Оксана Демченко - Мир в подарок. (Трилогия)

• Название: Мир в подарок. (Трилогия)
• Автор: Оксана Демченко
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9922-1169-6

Добро пожаловать в мир, где иногда исполняются желания. Каждый шаг будет одаривать вас — друзьями, опытом, впечатлениями— Каждый взыщет с вас плату, лишая покоя, иллюзий, самого права тихо отсидеться в сторонке, ни во что не вмешиваясь. Вы будете жить в интересное время, а это в любом мире совершенно не скучно и весьма опасно. Может статься, о вас сложат легенды. И наверняка вы встретите того, кто сам — живая легенда, неотъемлемая часть этого мира уже полторы тысячи лет.

Содержание:

Мир в подарок

Докричаться до мира

Семь легенд мира

---

– Вот и все, – выдохнула я, стирая пот. Даже в сонном мире мне пришлось несладко, потруднее лечения. – Это Солнечные ворота, то есть Врата. Теперь, пока их не откроет снавь, настоящего дождя не будет. Так, капли случайные, не больше.

– Но я вызвал дождь дома, – удивленно сказал араг. – Было не трудно.

– Сильный, долгий?

– Нет.

– И хорошо, а то вычерпал бы тебя этот дождик до донышка. Что там вместо ворот – не знаю, но змеюка выглядит и в моем варианте жутковато.

– Все лучше, чем клубок распутывать, – он погладил рукоять меча. – Ты куда теперь?

– На юг, рвы огненные посмотреть.

– Понятно, – он кивнул и разогнал резким движением руки и тучи, и дождь. Ворота стерлись, истаяли дымком. Снова ночная унылая пустыня.

– Ну давай я хоть родничок устрою, – жалобно заныла я. – Смотреть тошно.

– Нет, – двинул плечами почти виновато. – Он будет не настоящий.

– Ладно. Тогда я тебе сюда пересажу серебряную иву, точно как росли в селении Дари. Годится?

Пока он собирался ответить, я торопливо «пристыковала» свой мир к пустыне Наири. Теперь он сидел на камне, а я – чуть левее, уже в удобном изгибе ивового ствола у своего любимого пруда. Выглядело сонное двумирье дико до невозможности, но очень интересно. Граница разных сознаний–снов иногда становилась едва заметной, как колышущийся прозрачный полог. Араг с любопытством изучал мой лес. Присматривался к ивам.

– А за ними что?

– Утренний бор. Я почти уверена, он был именно таким раньше, до окаянных.

– И дальше?

– Я туда не хожу, – получилось очень резко, пришлось объяснять. – Не знаю, там, кажется, для меня плохое место. В настоящем мире. Ну, берешь иву?

Араг тронул подушечками пальцев грань снов, проследил за рябью на прозрачной пелене и неуверенно шагнул в мой лес. Осмотрелся. Придирчиво изучил деревья, поглаживая прохладный шелк лиственных пологов. Тронул ствол, недоверчиво ощупал до самого корня. Смех с ним – будто коня выбирает. Потом окончательно решился и приласкал ладонью бархатный, совсем молоденький побег.

– Этот.

Едва ли не до самого утра мы возились, выкапывая и пересаживая малышку иву. Упрямец решительно возражал против «ненастоящих» быстрых способов лесоводства. К рассвету возле камня в его пустыне был свой прудик, совсем крошечный, затененный скалой, ручей и маленькая ива. Трудная ночь. Нет ничего утомительнее озеленения снов упорного ценителя настоящего.

По ходу работы мы, что удивительно, ни разу толком не поругались. Может быть потому, что араг усердно размышлял над вопросом Лемара: зачем окаянным нужны степные школы боя?

Наконец он бросил каторжную и глупую переноску воды в бурдюках (!) из моего озера на полив своей ивы и достал меч. Я тотчас упала на плоский камень, тяжело дыша и радуясь своей сообразительности. Пока воин совершает свой урок, я могу тихонько наполнить прудик простым и совершенно «ненастоящим» способом. Дело пары мгновений. А потом смотреть, как он мягко движется, невесомый, бескостный, единый с оружием. Красиво. Спасибо опыту Риана, я хоть вижу и понимаю, что он делает. Сон вокруг шел рябью, и я отчетливо сознавала, чем эта рябь обернется в яви. Не знаю, на что способны окаянные после убогого обучения, но встретить этого типа темной ночью на узкой дорожке я бы никому не пожелала. Да и днем, на широкой…

– Най, а кто такой белоглазый демон? – не удержавшись спросила я, едва он убрал в ножны меч. Его так, помнится, назвал Дари, и мне очень понравилось.

– Это легенда, очень старая. Еще до окаянных, – нехотя пояснил он. – Говорят, он лучший из всех бойцов, и горе тому, кто обидит караван в пустыне, от побережья Безбрежного океана и далее на юг, до диких земель Обикат. Однажды грабителя застанет на ночном привале всадник на седом долгогривом коне, с серебряным взглядом и светлыми волосами. Предложит держать ответ за причиненное зло. И нельзя будет упросить о пощаде, одолеть или сбежать.

– А ты не бывал на юге?

