Мэри Бэлоу - Свет первой любви

• Название: Свет первой любви
• Автор: Мэри Бэлоу
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-237-05450-1/5-17-011469-9

Гордая Майра Хейз вовсе не обрадовалась возвращению Кеннета Вудфолла после восьмилетнего отсутствия. Да и могла ли она радоваться новой встрече с человеком, что был не просто заклятым врагом ее семьи, но и причиной гибели ее брата? Однако Кеннет, все еще помнящий прекрасные дни, когда их с Майрой связывали узы светлой первой любви, готов на все, чтобы возвратить прошлое. Ибо без девушки, которая по-прежнему царит в его сердце, он не может быть счастливым…

---

Воцарилось молчание. Сначала ему показалось, что она откажется, – на какое-то мгновение он почувствовал неловкость. Потом заметил, что миссис Линкольн резко повернула голову к подруге и с удивлением взглянула на нее. Но Майра не отказалась.

– Благодарю вас, – сказала она.

Судя по голосу, Майра вполне владела собой. Она поднялась и протянула графу руку.

– У вас нездоровый вид, – сказал он, когда они заняли свои места в фигуре кадрили. Майра действительно была бледна, под глазами – легкие тени. – Вы простудились?

– Нет, – ответила она.

Кеннет был почти уверен, что, услышав напоминание о ночи, проведенной с ним, Майра не захочет встречаться с ним взглядом. Но она посмотрела ему прямо в глаза:

– Я вполне здорова, благодарю вас.

Очевидно, он вызвал у нее раздражение, пригласив на танец первой из всех тамаутских дам и оказав ей тем самым предпочтение. Впрочем, скорее всего он вызвал ее досаду уже только тем, что пригласил ее танцевать.

– Улыбнитесь, – сказал он вполголоса.

Она улыбнулась.

Пока они танцевали, он смотрел на нее. Разговаривать было почти невозможно, и они не старались использовать даже имевшиеся возможности. Улыбнувшись, Майра показала свои белые и ровные зубки – одно из главных достоинств ее внешности. При ее очень темных волосах и глазах зубы всегда казались поразительно красивыми. Совсем недавно, подумал он; эта женщина лежала с ним, Теперь это представлялось совершенно нереальным. Она лежала под ним и вспыхивала от его сокровенных прикосновений. Они были кем угодно, только не страстными любовниками, и все-таки оба раза в ней полыхал огонь. Она не знала, что ей делать с этим пламенем, а он ей ничего не объяснил, но все равно – жар остается жаром.

Конечно, он был прав, когда боялся прикоснуться к ней. В этой необычайно благонравной мисс Майре Хейз таится скрытая страстность. За восемь лет Майра мало изменилась, разве только внешне. И теперь он по-прежнему боялся ее близости, хотя и сам толком не понимал природу своего страха. Он пришел на бал, чтобы поговорить с ней, встретиться лицом к лицу, отстоять свои права. Наверное, в этом-то все и дело. Кеннет чувствовал, что в отношениях с Майрой не очень-то поверховодишь. И это его раздражало и тревожило. Он не привык, чтобы ему перечили.

После кадрили гостей пригласили ужинать. Кеннет еще не успел отвести свою даму на ее место рядом с подругой. Он не знал, что кадриль, на которую пригласил Майру, была последним танцем перед ужином. Ведь гости из Данбертона приехали на бал довольно поздно, а в деревне принято расходиться рано – по лондонским меркам, разумеется. Кеннет вопросительно взглянул на Майру и предложил ей руку:

– Пойдемте ужинать?

– Мне не хочется, – ответила она.

– Но вы ведь будете ужинать? – Он склонился над ней – раздражение его росло. Неужели она поставит его в дурацкое положение какой-нибудь неуместной выходкой? – На нас смотрят…

Она приняла предложенную ей руку.

Надо воспользоваться случаем, подумал Кеннет. Если они окажутся за ужином рядом, можно будет без помех поговорить. Они договорятся хоть о чем-то, и договорятся более успешно, чем в то утро после бала. Почти все квадратные столики в столовой были накрыты на четыре персоны, и только два столика у окон предназначались для двоих. Кеннет подвел Майру к одному из этих столиков и усадил. Сам же отправился за угощением. Когда он вернулся с тарелками в руках, оказалось, что чай уже налит.

– Неделя прошла, – начал он, не желая терять ни минуты на светскую болтовню, – а я так и не услышал, что ваша помолвка расторгнута.

– Вот как? – проговорила она.

Кеннет ждал продолжения, но Майра молчала.

– Вы ведь не собираетесь замуж за этого беднягу, верно?

– Нет, не собираюсь. – На щеках ее вспыхнули алые пятна, глаза сверкнули, но она тут же вспомнила, где находится, и усилием воли придала лицу любезное выражение. – Будьте так добры, милорд, не выходите за рамки приличий. Мы могли бы поговорить о погоде.

– Нет, не могли бы! – резко возразил он. – Мы будем говорить о том, что нам необходимо пожениться.

