновь под ним царит любовь и грусть!

Все грешники влачатся возле церкви,
С секретаршей еду на молебн,
Но над церковью небо гневно меркнет,
Бог видел, как мы трахались весь день!

Недоласканная мною секретарша
Даже ночью стонет на столе,
Что же утром я приду пораньше,
Чтоб она растаяла во мне!

С секретаршей едем в Севастополь
И водку пьем в ночном купе,
Долбясь, кусаем простынь оба,
Чтоб соседский храп неиствовал во тьме!

Цветет миндаль и персик расцветает,
Севастополь с моря солнцем освящен,
Пусть там вдали метель у нас летает,
Мы здесь слились, в весну бросая стон!

Гуляем по Приморскому бульвару,
Все утопает в сказочном цвету,
Вот почему долбясь в отеле яро,
Мы так торжественно приветствуем весну!

Мы с секретаршей в Ялте, горы в снеге,
А на берегу цветет миндаль,
Мы номер сняли и в безумной неге
Долбились яро, ощущая сердцем даль!

Выпив водки, едем в горы по канату,
Вагон качается, качается закат,
Я в секретаршу проникаю сзаду,
Под нами вздрагивая, шепчет крымский сад!

В горах бродили и цветочки рвали,
Нам птички пели, таяла земля,
А мы долбились молча в сладостной печали,
В море глядя на два белых корабля!

Жена звонит, а я на секретарше,
Долбясь, шепчу слова издалека,
О, Боже мой, весна не терпит фальши,
Но участь смертного безумна и горька!

О, сад Никитский, солнечная Ялта,
Здесь с секретаршей под чарующим кустом,
Долбились мы, предчувствуя, что завтра
Здесь будем снова наслаждаться ярким днем!

Мы с секретаршею долбились под секвоей,
Секвои ведь живут 2000 лет,
Ей детородной влагой корни моем,
Послав в грядущее невидимый привет!

Ливанский кедр над нами ветвь согнул,
Под его тенью сладостно долбились,
Долбились под сакурой, странный гул
Деревьев окликал святую близость!

Бамбуковая роща нежно шепчет,
Мы с секретаршей подолбившись, спим в траве,
Обняв цветы и став намного легче,
Мы ощущаем только ветер в голове!

О, сад Никитский ботанический,
Сколько величия в тени твоих дерев,
Здесь с секретаршею долбясь эпизодическеи,
Я слышал всюду ангельский напев!

Покинув сад безумных наслаждений,
Мы с секретаршею отправились в Массандру,
С десяток вин испробовав, под тенью
Кипарисов мы долбились, шепча мантру!

Аюдаг – мохнатая гора-Медведь,
Куда мы быстро спьяну забрались,
В лесах была полна снегов на треть,
Так что долбились мы в журчании земли!

Мы с секретаршей забрались на кипарис,
А кипарис тонюсенький качается,
Мы нежно долбимся и наша с нею жизнь
Как птичка небесами наслаждается!

В Ливадийском дворце весной сырость
Хранит дух наших русских царей,
Из дворца выйдя, в чаще мы скрылись,
Задолбившись у моря скорей!

На Кошке по кошачьи мы долбились,
Изогнувшись как перед прыжком,
Секретарша мне дарила милость, —
Быть ее безумнейшим котом!

Меж скал долбясь под Семеизом,
Вдыхая моря острый аромат,
Мы с секретаршей наслаждались бризом,
Неделю сотрясая дивный сад!

Из Семеиза едем в Балаклаву,
И у развалин крепости долбимся,
Словно мы хотим с тем духом слиться,
Что принес России в прошлом славу!

На нас напала кучка англичан,
Мы долбимся, они кричат: Got damet!
Их прапрадеды попали к нам в капкан,
Теперь они идут сюда с цветами!

Перед английскою толпою извинившись,
Мы с секретаршею поехали в Форос,
Долбясь в горах, цитировал ей Ницше:
Бог умерев, с тобою нас вознес!

