Ната Хаммер - Школа. Точка. Ру

• Название: Школа. Точка. Ру
• Автор: Ната Хаммер
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-000391-69-3

Содержание книги основано на реальных событиях, происходивших в разных школах и в разных семьях одного города на протяжении одного года. Автор отказалась от идеи выразить поименную благодарность тем педагогам, которые поделились со ней фактами и размышлениями, дабы не навлечь гнев их вышестоящих начальников. Долгий родительский и короткий учительский опыт автора тоже нашел отражение в тексте. Детские переживания, описанные в книге, также реальны. Школа была и остается кривым зеркалом общества, и то, что в социуме происходит медленно и неявно, в школе отражается гротескно и взрывно. Особенно теперь, когда в ходе реформы образования ретивые чиновники пытаются выполнить две противоречащие друг другу задачи: привести школу в соответствие с требованиями постиндустриальной эпохи и… обрезать её под самый корешок из-за нехватки финансирования. И на этом фоне вечный треугольник: дети-родители-учителя – всё более обостряет болезненные углы своих всегда непростых отношений.

---

«Московское общество в пьесе „Горе от ума“ скучное и туповатое. Фамусов, Молчалин, княгиня Марья Алексеевна и даже Софья – все они безнадёжно отсталые. Ещё бы! Обучение и тогда было некачественное: „учителей полки, числом поболее, ценою подешевле“. А без телевизора и Интернета – откуда им можно было получить знания? Все суждения они „черпают из забытых газет времён Очакова и покоренья Крыма“. И только один Чадский догадался съездить за границу почитать свежую прессу. И что же? Общество тут же объявило Чадского сумасшедшим. Смешно! Побывали бы они на минуточку в нашем классе. Как минимум десять Чадских и ни одного Молчалина…» Вот тут, Люций, очень точно подмечено! Ни одного Молчалина. Молчать они вообще не умеют. Но какое отношение к «Горю от ума» имеет девятый класс?! Кроме того, что он весь в обязательном порядке его изучает? Никакого. Опять отступление от темы.

Слушай дальше. «Хотя, если разобраться, Чадский такой же, как остальные члены московского общества – рабовладелец и ханжа. Продал всех своих крепостных крестьян, потратил деньги на заграничную поездку, а потом вернулся в Москву жениться на богатенькой Софье, чтобы поправить своё финансовое положение. Но Софья его отшила, он и взбесился. И, хотя он побывал в Европе, но понятий „политкорректность“ и „толерантность“ он не усвоил; турок и греков называет „черномазыми“, и в этом своем снобизме он ничем не лучше старухи Хлестовой, которая считает свою арапку страшной, как черт. Чадский ругает московское общество за подражание западу, а сам ездил туда за умом». Чадский у нас идет отдельной темой! Отдельной! Чадский и московское общество – это не одно и то же! Я же предупреждала! И что это за нетрадиционный взгляд на главного героя? Я этому не учила! Чадский – положительный герой! Положительный! Люций, что ты на меня так смотришь, как на дуру? Думаешь, Чадский и правда в альфонсы метил? И просто дыму напускал, чтобы его пустой карман не так был виден? Нет, Люцифер, я к такой трактовке не готова. Что ты крадешься к дивану? Я ещё не разрешала тебе из угла выходить. Слушай оттуда, ты же не глухой.

«Все персонажи у Грибоедова – из советских мультиков. Скалозуб напоминает Волка из „Ну, погоди“, а графиня-внучка – Старуху Шапокляк. Молчалин – это шакал из „Маугли“, Репетилов – шпион из „Бременских музыкантов“, а Фамусов и Софья – это папа-король и глупая принцесса оттуда же. Все они довольно плоские и гротескные. Но Грибоедову это простительно – ведь он не был профессиональным писателем, а пьесу свою написал в перерыве между двумя дипломатическими назначениями. Может быть, он мог бы развить свой писательский дар, но его преждевременно убили».

Ну вот, и что мне с этим делать? Нет, больше, чем на тройку, содержание не тянет. И за грамматность тоже три балла. А теперь пойду, повешу его на веранду. Главное – завтра утром второпях не забыть. ААА! Люций, скорее, тут мышь! ААА! Фу, убежала. Ну что, Люций, опять мышей не ловишь? Спрашивается: чего я тебя держу, если ты даже от мышей меня защитить не можешь, бездельник!?

Диалог Саши и Маши, родителей Тани Шишкиной

– Саш, это ты?

– Я.

– Ну, заходи, заходи, у меня для тебя новость есть.

– Какая ещё новость? Ты беременна?

– Ну уж нет. Тебя в школу вызывают.

– За что?

– За то, что однажды ты стал отцом.

– Дорогая, за это могут вызывать только в суд. А в школу вызывают матерей.

– В дневнике написано: «Просьба к отцу: зайти в школу».

– Маш, в те часы, когда я свободен, школа уже не работает. Это исключено.

– Ты даже не спрашиваешь, в чьём дневнике написано.

– Я и так знаю, что в Танькином. Не в Ленкином же. Сходи за меня, будь другом.

– Это рискованно.

– Да ладно!

– Мой последний поход закончился увольнением биолога. А он у них был единственный мужик, между прочим. Хотя истерил почище любой бабы… А потом у них биологии целую четверть не было. И мамашки, которые с видом на мединститут, устроили мне обструкцию.