– Да ну тебя, – на редкость беззлобно отмахнулся он. – Вот послушай: если окаянные получат опыт школы Юлла, едва ли кто из снавей сможет отразить их атаку, не будь он воином, и из стоящих.

– Белоглазым демоном? – нахально повторила я с самым невинным видом.

– Да, – он чуть склонил набок голову. Оказывается, и этому можно польстить. – Демон принадлежал к школе Агимата, если верна легенда. Точнее, знал оба стиля. При определенной практике он бы мог противостоять обученным окаянным.

– А кто, кроме тебя, знает оба стиля? – не унималась я.

– Насколько я понимаю, только Риан, – вздохнул он. – И я бы не рискнул с ним встретиться, ограбив караван. Даже всей шайкой, независимо от числа бойцов. Так что, если возьмешься искать демона, адрес тебе известен.

– А если окаянные получат знания школы Агимата? – не унималась я.

– Будет очень плохо, – буркнул он. – Но учитель скорее умрет, чем даст им хоть крупицу опыта. Я уверен.

– Тогда у него большие проблемы, Най. Я убеждена, что Адепт разыскивает школу.

– После Врат я попробую найти мастера, – уверенно пообещал Наири. – Пора, рассвет дышит. Раз уж пробралась сюда, не пропадай.

– И сам наведывайся, – кивнула я. Ну просто соседи по снам, что за странная жизнь! И замечательная. Поговорили и стало спокойнее. Только голова ноет от создания врат и легкие горят после полуночного земледелия.

Я проснулась с так и не прошедшей головной болью и обнаружила над собой морду Борза. Он мне искренне сочувствовал, даже не укусил, хотя заря уже отцвела и вылиняла, уступая место серому пасмурному дню.

Скоро осень.

Мысль меня взбодрила. Мы пойдем на юг и сможем оценить всю красоту сухой еще золотой поры, когда лес многоцветен, а воздух прозрачен. Насвистывая под нос, я заседлала своего неунывающего коня, единственный яркий мазок цвета в сером поле тумана, и мы резвым солнечным бликом заскользили по боку холма вниз, в долину, снова вверх и вниз – к переправе через Карниссу.

Брод прошли после полудня и направились совершенно пустым трактом к Гирту. Обычно оживленный путь был перекрыт чуть восточнее гвардией князя, нас предупредил Ларх. До выяснения судьбы сына Карн не желал предоставлять людям сестры возможностей для передвижения и сбора сведений.

Я вдруг захотела повидать портовый город, где стояла церемониальная галера Карна, описанная мне в самых забавных и нелепых деталях Силье и веселыми моряками с Акулы. Правда, они именовали это торжественное судно «плавучий катафалк», «тупая свинья» и совсем уже просто – гнилое корыто, убожество, старье, хлам… Надеюсь, князь не узнает.

Да и впечатление от Дарса хотелось по возможности разбавить, – не могут все города быть такими же серыми и мрачными. К тому же после гибели окаянных, покусившихся на князя, Гирт оказался временно лишен их личного присутствия, что вдвойне приятно.

Дорога почти не пылила, промытая недавним дождем. Берег Карнисы все время оставался совсем рядом, то скрываясь за холмами, то выплескиваясь обмедненной вечерней синью. Река двигалась широко и спокойно, ветвясь многими рукавами, тут и там бахромчатыми пестрыми узорами вплетались в её течение острова, многие обжитые, с пристанями и изящными богатыми строениями на макушках холмов.

Предместья открылись нам с горба очередной складки дороги, широкие и живописные. Деревья уже демонстрировали первые рыжие подпалины, за низенькими изгородями дозором стояли высоченные подсолнухи. Дикий северный виноград уютно заплетал фасады домиков, в его пятипалой листве, лениво машущей одинокой путнице, мелькали приветственно нарядные фиолетовые ленты. Вдали рассыпал ореолом почти встречные солнечные лучи медный шпиль городского совета, а еще дальше туманным синим маревом лежал океан с редкими розово–белыми лепестками парусов. Борз одобрительно фыркнул и пошел показной гарцующей иноходью. Пусть все смотрят, какой он замечательный.

Со слов Лемара я знала, что Городской голова – человек незнатный, из торговых, пробившийся снизу и укрепивший свое положение удачным браком. Начинал он в далекой юности с нелегального сплава леса и очень ценил хорошие отношения с Индузом, крепко державшим слово и щедро платившим золотом. Свое место получил от князя и ценил как расположение Риннарха, так и его деловую хватку. Когда мир с Кормчим наконец удалось заключить, вельможный Гимат на радостях отпустил большую часть своих рабов (меньшая уперлась насмерть, особенно дряхлая кормилица, отлупившая неразумного благодетеля), закрыл невольничьи рынки города и ревностно следил за соблюдением указов об умеренном наказании. Жизнь и богатство Гирта – это порт, а в океане на рабство смотрели, мягко говоря, с неодобрением. Даже одаренные в городе жили относительно спокойно, в отстроенном за счет Головы доме, под охраной городской, а не храмовой, стражи. Тем более понятно, до чего неприятен был князь обеим окаянным бабищам, собиравшимся казнить его в Седом бору практически из личной мести.