Александр Дюма - Из Парижа в Астрахань. Свежие впечатления от путешествия в Россию

• Название: Из Парижа в Астрахань. Свежие впечатления от путешествия в Россию
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: «Спутник+»
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9973-0453-9

Книга писателя мировой величины о России, изданная на Западе в разные годы двух последних столетий. К переводу принят текст, который сам Александр Дюма-отец отправлял в типографию. Это крупные путевые очерки с глубокими экскурсами в историю нашей страны. В них свои портретные рамы покидают государи и вельможи, реформаторы и полководцы, поэты и декабристы, становясь героями увлекательных и познавательных новелл, непрерывная цепь которых тянется через события веков от русских княжеств к империи Александра II, современной писателю. Воссозданы картины великих побед над «непобедимыми» армиями Карла XII и Наполеона. Оставлено клеймо гнусного рабства на крепостном строе, высмеяны царящие в стране злоупотребления и коррупция.

Книга складывалась во время путешествия Александра Дюма по России в 1858―1859 годах. Основные замечания и выводы писателя не утратили своего значения. Россия еще долго будет узнавать себя в зеркале этих очерков.

Перевод, вступительная статья и примечания: Владимир Ишечкин 

---

― Я этого ждал, ― сказал, улыбаясь, Пален, ― и мои вещи были уложены заранее.

Через час граф Пален послал императору прошение об отставке от всех должностей, и вечер того же дня застал его в дороге на Ригу.

* * *

Поскольку два-три раза мы уже приводили стихи Пушкина[70], позвольте нам посвятить главу этому великому человеку.

Пушкин, убитый в 1837 году и популярный в России, как Шиллер в Германии, едва известен у нас. Между тем, он ― мыслитель и одновременно новатор формы, поэт и патриот. До него, России не доставало сил явить миру национальный гений, за исключением баснописца Крылова.

Народ только тогда интеллектуально входит в состав наций, когда располагает собственной литературой. Интеллектуальная эра России начинается от сотен басен Крылова и поэтических произведений Пушкина. Теперь у России действительно есть свои поэты: Крылов, Пушкин, Лермонтов, Некрасов, графиня Ростопчина; есть у нее и свои романисты: Писемский, Тургенев, Григорович, Толстой, Щедрин, Жадовская, Туо, Станицкий и, в особенности, Николай Гоголь. Временем правления императора Александра датируется ее свобода и, по всей вероятности, начнется ее история.

Возвращаемся к Пушкину.

Пушкин родился в 1799 году в Псковской губернии [в Москве]. Он был сыном помещика и, по материнской линии, внуком [правнуком] Ганнибала[71] ― негра Петра I. Ганнибал, захваченный на побережье Гвинеи, прыгнул за борт судна, которое его увозило, в 25 лье с лишним от берега. У несчастного пленника не было надежды на спасение, он мог надеяться только на смерть. Однако надежда на смерть не оправдалась: его подобрала идущая морем барка. Он был закован в железа, брошен на дно трюма, доставлен в Голландию и там продан. Петр I увидел его в Амстердаме. Ему рассказали историю Ганнибала; тронутый такой страстью к свободе, живущей в негре, он купил и привез его в Россию, где смышленый африканец достиг звания генерала и стал основателем русской артиллерии.

Князь Петр Долгорукий в своем «Своде главных фамилий России» утверждает, что, по женской линии, Пушкин ― потомок дома Пушкиных, который коренился в Радше, затем, в XIII веке, переселился из Германии в Россию и, разделившись на два, Бобрищевых-Пушкиных и Мусиных-Пушкиных, на протяжение XVII―XIX веков дал второй родине много бояр. Мы в эту историю совсем не верим.

Может быть, эти семейства настойчиво заявляют свои права на Пушкина, после его смерти, чтобы к своей исторической известности добавить его литературной славы; но, наверное, при жизни поэта не возникало вопроса об этом родстве. Пушкин касается этой темы, когда на выпад Булгарина, уличающего в своей газете его в низком происхождении, он отвечает стихами, напоминающими произведение Беранже «Презренный», и следующей эпиграммой, которую мы переводим, насколько возможно, буквально.

МОЯ РОДОСЛОВНАЯ
(отрывок)

Решил Фиглярин, сидя дома,
Что черный дед мой Ганнибал
Был куплен за бутылку рома
И в руки шкиперу попал.
Сей шкипер был тот шкипер славный,
Кем наша двигнулась земля,
Кто придал мощно бег державный
Рулю родного корабля.
Сей шкипер деду был доступен,
И сходно купленный арап
Возрос усерден, неподкупен,
Царю наперсник, а не раб.