– Почему? У вас нет никакого желания жениться на мне, а у меня нет желания выходить за вас замуж. Почему необходимо так чудовищно насиловать себя?

– Потому, Майра, – отчеканил он, – что я лишил вас невинности, а право на это имеет только муж. И еще потому, что теперь в вашем чреве, возможно, уже зреет плод. Но даже если исключить вероятность этого, то все равно поступить так требуют понятия о чести и приличиях.

– А честь и приличия важнее взаимной склонности?

– Почему перспектива стать моей женой так отвращает вас? – спросил он, приходя в ярость. – Вы же были готовы выйти за Бейли, который, по самому мягкому определению, просто-напросто глупец.

Ноздри ее затрепетали.

– Я была бы весьма вам признательна, милорд, если бы вы выбирали выражения в моем присутствии. А ответ вам должен быть понятен и так. Сэр Эдвин Бейли не виновен в смерти моего брата.

Он тяжело вздохнул:

– Вы обвиняете меня в смерти Шона?

– Если бы вы не предали его, он не оказался бы под Тулузой. И если бы вы при этом не предали также и меня…

– Я предал вас?

Ему ужасно захотелось протянуть через стол руки, схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть. Но нельзя было забывать, где они находятся. Кроме того, вопрос о том, кто кого предал, представлялся не самым важным в данный момент.

– Верно, – согласился Кеннет, – он не оказался бы под Тулузой. Потому что задолго до этого сражения болтался бы на веревке. Или жил бы на краю света, скованный цепью с себе подобными. В лучшем случае он прозябал бы где-нибудь в бедности и бесславии вместе с моей сестрой, и уверяю вас, то была бы неописуемо несчастная жизнь. Вашего брата она совершенно не устроила бы. Я же только сделал то, что должно было сделать.

– А вы Господь Бог? – жестко спросила она. Граф снова вздохнул и потянулся к чашке с чаем.

– Мы уклонились от сути, – сказал он. – Суть же в том, что мы с вами были вместе, Майра, что мы телесно познали друг друга. Почему мы так поступили, что при этом испытывали – все это не имеет ни малейшего значения. Но мы должны учесть, к чему это приведет.

– Как преступник должен учитывать, к чему приведет его преступление, – тихо проговорила она. – В ваших устах, Кеннет, слово «брак» звучит отвратительно. Честно говоря, я уж лучше пошла бы за кого угодно, в том числе и за сэра Эдвина Бейли, только не за вас. Уж лучше остаться старой девой до конца дней своих. Я. согласна жить в нищете – только нес вами. Да я лучше бы убила себя, чем вышла за вас замуж! Что еще могу я добавить, чтобы убедить вас? Забирайте ваши понятия о чести и приличиях… и забросьте их подальше в море.

Граф с удовольствием отплатил бы ей той же монетой. Он был просто в ярости – из-за ее вызывающего поведения, из-за обвинений, из-за презрения к нему. «Лучше бы убила себя…» А еще совсем недавно ее инстинкт самосохранения оказался гораздо сильнее – когда она действительно была в опасности. Тогда она не предпочла умереть. Хотелось бы ему бросить ей это в лицо. Но Кеннет чувствовал, что не может с такой безоглядностью выказать Майре свое презрение. Граф поднял брови и холодно посмотрел на нее.

– Полагаю, вы высказались достаточно красноречиво, – проговорил он. – Но если обнаружится, что вы в положении, вам придется, конечно, вынести много унижений.

Она на мгновение отвела взгляд.

– Я уж лучше стану жить в бесчестии…

– Но я этого не позволю! – возразил граф. – Мое дитя никогда не будет бастардом, Майра. Если дойдет до этого, сопротивляться моей воле будет бесполезно. Вы проиграете. – По крайней мере, в этом-то она его не переубедит, мысленно добавил Кеннет.

– Надменность вам к лицу, – отозвалась она. – Этому соответствует и ваша внешность, и ваше положение. Вы, наверное, были на редкость хорошим офицером?

– Мои подчиненные знали, что лучший способ иметь со мной дело – выполнять мои приказания.

Майра улыбнулась, и ей даже удалось сделать вид, что слова графа ее позабавили.

– Ах, но я-то ведь не ваша подчиненная, Кеннет!

Граф прекрасно понимал, что Майра совершенно не похожа на его бывших подчиненных. Но ему не хотелось вспоминать, какое она вызвала у него желание, когда он согревал ее и даже еще раньше. Такие воспоминания только усложнят все дело.

– Я позволю вам поступить по вашему желанию, Майра, коль скоро целая неделя размышлений не привела вас в чувство. Я позволю вам поступить так потому, что ваши желания совпадают с моими. Но все это при одном условии: если ночь, проведенная в хижине, не возымеет последствий. В противном случае вам придется послать за мной – и без промедления. Мне хотелось бы получить ваше согласие.

– Вы ведь лихой кавалерист, Кеннет, – сказала вдруг Майра. – Так что вам придется то и дело охаживать меня хлыстом, точно свою лошадь. Иначе со мной не управишься.