Оксана Демченко - Мир в подарок. (Трилогия)

• Название: Мир в подарок. (Трилогия)
• Автор: Оксана Демченко
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9922-1169-6

Добро пожаловать в мир, где иногда исполняются желания. Каждый шаг будет одаривать вас — друзьями, опытом, впечатлениями— Каждый взыщет с вас плату, лишая покоя, иллюзий, самого права тихо отсидеться в сторонке, ни во что не вмешиваясь. Вы будете жить в интересное время, а это в любом мире совершенно не скучно и весьма опасно. Может статься, о вас сложат легенды. И наверняка вы встретите того, кто сам — живая легенда, неотъемлемая часть этого мира уже полторы тысячи лет.

Содержание:

Мир в подарок

Докричаться до мира

Семь легенд мира

---

На самой вершине сидел, непрерывно изворачиваясь и дергаясь, в окружении недвижных вооруженных незнакомцев, злой до остервенения Тар. Его лохматая голова четко рисовалась в боковом свете, отросшие линялые волосы горели бледной медью, такой неожиданной и неуместной в окружении сплошь темноволосых, стриженных коротко или вовсе бритых воинов илла. Все еще связанный…

– Ты предатель, – кричал брус обиженно, и злые слезы звенели в голосе. – Я не пацан безголовый, чтобы от меня избавляться. Ты унизил меня, я вовсе не шпион, а они, подлецы, не верят!

– Кричи громче, – вяло кивнул Най. – Отошлю домой, как обещал, по первой жалобе.

– Это не жалоба, – разом остыл брус. – Но я оскорблен.

– Зато жив, – пожал плечами Най, устало поднимаясь по склону.

– Позволю сказать, мы в ловушке, господин, – воспользовался наступившей тишиной невысокий смуглый илла, совсем молодой, но явно почитаемый за старшего. – Тварей вы погубили, это великое дело. Но впереди стена, а за нами идут окаянные, семеро, с ними храмовники и слуги.

– Далеко? Одаренные рабы есть?

– Утром достигнут этих мест. Одаренные не вынесли переходов.

– Храмовники?

– Четыре десятка.

– Почему вас преследуют?

– Им нужен мастер, способный учить непобедимых воинов, – виновато развел руками илла. – Учитель не согласился, мы много раз меняли места, надеясь сбить их со следа. Но нас неизменно находили. Думали уйти за горы, потому что отдавать им школу нельзя. – Юноша судорожно вздохнул. – Я выбрал этот путь, моя вина. Дороги–то совсем нет… западня.

– Чудно говоришь, – усмехнулся Наири, пристально рассматривая смутно знакомые черты юноши. – Непобедимых у нас готовит Юлл, а он, мне ли не знать, и с окаянными поладит.

– Я повторил слова наших преследователей, – вздохнул илла. – Мастер Агимат учит совсем другому.

– Он здесь? – голова арага пошла кругом. Не обознался.

– Уже и не сказать точно, умирает.

– Надеюсь, не от старости? – хмыкнул араг. – От неё я не лечу. Развяжите Тара, пока он не вывернулся от злости наизнанку, никакой он не шпион. А ты – веди.

Носилки обнаружились на закатном склоне холма. Най помнил учителя совсем молодым, лет тридцати пяти. Память сыграла с арагом злую шутку, наивно утверждая, что теперь, когда арагу самому тридцать четыре – они ровесники. Тем страшнее ударила болью явь.

На уходящее солнце смотрел дряхлый старик, высушенный вечной пустыней, измотанный дорогой, непосильно трудной и для здорового. Страдающий мучительно–жаркой неснимаемой болью нанесенного окаянными глубокого ожога, спалившего до гниющих костей левую руку и часть груди. Най знал – такие раны остаются у тех, кто пытался убить окаянных. Видьям достаточно прожить одно мгновение после удара, чтобы прихватить с собой противника. Но сильнее боли, он чуял это, Агимата давили отчаяние и вина за гибель учеников. Скольких они потеряли в жутком горящем торфянике, прочном с виду и подламывающемся под ногами бездонными жадными пропастями? Без еды, почти без воды, пешие.

Темные усталые глаза изучали пришедшего, выглядящего против алого солнца темным силуэтом без лица.

– Надо же, самый неудачный ученик. Самый упрямый, – прохрипел Агимат. – Все же ты получил меч.

Араг кивнул, кое–как глотая комок.

Говорить он не мог, да и времени не оставалось совершенно. Сзади кто–то охнул, когда учитель опустил веки и задышал ровно, тихо улыбаясь, а его страшные раны стали на глазах стягиваться, зарастать, покрываться сохнущей коркой, в трещинках которой виднелась тонкая молодая розовая кожа. Потом пергаментные складки дрогнули, расправляясь, потекли, теряя глубину рельефа, меняя черты лица. Может, и не ровесник. Но в пятьдесят – уж само собой не старик…

Най этого уже не видел. Проваливаясь во мрак бессильного ознобного забытья, он успел виновато подумать, что обещал Тиннаре не вычерпывать себя до дна. А вот вычерпал, иначе учителя было не вернуть. И это плохо. Надо быть расчетливее и думать про завтрашний день. Рядом окаянные, Врата заперты… Значит, придется искать силы, но сначала – вынырнуть в реальность и разобраться со срочными делами. Если он все же сумеет освободить воду, на опасных склонах не должно остаться учеников.