– А меня кто вызывает?

– Физручка.

– Маш, ну это смешно. Ещё к физручке я не ходил! А что там Танька учудила?

– Бездельничала.

– И только?!

– И перепиралась с учителем.

– Так она бездельничала или препиралась?

– Спроси её.

– А где она?

– В тренажёрку с Ленкой пошла. Над фигурой работать.

– А чего бы ей над фигурой на уроке не работать?

– Саш, ты издеваешься? На физкультуре работают не над фигурой, а по программе. К тому же в школе нет душа. И ни одна девчонка не хочет вспотеть с утра и вонять на уроках целый день.

– Ну, вот тебе прекрасная возможность реабилитироваться.

– В каком смысле?

– В том смысле, что если ты сходишь в школу, и физручка уволится, мамы девочек тебе письменную благодарность напишут.

– Физручка не уволится. Она стойкая.

– Ну, тогда ты можешь смело идти. Никакого риска.

– Я не пойду. Точка.

– Ладно. Давай, я вступлю с физручкой в переписку. Где Танькин дневник?

– Ты на него сел.

– А я-то думаю: «Что мне в седалище так подпирает?» Вау, обложка-то какая брутальная! Танька сама, что ли, рисовала? Какие-то уродцы пучеглазые. У меня на штанах не отпечатались?

– Не отпечатались. Это герои японских аниме.

– «Книга жалоб и предложений. Слабонервным не открывать». Смотри-ка, предупреждает! А почему она дневник не заполнила?

– Оставила тебе место для ведения переписки с физручкой.

– В Танькином дневнике только одни учителя упражняются. «Весь урок географии разрисовывала себе руку. Не нашла на карте Крым». Ну, это простительно. Крым – новоприобретенная территория.

– Географичка у них тоже новоприобретенная, реэкпортирована из какой-то посольской школы. Решительная такая. На собрании мне заявила: «Я с вашей дочери не слезу». А я ей говорю: «Для этого сначала на неё надо залезть. Вы пробовали залезть на облако?»

– А она?

– Говорит: «Я – опытный учитель с большим стажем. Я на что угодно залезу».

– А ты?

– Пожелала ей успеха.

– Понятно. Пытается вскарабкаться, значит?

– Ага.

– «Ув. родители! В голове вашей дочери – историческая каша. Уверена, что Ленин – внук Чингиз-хана. Ссылается на вас. Разберитесь!»

– Это ты внес сумятицу в её голову, Шишкин!

– Я Ленке рассказывал про монгольские корни бабушки Ленина по отцу. А Танька в это время сидела за компом в наушниках.

– Подслушала, называется.

– Ладно, я внес сумятицу в Танькину голову, я её и вынесу. Читаем дальше. «Пришла в школу в неподобающих колготках с зайцами и игральными картами». Где она их взяла?

– Подружка подарила. Сюжет из «Алисы». Я ей запретила их в школу надевать, так она в рюкзак положила, в туалете переодела и в таком виде заявилась на МХК.

– На что она заявилась?

– На мировую художественную культуру. Учительнице сказала, что хотела соответствовать теме урока.

– А тема какая была?

– «Единство и многообразие культуры».

– Ну вот, а ты говоришь, у неё с планированием плохо. Когда Таньке нужно, она нужное для себя спланирует и осуществит!

– А помнишь, как ты пришел на физкультуру в красных носках, крашенных гуашью? А физрук… как его звали? – Сергей Евгенич! – заставил тебя их снять…

– Ага. А у меня ноги окрасились, потом два дня оттереть не мог.

– И тебя дразнили: Шиш лапчатый.

– Угу. А помнишь, как мы в трудовом лагере застукали физрука с русичкой в кустах за футбольным полем?

– Спрашиваешь! Ты ещё тогда гнусавым голосом прошамкал: «И эти люди запрещают нам носить в школу джинсы!» Они со скамейки рухнули, а потом рванули в разные стороны!

– А после трудового оба уволились. Физрука я встречал на Арбате, у «Метлы». На фейсконтроле стоял.

– А русичка, между прочим, в страховой компании карьеру сделала. Девчонки мне говорили на вечере встречи выпускников.

– Вот и подумай, Маш. Не спугни мы их тогда, так бы школьную лямку и тащили.

– Саш, может, ты сходишь всё-таки в школу, обаяешь физручку, а?

– Ладно, ладно. Завтра утром загляну.

– Вот и чудненько. А может, и к географичке заскочишь?

– А к географичке-то зачем?!

– Чтобы не терроризировала Таньку. Нечего девочке нервную систему портить. Ей ещё в этой жизни её собственные дети нервную систему успеют испортить.

– Маша! Это уже слишком! Я совещание на десять назначил.

– Ты назначил, ты и отменишь. Тебе что важнее: психическое здоровье ребенка или бла-бла о пиар-ходах?

– Милая моя, ты забыла, что при помощи бла-бла мы загребаем немного бабла.

– Как же, помню. В наше время главное не дело делать, главное – правильно подать.

– Именно! Наш девиз: «Не быть, а казаться!»

– А ты у нас – маститый визажист.

– Да. В прошлом столетии был бы прославленным писателем-фантастом.

– Вот и сходи к географичке, подай своего ребенка под правильным ракурсом. Что, слабо?

– Не подначивай. Я не ведусь. Я эти приёмчики и сам знаю.