Светлана Луганская - Люди Сербской Церкви. Истории. Судьбы. Традиции

• Название: Люди Сербской Церкви. Истории. Судьбы. Традиции
• Автор: Светлана Луганская
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-91761-378-9

Судьба сербского народа драматична: пять столетий турецкого рабства, жестокая австро-венгерская, болгарская и немецкая оккупация, зверства хорватских усташей и албанцев, коммунистический режим Тито. Но несмотря на это, на протяжении четырнадцати веков сербы хранили православную веру. Герои этого сборника рассказывают о своей семье, детстве, пути к вере, жизни в Церкви и выпавших на их долю испытаниях.

---

– Вы продолжили образование после армии?

– После армии я приехал в Белград. В то время в Церкви были некоторые нестроения. Я продолжил учиться на юридическом факультете и даже начал работать, но так как умер один преподаватель семинарии в Призрене, мне посоветовали предложить свою кандидатуру, и я принял участие в конкурсе. Меня приняли как младшего преподавателя, но поставили условие: я должен быть рукоположен. Для меня это стало некоторой неожиданностью. Я размышлял и решил для себя, что если женюсь, то не буду священником, но, поскольку и мысли о монашестве были всегда, я в итоге принял постриг и отправился в Призрен уже как монах.

– Ваше Святейшество, расскажите о своем опыте преподавания в Призренской семинарии. Что он вам дал?

– Знаете, быть учителем – прекрасное призвание, и в этом призвании я нашел себя. Стремился к объективности при общении с учениками, и они это ценили и уважали. Мне удавалось найти контакт с молодыми людьми, такой контакт, который помогал им выстроить свою позицию по отношению к Церкви, к своему будущему служению. Это было очень хорошее время – период моей жизни, когда я преподавал в Призренской семинарии. Затем я был направлен на обучение в Афины, где провел год, вновь вернулся в семинарию в Призрен и, к моему большому удивлению, был назначен управляющим монашеской школы, два года исполнял эти обязанности.

– Что это за школа? Где она находилась?

– Это монашеская школа, которая была основана в то время, в ней преимущественно учились молодые люди после окончания гимназии или школы, монастырские ученики. Она существовала несколько лет, семь или восемь, затем была закрыта. Ученики были взрослые, школа не имела каких-то программ и планов, мы их разрабатывали сами, курс включал определенное количество богословских и общих предметов. Работа приносила пользу тем юношам.

– А они не были монахами?

– В основном это были миряне, лишь несколько монахов, но преобладали миряне. Школа находилась в монастыре Острог в Черногории, и монастырь создавал очень благоприятную атмосферу для воспитания молодежи. Многие ученики впоследствии становились монахами, кто-то продолжал обучение, некоторые из тех учеников, именно из первых двух поколений, стали епископами: епископ Шумадийский Иоанн, епископ Канадский Георгий, епископ Британо-Скандинавский Досифей, епископ Враньский Пахомий и другие – все они из первых поколений той монашеской школы.

– Ваше Святейшество, как вы восприняли известие о вашей епископской хиротонии?

– После двух лет пребывания в Остроге я был назначен ректором Призренской семинарии, вновь вернулся в Призрен, а спустя еще два года был избран викарным епископом Его Святейшества. Это событие стало очень неожиданным для меня. Я очень активно занимался организацией семинарии, восстановлением ее зданий, делал это с любовью, радовался своей работе, и вдруг – избрание в епископы, но я принял его с благодарностью. В течение года служил викарием Его Святейшества, а затем стал епископом Нишским.

– В каком состоянии вы застали епархию?

– Там находился владыка Иоанн (Илич), он долго, почти сорок лет, руководил епархией, очень трудолюбивый благородный человек. Он поставлен епископом Нишским в 1933 году, сделал все тогда возможное, но пришла военная пора, стало совсем трудно, а он уже был стар, и его три года замещал епископ Жичский Василий (Костич), который вернул епархии порядок, наведенный когда-то владыкой Иоанном. Таким образом, я оказался в достаточно хорошо обустроенной епархии с изрядным количеством священников, среди которых было немало моих учеников, призренских семинаристов, ставших верными сотрудниками в делах на благо Церкви и епархии.

– Расскажите, пожалуйста, о вашей дружбе с Патриархом Павлом[2].

– Я познакомился с Патриархом Павлом, когда он был еще мирянином, в тот год, когда я находился в монастыре Преображение. Монастырь в духовном смысле был очень хорошо организован, там жили два известных духовника – отец Васиан и отец Евстатий-святогорец. Отец Васиан принадлежал к богомольческому движению, трудился как миссионер и проповедник, монастырь всегда наполнялся благочестивым народом со всех краев Сербии, поддерживался благочестивыми людьми. Это давало мне чувство силы веры, силы Церкви, осознание их значения в нашей жизни. Патриарх Павел, тогда еще Гойко Стойчевич, находился в соседнем монастыре Благовещение, так что мы знакомы с тех пор. Когда пришла пора отправляться в семинарию и необходимо было написать прошение епископу, пошел к Гойко, чтобы он помог мне это прошение составить.