Из Фороса снова едем в Севастополь
И созерцаем древний Херсонес,
А у склепа ночью с нежным воплем
Я долбился с секретаршей точно бес!

Потрогав колокол печальный
И море под луною оглядев,
Я с секретаршею безумной и нахальной
Долбился под скалою точно лев!

Душой сливаясь со святейшею царицей,
Я с секретаршей мидий водкой запивал,
А в отеле озверевшею тигрицей
Она мне показала свой оскал!

Весь искусанный поехал с ней в Судак,
Насквозь проехав Симферополь,
Чуть показались горы, я чудак
В лесной чаще ей припомнил Севастополь!

В Судаке покусанные оба,
По Генуэзкой крепости бредем,
На крутой стене вино пьем до озноба
И здесь же ночью долбимся вдвоем!

Из Судака мы едем в Коктебель
И навещаем тихий домик Макса,
Скалистый профиль разглядев, бежим в постель,
Как новобрачные 100 лет назад из ЗАГСА!

По Карадагу вверх ползем к Святой горе,
Где похоронен был Азиз – отшельник,
А ночью долбимся в неведомой норе
С неизвестной нам самим безумной целью!

В Орджоникидзе мы блаженствуем неделю,
В море купаемся и ходим в кабаки,
Море холодное, но мы всегда в постели
Согреваясь вмиг, становимся близки!

Поехав в Казантип, змеиный рай нашли,
Мы долбились, змеи рядом грелись,
Однако все мы – жители Земли
И друг друга уважать должны и в деле!

В Феодосии картины Айвазовского
Мы с секретаршей осмотрели много раз,
Потом в концертном зале слушали Чайковского
И в древней крепости словили вновь экстаз!

Конечно, крепость в Феодосии огромна,
В смысле воздуха, пространства и земли,
Ее развалины напоминают словно,
Что с секретаршей здесь долбились зверски мы!

Поехав в Керчь, и переплыв залив,
Мы с секретаршею отправились в Анапу,
Уже в Горгипии нас охватил порыв,
На древних камушках долбил я свою бабу!

На мысе Утриш, там, где дельфинарий,
В холодном море мы купались много дней,
И ощущая, как нас солнце жарит,
На черной гальке мы долбились в тьме ночей!

За Геленджик поехали к реке Жанэ,
Навеселе плескались в чаше Афродиты,
И в дальмене, в сладострастном сне
Долбились мы, людьми по горло сыты!

Потом опять вернулись в чудный Крым,
И с секретаршею долбились где попало,
Нам ел глаза шашлычный дым
И вместе с водкой дико страсть сшибала!

Домой приехали, конторы больше нет,
На небеса отъехала паршивка,
Но с секретаршею за столько дней и лет
Я сохранил вполне здоровую улыбку!

Что делать? Я в аренду взял сарай,
Облицевал его кирпичиком в 5 дюймов,
И с секретаршею долбясь, создал вновь рай,
И деньжищ собрал с клиентов уйму!

Когда от дел контору все расперло
И с секретаршей насладиться редко мог,
Я себе удавку сбросил с горла
И долбился снова яростно как Бог!

Моя любовь рождается всегда
На крыльях страстных привидений,
И секретарша – ягодка моя,
В себе имеет множество растений!

Мой ангел добрый – секретарша,
Даст бумажку мне на подпись, а сама
Разденется и к ней на стол приляжет,
И я долблю ее, – уже пришла весна!

Как часто я несусь в миры иные,
В хмельной забывчивости от земных проблем,
И секретаршу нежно покусав за выю,
Долблюсь в конторе с ней, как в бочке Диоген!

Я тебе приснился, дорогая!
Кто-то может спросит: Почему?
Потому что я во сне с тобой летаю
И во сне тебя отчаянно долблю!

С секретаршей думая о вечном,
Я ее тихонечко долблю
На ветке ивы повисающей над речкой,
Словно на мачте чуть поникшей к кораблю!

