Феликс Пальма - Карта неба

• Название: Карта неба
• Автор: Феликс Пальма
• Издательство: АСТ, CORPUS
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-085154-6,978-5-17-087218-3

«Карта неба» — вторая часть «Викторианской трилогии» испанского писателя Феликса Пальмы, начатой романом «Карта времени». Действие обеих книг происходит в Лондоне в XIX веке, в эпоху великих научных открытий, которые раздвигали границы возможного и внушали людям мысль о том, что самые смелые их мечты и надежды могут осуществиться, а фантастические сюжеты романов Г.-Дж. Уэллса — оказаться частью действительности и дать толчок развитию необыкновенных и головокружительных событий, в которые вовлекается как сам писатель и люди из его ближайшего окружения, так и многие реальные исторические персонажи.

В основу каждой книги трилогии положен один из романов Уэллса, для первых двух — это «Машина времени» и «Война миров», для третьей части, «Карты хаоса», точкой опоры станет «Человек-невидимка».

Романы Феликса Пальмы переведены на 25 языков и заняли первые строки в списках бестселлеров во многих странах. «Карта времени» была удостоена в Испании премии «Атенео де Севилья».

---

Речь шла о скромной квартире на Юстон-роуд, состоявшей из гостиной и маленького кабинета на первом этаже и нескольких спален на последующих, причем их размеры уменьшались с каждым этажом, так как дом, устремляясь к небу, одновременно сужался. К сожалению, Уэллсу были прекрасно знакомы эти убогие конурки, беспорядочными рядами теснившиеся в северной части Блумсбери, потому что сам он в студенческие годы жил в одной из таких, и подобные жилища всегда казались ему наиболее точным воплощением того, насколько иррационально, без всякого плана, велась застройка города. Они пробрались сюда, перейдя через Темзу по мосту Блэкфрайерс, затем обошли стороной набережную Виктории и пересекли Ковент-Гарден и Блумсбери. При этом они выбирали самые глухие улочки, лишь в крайних случаях выходя на главные магистрали, заполненные не на шутку перепуганными людьми, которые беспрестанно сновали взад и вперед. Было очевидно, что лондонцы наконец-то поняли: город уже не является неприступной крепостью, как их в этом уверяли. Никто из них еще не видел треножники, но все они бежали со всех ног, убежденные, что это нечто ужасное, самое ужасное, что только можно себе вообразить. На самом деле, подумал Уэллс, несчастные бежали от страхов, порожденных их воображением, которое разыгрывалось при громовых раскатах взрывов. Как сказал ему Клейтон тогда в экипаже, иной раз воображаемое гораздо страшнее, чем действительность. Когда марсианские машины показались на фоне крыш и принялись разрушать дома с помощью мощного теплового луча, их злодейства даже как-то разочаровали. Но пока экипаж с вычурной буквой «Г» на дверце пробивался сквозь людское море и писатель всматривался в толпу, наивно надеясь разглядеть Джейн, у них было время собрать богатый урожай слухов. Так, например, они услышали, что королева убита. Кто-то ворвался в Виндзорский замок и зверски расправился со всей охраной и прислугой, не оставив в живых ни единого человека. Похоже, нечто подобное произошло также в пожарном депо, в парламенте, в Королевском госпитале в Челси и других учреждениях города. Еще они узнали, что кто-то освободил заключенных в Пентонвильской и Ньюгейтской тюрьмах. Никто не мог взять в толк, как в такой ситуации нашлись люди, способные совершить эти преступления, которые не имели, по-видимому, иной цели, кроме как причинить бессмысленное зло, будь то безумная затея с освобождением заключенных или убийства министров. Но пассажиры экипажа, разумеется, понимали, в чем тут дело. Они знали, что эти атаки не были ни произвольными, ни тем более человеческими. Эти безжалостные нападения осуществляли существа, подобные тому, с каким они столкнулись в Скотленд-Ярде, следуя четкому плану, тщательно намеченной стратегии, направленной на то, чтобы дестабилизировать оборону города изнутри. На самом деле треножники были штурмовыми частями, вестниками разрушений, символом наиболее грубой фазы вторжения, которое имело и свою более тонкую сторону. Именно существа, которые жили среди них в человечьем обличье, были ответственны за вторжение боевых машин в расчлененный город, не способный не только выстроить против них надежную оборону, но даже воспринять связный приказ.

И вот теперь они слышали оглушительные залпы треножников, доносившиеся как будто со всех сторон сразу. Как они подозревали, захватчики из космоса не только прорвали оборонительную линию у Ричмонда, но обнаружили и другие прорехи в выстроенном армией кольце обороны и в данный момент вступали в город с разных направлений, если не со всех одновременно. Скоро весь Лондон окажется в руках марсиан, и в целом городе не останется ни одного места, где они смогли бы спрятаться, а если даже и найдется такое, то это будет, разумеется, не картонный, как им казалось, домик Клейтона. Тем не менее у агента было на сей счет иное мнение. Он лишь загадочно улыбнулся в ответ на реплику миллионера и попросил своих спутников следовать за ним. Он привел их в подвал здания, тускло освещенное и весьма душное помещение под землей, где стояла плита и имелись запасы угля. Не переставая улыбаться, Клейтон принялся манипулировать с плитой.