Вскоре он, уже иеродьякон, был назначен преподавателем семинарии, и там наше общение продолжилось, а когда я стал преподавателем, он был уже епископом Призренским, так что мы на протяжении многих лет служили рядом. Это был благородный человек. Его слово было непоколебимо, позиция, которую он занимал, – всегда твердой, он не отступал от нее ни при каких условиях. В нас, молодых, это вызывало огромное уважение к его личности. Он со всеми находился в добрых отношениях, к нам, ученикам, обращался на «вы», в отличие от других преподавателей, и это как-то поднимало нас в наших глазах, укрепляло. Мы были с ним, я могу так сказать, в достаточно близких отношениях, тесно связаны, особенно драгоценной стала его помощь, когда я исполнял обязанности ректора. Из всего этого родилась наша истинная дружба, которая продолжалась позднее, в период моего служения епископом, и была для меня очень важна. Я всегда разделял позицию Патриарха Павла.

– Ваше Святейшество, какой была ваша первая мысль, чувство, когда вы узнали, что избраны Патриархом?

– Воспользуюсь возможностью сказать, что у меня никогда не было мысли, желания стать Патриархом. Я понимал, что это очень высокое место в Церкви, большая ответственность, звание, которое требует значительных жертв, служение и миссия, когда человек уже не принадлежит себе и живет не своей жизнью, а жизнью и проблемами священства, народа в современных условиях. Когда начались разговоры на эту тему, я не придавал им большого значения. После смерти Патриарха Павла начались выборы, я оказался в последнем круге в числе трех епископов: митрополит Черногорско-Приморский Амфилохий, епископ Бачский Ириней и я… Я хотел поблагодарить и снять свою кандидатуру, но некоторые епископы убедили меня этого не делать, а дождаться результатов выбора жребием (эти три личности были избраны Собором, а затем ожидался выбор жребием одного из трех епископов). Молился Господу, я рассказал об этом и Собору, чтобы чаша сия меня миновала, и предал себя в Его волю. Просил, чтобы Господь уберег меня от этого, однако случилось то, что случилось.

Да, это высокое звание, требующее огромной ответственности, ответственности перед Богом, перед народом, перед человеком. Я полагал надежду на Бога и на братьев-архиереев, так как Патриарх лишь один из членов Собора, первый среди равных, и все мы составляем Церковь, все трудимся, чтобы максимально послужить во благо Церкви и своего народа.

– Ваше Святейшество, в Сербии существуют теплые, близкие отношения священства и народа в пример многим, в том числе и нам. Хотелось бы спросить вас, как вы оцениваете эти отношения? Что вас радует, что беспокоит, существуют ли какие-то искушения?

– Знаете, это нормально. Церковь – это не только епископы и священники, Церковь – это и народ, в общении с народом мы составляем Церковь. Церковь – это одно тело, духовное тело. И естественно, чтобы отношения были духовными, искренними, близкими, родительскими, братскими, мы сами перед Богом должны быть такими. А народ должен знать и чувствовать, что в Церкви царит атмосфера духовного согласия, духовных отношений, чтобы мы спрашивали не «кто из нас больше?», «кто значительнее?», а кто может сделать больше для блага Церкви своим личным развитием в духовной жизни. И это нормально. Священство и народ – наши сотрудники, священники – самые непосредственные сотрудники в отношениях с народом, а народ – духовное поле, духовная нива, на которой сеется семя – слово Божие, и в этом должна быть гармония. Конечно, мы люди, а Церковь – это и Божественное установление и одновременно земное объединение людей, и тут бывает всякое. Есть благочестивые люди, есть светлые моменты, есть и другие, жизнь несет свое, но за нами остается поиск наиболее верных решений, чтобы устранять проблемы, исцелять возникающие раны, дабы тело Церкви было здоровым.

– Как бы вы охарактеризовали сербский народ? В чем его отличительные черты в Православии?

– Сербский народ – часть Вселенского Православия, православной семьи, для которой существуют одни и те же правила и святые каноны, одна Божественная евангельская истина, и мы должны быть достойными членами этой большой семьи. Конечно, каждый народ имеет свои специфические черты, и у нас, сербов, они есть, так же как и русские чем-то отличаются от соседей. Отличает сербов то, про что говорится в народной песне: «Нико нема што србин имаде (…), свою крсну Славу, светителя Савву» («Ни у кого нет того, что у серба есть (…), красна Слава и святитель Савва»). Даже в песне об этом поется. И это верно: в душе нашего народа сильно выражено присутствие личности святого Саввы[3] из-за всего того, что он сделал для людей и Церкви. Он не только создал Церковь, он вместе со своим отцом и братом создал и государство. Он оставил апостольский пример отношений Церкви с народом, народом Церкви. У нас есть святой Савва как наш сербский православный пример благочестия, того, как нужно любить