Первым признаком реальности стала уже привычная головная боль, источником которой, кажется, был особенно резкий в ночном сухом холоде и слишком хорошо знакомый голос, зудящий и бубнящий над ухом. Тар, кому же еще. Раз малыш заговорил, теперь его так просто не уймешь, – подумал без особого огорчения Наири.

Ого, он даже умудряется критиковать наставника! Прогресс.

– Лезет куда не попадя, а я потом воду у всех в драку отбирай. Упертый, как все араги. Демон белоглазый! – голос стал ближе, одеяло плотнее укутало плечи. – Вон, не поймешь, дышит или нет, а очнется – опять Тар во всем виноват. Эх, неплохо быть великим–то воином, вот уж истинно! Не лежал бы бревном целый день, да еще при охальниках чужих.

– Сдам тебя учителю, – тихо пообещал Наири. – Агимат любит из великих воинов дурь изгонять.

Араг с трудом уселся, поддерживаемый невнятно бурчащим Таром. Восток уже светлел, намечая тропу солнцу. Пока же в неожиданно большом лагере, раскинутом споро и грамотно, почти все спали. Тамран виновато признался, что раздал небогатые припасы съестного из тощих вьюков Ужа и Леща подчистую, потому что ребята совсем голодные. А воду не дал, он уже усвоил, что для спутника вода очень важна при плохом самочувствии. Най огляделся.

А ведь они побросали дома все, – подумал он. Собрались внезапно, застигнутые очередной раз неотступными окаянными ищейками и пошли налегке. Пледы и плащи в пробирающую холодом до костей ночь нашлись лишь для совсем маленьких, лет до десяти. Старшие дети и взрослые воины грелись, тесно сбившись в кучу. По разбросу возрастов судя, пришлось бежать не только школе, но и тем, кто некогда был её толковыми учениками, способными теперь передать мастерство.

Что за долговременные планы у черной княжны Карна? Мало ей опоганенного дара, захотелось получить еще и обученных бою воинов–жрецов, как и говорил Тиннаре капитан Карна. Видно, искала эта упырица настоящих учителей давно, не один год.

Не ладит с братом Риннархом, а силой переломить не может? Или затеяла войну? Кто поймет расчетливое безумие окаянных…

Наири нехотя заставил себя подняться и побрел искать вчерашнего парнишку, распоряжающегося в школе вместо больного учителя.

Знакомый илла пристроился у чадящего на камнях торфяного костра. Он задумчиво, со странной для столь молодого лица застарелой усталостью, смотрел в синевато тлеющие угли. «Наверное, куда более удачный, чем я, ученик,» – усмехнулся Наири. Выпил сбереженную Таром воду из фляги – досуха и подошел к огню. Успокоенный брус завозился, устраивая себе ложе близ лошадок, вздохнул и затих. Ему ночь тоже далась не просто.

– Они будут тут к восходу, – поежился юноша, напоминая о преследователях. – Надо идти, но малыши не смогут. Устали мы от бесконечного бегства. Крепко устали. Я пробовал их поднять, бесполезно. И куда идти, если впереди стена, как и говорили те брусы?

– Вам помогали?

– Последний раз нам дали чуть отдохнуть в вымирающем селении, они живут возле западных отрогов. Но им и самим нечем кормиться, разве дело – еще и врагов наводить на хороших людей? Вот и пошли мы сюда, о погоне проведав. Мой был выбор и вина моя. Только не вижу и теперь других путей, более верных. Широка степь, а нет в ней для нас укромного местечка…

– А по–моему, лучше и не подгадать. Я вас удачно встретил здесь, а иначе нашел бы слишком поздно. Как отец?

– Спит, выглядит замечательно отдохнувшим. Больно ты глазастый, – усмехнулся илла. – Вроде в роду Годэй, к коему принадлежит мастер, нет совсем уж особых примет. Да и рода уже почти нет, двое нас… А он часто про тебя вспоминал, бледноглазый. Все же любимый ученик.

– Какое там, – смутился Наири, с трудом пряча проснувшуюся незнакомую гордость, распирающую его изнутри. – Я ушел от мастера, помнится, названный «совершенным дураком».

– Мне он и того пока не сказал. Я всего лишь «позор семьи», не густо, правда? Еще «Химри – слабые ноги» и лентяй, само собой.

– Не так уж мало, – обнадежил араг. – Хоть не танцор. И с руками, выходит, уже все нормально. Один мой знакомый староста скоро передаст все дела сыну, которого упорно зовет «отцов позор». Может, это высокий наследный титул и у достойного Агимата?

– Что ты с ним сделал? Будь у тебя дар, окаянные бы рассмотрели, ты ведь был в Карне. Я до сих пор не верил в детские сказки про волшебство.

– Ну и дальше не верь. – Наири осматривал холм, прикидывая его высоту. – Лучше делом займись, оно спешное. Всех надо поднять к вершине, до линии камней, видишь? И убери людей с восточного склона.