Пушкин, воспитанник императорского Царскосельского лицея, основанного в 1811 году Александром, естественно, был отвратительным учеником; еще в стенах этого коллежа, куда поступил в год его основания, он написал в 1819 году свою оду «Вольность», которую бросил перед императором Александром, когда тот шел, и которую Александр подобрал и прочел. Она заканчивалась стихами на смерть Павла I:

ВОЛЬНОСТЬ
(отрывок)

Самовластительный Злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Читают на твоем челе
Печать проклятия народы,
Ты ужас мира, стыд природы;
Упрек ты богу на земле.
Когда на мрачную Неву
Звезда полуночи сверкает,
И беззаботную главу
Спокойный сон отягощает,
Глядит задумчивый певец
На грозно спящий средь тумана
Пустынный памятник тирана,
Забвенью брошенный дворец —
И слышит Клии страшный глас
За сими страшными стенами,
Калигуллы последний час
Он видит живо пред очами,
Он видит – в лентах и звездах,
Вином и злобой упоенны
Идут убийцы потаенны,
На лицах дерзость, в сердце страх.
Молчит неверный часовой,
Опущен молча мост подъемный,
Врата отверсты в тьме ночной
Рукой предательства наемной…
О стыд! о ужас наших дней!
Как звери, вторглись янычары!..
Падут бесславные удары…
Погиб увенчанный злодей.
И днесь учитесь, о цари:
Ни наказанья, ни награды,
Ни кров темниц, ни алтари
Не верные для вас ограды.
Склонитесь первые главой
Под сень надежную Закона,
И станут вечной стражей трона
Народов вольность и покой.

Признаем, что переводим эту оду с некоторым отвращением: оскорбление не свойственно ни нашему таланту ни нашему характеру; это делается, чтобы показать и снисходительность Александра, и гений Пушкина, что мы и представляем взору наших читателей. В самом деле, Пушкин, который по отношению к бедному императору, полусумасшедшему от одиночества и умерщвления плоти, допустил несправедливость, выдавая его за тирана, Пушкин, в правление сына того, чьи кости он вывалял в грязи, покрыл позором, не был ни арестован, ни судим, ни осужден; поэт был принужден лишь оставить Санкт-Петербург и вернуться к отцу. Через некоторое время, что Пушкин провел у отца, он получил приказ отправляться на Кавказ. По нашему разумению, получить приказ идти рисковать своей жизнью с ружьем в руке ― не наказание, а милость.

Глушь, горы, стремительные потоки, снежные вершины, сверкающее море ― все это удвоило меланхолическую энергию Пушкина и оформило его поэтический гений, который восхищает Россию. И, действительно, оттуда ― из ущелий Терека, с берегов Каспия ― он бросил России свои стихи, и ветер Азии донес их до Москвы и Санкт-Петербурга. Как раз тогда появилась его поэма «Кавказский пленник» ― современница поэм Бaйрона, равная «Корсару» и «Гяуру». За Пушкина его гений ходатайствовал перед императором, и он получил разрешение вернуться к отцу.

Он находился в Пскове, когда составился знаменитый заговор Пестеля, Рылеева, Муравьева-Апостола, Бестужева и Каховского. Рылеев пытался вовлечь и Пушкина, но, благоразумный на этот раз, Пушкин, не веря в успех заговора, отказался в нем участвовать. Однако 5-го или 6-го декабря, желая присутствовать при событиях, что готовились, он попросил паспорт у одного из друзей и на почтовых выехал в Санкт-Петербург из Пскова, куда его определили на жительство. Он не проехал и трех верст, как дорогу перебежал заяц. В России, стране самой суеверной среди других, перебегающий вашу дорогу заяц ― знак беды или, во всяком случае, предзнаменование, что будет несчастье, если не вернуться. Римляне рассуждали так же, когда спотыкались о камень; была известна такая черная острота. Байи, идущий на эшафот и спотыкающийся о булыжник, задается вопросом: «Не вернуться ли римлянину домой?»

Глубоко суеверный, каким он был, Пушкин не испугался предзнаменования и крикнул ямщику, который обернулся, чтобы спросить, как быть:

― Вперед!

Ямщик повиновался.

Еще через три-четыре версты все повторилось: второй заяц перебежал дорогу. Ямщик обернулся вторично. С минуту Пушкин пребывал в нерешительности и раздумье. Потом по-французски:

― Allons, les plus courtes folie sont les meilleures: retournons ― Довольно, чем короче припадок безумия, тем лучше: возвращаемся.

Этому приключению, по всей вероятности, Пушкин обязан свободой, если не жизнью. Арестованный в Санкт-Петербурге, после декабрьских событий, и богатый своим прошлым, Пушкин погиб бы вместе с Рылеевым или был бы сослан в Сибирь вместе с Трубецким.

Находясь в Пскове, он узнал о смерти и ссылке своих товарищей. Человек-борец, он тут же написал[72]:

Не успел сесть на трон, а уже столько наделано:
Сто два в Сибири, и пятеро повешено!

Знал или не знал император Николай о новом оскорблении царской власти Пушкиным? Известно только, что временем декабрьского процесса датировано возвращение милости опальному поэту. Среди бумаг осужденных было найдено письмо, в котором он отказывался участвовать в заговоре; это письмо показали императору, и тот, не вдаваясь в мотивы, его диктовавшие, совершенно осчастливленный возможностью проявить милость, после такой жуткой жестокости, повелел вернуть Пушкина в Санкт-Петербург. Когда Пушкину передали имперский приказ, он выглядел как потерянный.