Однажды с секретаршей расхрабрясь,
Мы в снегу долбясь, вдруг отыскали грязь,
Но и грязюка не спугнула нас,
Мы вместе хлюпали, слепясь в один эстаз!

Водки выпили и бросили мой джип,
Вызвали такси по телефону,
С секретаршей я плясал будто джигит
На постели, привыкая к ее стону!

Пришли в контору, там жена сидит,
Всю ночь ждала меня, напившись с горя,
Секретарша вся в слезах, вот это стыд,
Словно не было у нас ни гор, ни моря!

Помирил жену и секретаршу,
Налил обеим водки по 100 грамм,
Напились за час, разделись вдруг отважно,
Но я сбежал, не силах вынести их срам!

Под ночь зашел к любимой секретарше,
И ровно часик поиграл с дитем,
В постель залез почти вальяжно,
Долбясь обычно, как все семьи перед сном!

Года идут, порыв любви слабеет,
Я секретаршу все же яростно долблю,
Я жизнь отдал бы за одну идею, —
Что мы равны друг другу, только не нулю!

Громаден я в своей тоске, но с секретаршей
Подолбившись, водки выпив, вдруг пою,
Что моя любовь сильна как раньше,
И волны стонут, подчиняясь кораблю!

В трудах, заботах и в делах,
Я к секретарше своей реже подхожу,
Но водки выпив и воскликнув: Ах!
На столе ее и под столом долблю!

Шутя шепнула секретарша: О, мой дятел!
Ты не устал еще меня долбить?
100 раз ее перевернул в кровати
И долбил, пока не стихла ее прыть!

Вот люди говорят: Болтун! Развратник!
А мне по-честному плевать!
Я с секретаршей будто воин-ратник
И за нее готов хоть жизнь свою отдать!

Напились мы с секретаршей, смотрим телек,
От комедии безумно часто ржем,
А потом в постели, в ее теле
Я снова забываюсь сладким сном!

Дарю я секретарше комплименты,
С детьми гуляю и с собаками дружу,
И сильно чуя орган компетентный,
Я в секретаршу будто в дом родной вхожу!

Секретарша накрасила губы
И целует мой сладостный орган,
Уже час сидим в дупле дуба,
Просто млея вдвоем от восторга!

Слизал я секретарше блестки с глаз,
Потом слизал с ее нежнейших губ,
Издалека блестел наш сладостный экстаз,
Когда мы покидали ночной клуб!

Сидим мы с секретаршей у костра,
Губами нежим сладостно друг друга,
Уже журчит весна и страсть остра,
Я таю в лоне у своей подруги!

Нам с секретаршей повезло,
Еще одна неделя снега,
Долбиться по ночам светло
И при нуле сильнее нега!

Секретарша вдруг сплела венок лавровый,
И после ночи мне повесила на дрын,
И пусть я не герой, как Казанова,
Но в своей бабе чую сладостный трамплин!

Словно бусы секретарша мне на горло
Надела вдруг, взасос целуя горячо,
От гордости меня всего расперло
И плевать на чей-то смех через плечо!

Из века в век долбятся секретарши,
Своих начальников ответственно любя,
Но лишь моя так сладостно подмашет,
Что я ору в экстазе, делая ребят!

Как нежно стелет тело секретарша,
Чтоб без забот я смог на нем прилечь,
И ноги раздвигает, что так важно,
Особенно когда теряешь речь!

Ровнее шаг держи, о, секретарша,
Ведь мы идем с тобой на белый снег,
Где звездам ночью страсть не раз покажем,
Чтоб из нас случился милый человек!

Машина ехала, потом в снегу увязла,
Мы пили водку с секретаршей и долбились,
Хотя долбиться было нам опасно,
Ведь мы глядели фильм про страшный вирус!

Секретарша светит нежною улыбкой,
Я жму на газ, пытаясь выехать из снега,
Она дрожит на мне чудесной рыбкой,
Вот бы забыться с ней во тьме глухого века!

Часть 5. Как года похищают вдруг чувства