— Какого черта? — возмутился Мюррей. — Вы что, собираетесь приготовить нам чай? Мы, конечно, благодарны вам, Клейтон, но вряд ли кто-нибудь из нас сможет спокойно им насладиться…

Миллионер не окончил фразу, потому что в этот момент Клейтон нажал на небольшой рычаг, скрытый внутри топки, и одна из стенок плиты начала перемещаться. Все удивленно наблюдали за тем, как благодаря какому-то потайному механизму стенка сдвигается в сторону, подобно театральному занавесу, открывая взору совсем небольшое пространство размером с платяной шкаф, где обнаружился люк в полу. С любезной улыбкой Клейтон пригласил всех проходить внутрь, и, когда они с трудом разместились там, тесно прижавшись друг к другу, дождался, пока стена вернулась в прежнее положение, после чего открыл люк. А затем по узкой лесенке начал спускаться в угадываемый внизу полумрак.

— Следуйте за мной, — распорядился он. — Последнего попрошу закрыть люк.

Ко всеобщему удивлению, лесенка привела их в огромную комнату, отделанную камнем. Те, кто обставлял и украшал ее, явно не скупились на роскошные вещи, способные удовлетворить самый экзотический вкус, словно это убежище создавалось для какого-нибудь короля. Вдоль стен располагались шкафы, заполненные книгами с корешками тисненой кожи; пол покрывали мягкие персидские ковры из шелка; по углам стояли синие китайские вазы, а в закрытых витринах поблескивали бокалы венецианского стекла. Был здесь даже величественный мраморный камин, чей дымоход, должно быть, пронзал насквозь располагавшийся над ним домик или же обходил его зигзагами под землей и выплевывал свой дым неизвестно где, чтобы самые набожные прихожане приняли его за одни из многочисленных ворот ада. Клейтон зажигал одну за другой лампы, разбросанные по роскошному залу, а остальные с восхищением, смешанным с недоверием, разглядывали убежище. Похоже, его выкопали специально для таких случаев и снабдили всем необходимым для того, чтобы находиться здесь достаточно продолжительное время, ибо рядом с огромным залом располагалась небольшая кладовка, судя по всему, до отказа набитая разнообразными продуктами и утварью.

— Как видите, до рассвета мы будем тут в безопасности, — сказал Клейтон, закончив зажигать лампы.

— Да сюда можно на каникулы приезжать, — весело отозвался Мюррей, с любопытством разглядывавший стоявшие на деревянной полочке и исправно тикавшие изысканные часы в стиле Людовика XIV.

Агент горделиво усмехнулся.

— Этот дом выстроил не я, — объяснил он. — Он был конфискован у бывшего хозяина, которого я арестовал при расследовании одного из самых громких моих дел. Начальство проявило чуткость, подарив его мне в знак признания моих заслуг.

— А кто был его хозяин? — осведомился писатель, изумившись про себя, что существуют на свете занятия, способные обеспечить кого-то подобным логовом.

— О, боюсь, что я не уполномочен раскрыть его имя, мистер Уэллс.

Уэллс ожидал похожего ответа, а потому покорно кивнул и продолжил рассматривать уютное убежище. Кто бы ни был построивший его человек, здесь они смогут спокойно отдохнуть, хотя писатель был уверен, что всю ночь не сомкнет глаз, представляя, как Джейн в это время бежит по улице в обезумевшей от ужаса толпе. Однако, ввиду того что пока он ничего не может для нее сделать, разумнее было бы, воспользовавшись случаем, отдохнуть и немного подкрепиться. Да, им необходимо восстановить силы, чтобы во всеоружии встретить то, что им готовит грядущий день. Кстати, девушка уже рылась в кладовке, измученная невольным постом. Однако, к его разочарованию, когда Эмма вернулась в зал, то единственным, что она принесла, была маленькая аптечка, содержавшая, похоже, все необходимое, чтобы обработать рану на плече у Мюррея, нанесенную лапой существа, которую Уэллс даже не заметил. Девушка попросила у агента разрешения воспользоваться аптечкой.

— Конечно, мисс Харлоу. Располагайтесь поудобнее, — сказал Клейтон, указывая на кресла. Потом посмотрел на писателя и добавил: — А вас я приглашаю пойти со мной, мистер Уэллс. Хочу показать вам кое-что весьма для вас любопытное.

Уэллс неохотно последовал за ним, недовольный тем, что теперь ему придется не только скрывать от возвышенных умов такую низменную потребность, как утоление голода, но и преодолевать еще одно испытание, связанное с невозможностью дать покой своим костям в одном из этих мягких кресел. Клейтон шел впереди по коридору, минуя разные двери, пока не остановился перед небольшой железной дверцей, запертой на висячий замок. Агент принялся вертеть его так и этак своей искусственной рукой, отыскивая отверстие для ключа, но тут у Уэллса лопнуло терпение. Он выхватил ключ и, поборов сопротивление замка, открыл дверь. После чего театральным жестом швейцара в гостинице пропустил вперед Клейтона. С немного недовольным видом агент вступил в полумрак комнаты. Когда оба скрылись из виду, Мюррей втайне поблагодарил судьбу за возможность остаться наедине с девушкой в таком уютном месте. Эмма попросила его сесть в одно из кресел, что он с удовольствием выполнил. Мюррей со снисходительной улыбкой следил, как она открывает аптечку, вынимает бинты, марлю, ножницы и кладет их на соседний столик, и делал вид, что его совершенно не тревожит рана на плече.